Её телохранитель (ЛП) - Пейдж Сабрина (версия книг txt) 📗

— Мне очень жаль, что я не следовал протоколу, и мне очень жаль, что я потерял её в клубе. Но я ни капельки не жалею, что влюблён в вашу дочь, и никогда не буду.

— Убирайся отсюда! — рявкает он, указывая на дверь. — Ты закончил все свои дела здесь, и ты покончил с Протровией!

Затем меня выпроваживает из резиденции короля один из других охранников.

С этим я изгнан из Протровии. 

Глава 46 

Александра

Я — смесь раздражения и усталости. Вчера вечером меня увезли из ночного клуба в самый разгар событий, когда Макс просто махнул рукой и отпустил меня.

Снова.

Кроме того, он также пришёл мне на помощь — его рука коснулась моей спины, когда он выводил меня из клуба, и каждая часть моего тела и души хотела просто рухнуть на него. Каждая частичка меня желала, чтобы он взял меня на руки, вынес из ночного клуба и просто ушёл со мной.

Очевидно, это была просто какая-то травматическая реакция на сумасшествие в клубе, потому что желать его после всего сказанного, только делает меня жалкой.

Я не делаю ничего жалкого.

Я ещё более раздражена, потому что провела остаток ночи и большую часть сегодняшнего дня на конспиративной квартире «для моей защиты» вместо того, чтобы вернуться во дворец. Теперь мне нужно встретиться с отцом, выслушать лекцию, которую я неизбежно получу за то, что бросила свою охрану в клубе; услышать, как София делает какой-то пренебрежительный комментарий о том, что я полная ходячая катастрофа; и допросить меня о том, почему существуют фотографии, где я лью шампанское на полуголого парня, распространяющиеся по всему интернету, и вернуться к тому, чтобы иметь дело с тем придурком, который разбил моё сердце, а затем спас мою жизнь.

Бедная маленькая богатая девочка, да?

Я тяжело выдыхаю, кивая на телохранителя в коридоре рядом с моей комнатой.

— А где Макс?

Я не знаю, почему спрашиваю. Макс сделал свою работу, спасая меня, но это не отменяет ни одной из ненавистных вещей, которые он произнёс. Я всего лишь его работа и ничего больше.

— Вы не слышали, Ваше Высочество?

— Что не слышала?

— Он ушёл, Ваше Высочество.

— Ушёл, как будто его наградили отпуском за то, что он спас меня?

Он бросает на меня взгляд.

— Ушёл — значит, уехал. В Америку.

В Америку.

Его слова огорошили меня, как удар в живот.

— Да, — бормочу я, моя голова кружится. — Я понимаю. Спасибо.

Но на деле я ничего не понимаю.

Я не понимаю, почему он ушёл.

Я не могу понять это чувство тошноты глубоко внутри, заставляющее чувствовать, словно меня сейчас вырвет.

Я не понимаю, почему меня вообще волнует, ушёл ли он.

Распахнув дверь в свою спальню, я стою, моргая и пытаясь понять, что же вижу.

Моя комната забита… стикерами?!

Я срываю один со своего стола.

Твоё мне-на-все-наплевать-отношение

Что это за чертовщина?

Мой взгляд падает на другой стикер, и ещё, и ещё.

Ты чертовски великолепна

Ты чертовски смешная

Твой острый ум

Твои навыки вождения (просто шучу, твоё вождение довольно ужасно)

Это какая-то шутка. Это должно быть розыгрыш, потому что мне только что сказали, что он ушёл. Но моё сердце настаивает на том, что это не шутка, снова начав учащённо биться и мчась в миллион раз быстрее, чем следовало бы.

Там, должно быть, сотни записок, каждая с чем-то обо мне, написанным на них — и одна в середине кровати. Я не замечаю её сразу, потому что слишком сосредоточена на всём остальном.

Когда я беру её в руки, то сразу узнаю салфетку. Я делаю резкий вдох.

Он сохранил салфетку.

Мужчина сохранил салфетку из бара, где я разбила машину. Это было, когда он использовал свой выходной, чтобы обучить меня вождению.

Александра,

Я не имел в виду ничего из того дерьмового, что наговорил тебе, и не должен был этого говорить. В то время я думал, что поступаю правильно.

Но я не мог уйти, не убедившись, что ты знаешь обо всём, что я люблю в тебе.

Я знаю, что ты ненавидишь слово на букву «Л», но ты заставила меня полюбить его. Так что, чёрт с ним, я использую его.

В любом случае, вот моя любимая вещь о тебе:

Ты та, кто ты есть — без всяких извинений.

Так что получается триста восемьдесят две вещи, которые я люблю в тебе. Есть только одна вещь, которую я ненавижу, и это то, что ты не в Саус-Холлоу со мной.

Макс 

Глава 47 

Александра

Я должна ненавидеть всё это. Я должна ненавидеть слово на букву «Л» и чрезмерный жест, и как это чертовски глупо и романтично. Я должна ненавидеть то, как это заставляет моё сердце чувствовать, что оно собирается разорваться и расколоться на тысячу кусочков одновременно.

Больше всего я должна ненавидеть то, что я не ненавижу ни капли этого.

В то время я думал, что поступаю правильно.

Всё это поражает меня сразу. Мой отец, каким-то образом убедил его сказать мне все эти ужасные вещи. Макс поступил бы так только в том случае, если бы считал это правильным, если бы верил, что защищает меня.

Это дело рук моего отца, и уход Макса — тоже.

Я начинаю снимать стикеры со столбиков кровати, стола, стула и стен по всей моей комнате, отчаянно дёргая их вниз, пока мои руки не заполняются ими. С бешено бьющимся сердцем, я выскакиваю из спальни и бегу в комнату отца.

Я думала, что была в ярости, когда они привезли меня сюда из конспиративной квартиры, но это было ничто по сравнению с тем, как я сейчас злюсь на своего отца.

В резиденции моего отца я даже не потрудилась позвонить в домофон. Свирепо глядя на телохранителя у двери, я приказываю ему впустить меня.

— Дай-ка я посмотрю, принимает ли король гостей, — чопорно говорит он.

— Я не гость, — огрызаюсь, протискиваясь внутрь, как только он начинает открывать дверь. Я отмахиваюсь от его хватки. — Убери от меня свои грёбаные руки!

Мой отец и София сидят в комнате на диване. Отец поднимает на меня глаза от стакана с виски и машет рукой охраннику, стоящему за моей спиной.

— Привет, Александра.

— Ты похитил меня и держал в безопасном доме, чтобы ты мог отослать его! — кричу я. Я бросаю им обоим записки, наблюдая, как они разлетаются повсюду. — Вот, что он оставил! Ты даже не дал мне попрощаться!

Отец бросает на меня мрачный взгляд.

— Будь добра, не забывай, что ты обращаешься к королю Протровии, а не к кому-то из своих сверстников, — решительно заявляет он. — Тебя держали на конспиративной квартире в течение двенадцати часов для твоей же безопасности — это не похищение.

Мне хочется кричать.

— Где он? — спрашиваю я. Я хочу услышать, как мой отец скажет это сам.

София смотрит на отца, потом на меня. Если бы это была не София, я бы почти сказала, что вижу сочувствие в её глазах, но это не может быть правдой, потому что эта женщина ненавидит меня.

— Я думаю, что сейчас он, скорее всего, вернулся в Америку, — небрежно произносит отец.

— Почему же? — спрашиваю я, и мой голос срывается, когда я пытаюсь не заплакать. — Почему ты отослал его?

— Ты действительно собираешься задать мне этот вопрос? — отец смотрит на меня, в его глазах нет никакого раскаяния. — Ты принцесса, и этот маленький флирт не может продолжаться.