Молчи обо мне (СИ) - Субботина Айя (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Я правда горжусь ею. До тупой улыбки, когда она в очередной раз вызывает на лицах мужчин искренний восторг.
И решение дилеммы приходит само собой.
Настолько простое и гениальное, что я удивляюсь, как не додумался до этого сразу.
В следующий раз о моем существовании Евгения вспоминает только под конец вечера. Половина гостей ожидаемо успевает перебрать лишнего и мы, обмениваясь понимающими взглядами, одновременно идем к выходу. И снова оказываемся в салоне авто, снова — очень врозь друг от друга. Я замечаю, что она устало морщится, потирает затекшие ноги, но стоит мне открыть рот, чтобы предложить важный и решающий для нас двоих разговор, достает телефон.
По дороге до гостиницы она говорит с сестрой. Сперва мне неловко, что становлюсь невольным свидетелем ее личного, и Левитская пару раз вопросительно смотрит в мою сторону, но я всегда отвечаю понимающим кивком. А потом очень неуклюже прячу улыбку, когда она начинает болтать с сыном. Вряд ли ее малыш настолько разговорчив в год с небольшим, но звучит это так, словно они оба совершенно на своей волне.
И во мне снова простреливает незнакомая эмоция.
Еще более непонятная, чем предыдущая.
Я не хочу быть как сейчас: посторонним наблюдателем ее жизни. Я хочу быть человеком, которому она, прикрыв телефон рукой, шепотом скажет: «Хельг только что сказал «мама!»
— Простите, что я не оставила вам выбора и вынудила слушать весь этот мамочкин лепет, — смущенно улыбается Евгения, когда я помогаю ей выйти из машины и мы под руку заходим в гостиницу. — Просто… не хотела, чтобы он укладывался спать без «Репки» на ночь.
— Особенно меня впечатлила Жучка, — шуту в ответ и, когда мы заходим в лифт, где кроме нас еще одна семейная пара, озвучиваю свою просьбу: — Могу я зайти в твой номер? Нужно поговорить.
Левитская перестает улыбаться, несколько долгих, словно резиновых секунд смотрит на меня, но ответ дает только когда пожилая леди и джентльмен выходят на своем этаже.
— Лука, нет. Я не завожу романов с женатыми мужчинами. Даже если…
Она поджимает губу, а когда отпускает — я словно псих прилипаю взглядом к двум алым полоскам от зубов. Хочется провести по ним языком. Хочется провести языком по всему ее телу, чтобы плакала и просила еще. Хочу подыхать от ее вкуса во рту.
— Даже если… — подталкиваю к ответу.
— Нас тянет друг к другу, — спокойно и честно отвечает Евгения. — Бессмысленно это отрицать.
— Я боялся, что начинаю сходить с ума и мне это только кажется, — так же честно признаюсь я. Мы давно не школьники, мы взрослые люди с багажом побед и ошибок за спиной. Глупо отрицать чувства, которые настолько очевидны.
— Но я не стану крутить роман со своим женатым боссом, — быстро дополняет она и первой выходит, когда двери кабинки расползаются в стороны. — Я слишком дорожу этой работой и слишком сильно ценю свой душевный покой.
— Я хотел поговорить именно о работе, — говорю в ответ на ее почти ультимативное высказывание. Хорошо, что она сама подвела разговор к стартовой черте. — Можно у меня в номере, но женщины так любят чувствовать уверенность на своей территории… Коридор — не лучшее место для обсуждения продвижения по карьерной лестнице.
В ее взгляде мелькает непонимание, но она не устраивает сцену бестолкового упрямства и позволяет мне войти. Вижу, что ей тяжело ходить на каблуках, но она не снимает туфли, словно боится слишком расслабиться — и ей нужен костыль для осторожности.
— Я немного устала, поэтому… — Евгения недвусмысленно подсказывает, что мне лучше начать говорить, либо валить к черту и дать ей отоспаться после тяжелого дня. Я для нее авторитет, но не до такой степени, чтобы ходить передо мной по выправке и не послать куда подальше, если буду этого заслуживать.
Еще один плюс в пользу моего решения.
— Я хочу, чтобы ты стала генеральным директором, — говорю сразу в лоб. — Хочу передать холдинг в твои руки. Ему там будет комфортно, полагаю.
Левитская не начинает визжать, не прыгает от радости. Прямо сейчас, уверен, прокручивает в голове все плюсы и минусы моего предложения и даже представляет, как этот крутой вираж изменит ее реальность. Трезво и спокойно, без эмоций, уже сейчас планирует свою новую жизнь, потому что мы оба знаем — от таких подарков судьбы не отказываются. Ни ради чего.
— А чем будете заниматься вы, Лука?
— Тем же, чем занимался до того, как понял, что мне нужен свой кусок информационного пространства — буду строить современные небоскребы. У меня это получается так же хорошо, как у тебя — руководить холдингом. Все, что мне нужно было увидеть — я увидел. Считай, что с блеском прошла собеседование.
Она снова прикусывает нижнюю губу и на этот раз приходится опустить голову, потому что замкнутое пространство и опасная близость постели явно пагубно сказываются на моем самоконтроле.
— Вы правда думаете, что я справлюсь?
— Я правда думаю, что ты справишься. Ты делала это весь сегодняшний день. Может, это и удар по моему эго, но сегодня я был не полезнее табуретки.
— Я бы не справилась без… твоей поддержки, — со странной откровенностью признается она. Вскрывается в чем-то глубоко личном, отчего меня тянет сделать к ней еще хотя бы шаг. Но я мысленно вколачиваю ноги в пол. Женат же, блядь. — Те слова… что ты мной гордишься. Я правда словно взлетела и не боялась упасть. Ты бы поймал, правда?
— Правда, — скупо говорю я. И плевать, что к следующей фразе нет никакого плавного перехода. Просто скажу это и уйду. Не могу даже представить, что буду куском дерьма, который склоняет женщину к отношениям против ее воли и принципов. Видимо, эта химия все же недостаточно сильная. — Я назначил встречу адвокату по разводам. Сразу после возвращения встречаюсь с ним.
— Твоя жена знает?
— Узнает, как только я буду уверен, что она не сможет устроить грандиозный скандал.
— Значит, все это…
— Все это серьезно, — грубо перебиваю ее попытку сделать из меня нерешительного придурка. — Я не могу жить с женщиной, когда в моей голове другая. Я не могу заниматься сексом с женой, потому что ты давно лежишь в моей постели. Это не жизнь, это дурной мазохизм, а я такой херней не страдаю. Просто захотел сказать. Место твое. Я скажу юристам, чтобы готовили документы на назначение. Спокойной ночи, Женя.
Левитская вскидывается, потому что это первый раз, когда я позволяю себе вольность назвать ее коротким именем. Необычным, грубоватым, мужским. Но мне нравится, как оно звучит.
— Спасибо, Лука. И спокойной ночи.
Я иду в свой номер, отпускаю входную дверь, позволяя ей медленно, словно усложненной гильотине, захлопнуться за моей спиной. Снимаю пиджак, галстук, швыряю вещи просто на пол, хоть за мной не водится такой привычки. Как-то странно выжат, выпотрошен новыми эмоциями, словно прожорливыми паразитами. Даже пара глотков хорошего коньяка из бара и любимые ритмы «босса-нова»[1] не дают желаемого расслабления. Я правда надеялся, что сегодня мы проведем ночь в одной постели? Идиот.
Стук в дверь застает меня на полпути в душ. Я кошусь на расстегнутую рубашку, прикидывая, кого могло принести в такое время и не будет ли глупо встревать незваных гостей с голым пупком, но мысленно посылаю все на хрен и открываю как есть.
Женя стоит по ту сторону двери. Опирается плечом на дверной косяк и медленно, устало, без всякой пошлятины, стаскивает туфли. Берет их в руку, свободной пятерней «зачесывая» назад волосы. Она вымотана сегодняшним днем, у нее есть маленькие морщинки вокруг глаз, и она не скрывает, что марафоны на шпильках хорошо бы оставить в прошлом. Но именно такая она — красива до боли в груди.
— Так больно каждый раз верить и каждый раз падать, — говорит тихо, не пытаясь скрыть влагу на нижних веках. — Я не хочу быть женщиной про запас. Устала ошибаться. Ты правда мой мужчина, Лука?
Я просто обнимаю ее лицо ладонями, целую глубоко, голодно, до нашего одного на двоих гортанного выдоха облегчения.
И шепчу в эти жадные до моих поцелуев губы:
