Поцелуй ангела - Филлипс Сьюзен Элизабет (серия книг .TXT) 📗
Вначале ничего не произошло, но в следующее мгновение жилы вздулись на шее Алекса, а лицо исказилось от ярости. В глазах появилось выражение страха, который испытывает загнанный в угол зверь.
Дейзи отдернула руку от груди мужа. Инстинкт подсказывал — надо бежать, но она осталась. Испытания последних месяцев закалили характер.
— Алекс, я не собиралась беременеть. Даже не знала, когда это случилось. Но я не хочу лгать и говорить, что жалею об этом.
— А я тебе доверял, — произнес Алекс, едва шевеля губами.
— Мне не в чем винить себя.
Алекс прорычал нечто нечленораздельное и с силой упер руки в бока. Дейзи показалось, что сейчас муж ударит ее.
— И какой срок?
— Около двух с половиной месяцев.
— Ты давно об этом узнала?
— С месяц назад.
— Ты знаешь об этом уже месяц и только сегодня решила меня порадовать?
— Я боялась.
Клоунская музыка на арене грянула крещендо, возвещая об окончании номера. Следующими будут выступать они с Алексом.
К ним подошел Диггер, который должен был в конце номера выпустить на арену Мишу.
Алекс, схватив Дейзи за руку, резко оттолкнул ее от себя.
— Никакого ребенка не будет, ты поняла?
— Нет… Нет, не поняла.
— Завтра утром мы с тобой отлучимся на сутки. Когда мы вернемся, никакого ребенка не будет.
Потрясенная. Дейзи во все глаза уставилась на мужа. Ее затошнило, и она прижала руки ко рту. Под куполом цирка воцарилась тишина. Джек Дэйли драматическим голосом возвестил о выступлении казака Алексея:
— Аааа тенееерь, почтенная публика, цирк братьев Квест с гордостью представляет…
— Ты хочешь, чтобы я сделала аборт? — прошептала Дейзи.
— Не смотри на меня, как на чудовище! Не смей так смотреть! Я тебе с самого начала говорил, тысячу раз твердил, как я отношусь к атому. Но ты, как всегда, решила, что тебе лучше знать. Ты же самая умная!
— Не говори со мной так!
— Я тебе доверял! — Он зарычал от бессильной злобы, когда раздались звуки балалайки, звавшей его на арену. — Я верил, что ты пьешь эти таблетки, а ты мне все время врала.
Дейзи отрицательно покачала головой, борясь с подступившей к горлу горечью.
— Я не буду избавляться от ребенка.
— Черта с два! Сделаешь то, что я скажу!
— Ты сам этого не хочешь. Это отвратительно и низко!
— Не так низко, как поступила ты!
— Алекс! — прошипел один из клоунов. — Твой выход!
Он схватил рукой кнут и сдернул его с плеча.
— Я никогда не прощу тебе этого. Слышишь? Никогда!
Оттолкнув Дейзи в сторону, Алекс стремительно направился на арену.
Застыв на месте, она была настолько охвачена отчаянием, что едва дышала Боже, какая же она дура? Вообразила, что он ее любит! А Алекс не знает и не понимает, что такое любовь. Он ведь честно говорил ей, что не может любить, но она не поверила, вот теперь и будет расплачиваться за свое неверие.
Слишком поздно вспомнила она прочитанное о самцах-тиграх:
«Это животное не имеет ни малейшей склонности к семейной жизни Он не только не принимает никакою участия в воспитании собственных детенышей, он может их просто не узнавать».
Алекс пошел еще дальше, чем «это животное». Решил уничтожить маленькое существо, уютно устроившееся в лоне Дейзи, до того, как оно увидит Божий свет.
— Очнись, Дейзи! Пора выходить. — Маделин буквально вытолкнула подругу на арену.
Дейзи ослепил свет прожекторов. Не понимая, куда надо идти, она прикрыла ладонью глаза.
— …никто из нас не сможет полностью оценить то мужество, которое потребовалось изнеженной молодой женщине, чтобы выйти на арену вместе со своим мужем.
Дейзи, непроизвольно шагая в такт музыке, машинально двинулась вперед, между тем как Джек продолжал выжимать у зрителей слезу своим душещипательным рассказом о воспитанной в монастыре невесте и ее могучем необузданном казаке. Однако Дейзи едва ли слышала его слова. Она видела перед собой в центре арены только предавшего ее Алекса.
Вспышки темно-красных блесток, украшавших рукоятку кнута, обвившего высокие голенища начищенных до нестерпимого блеска черных сапог Алекса, голубоватые отблески света прожекторов в его темных волосах и глаза — светло-золотистые глаза загнанного в ловушку дикого зверя. Дейзи остановилась в центре «своего» пятна света, и Алекс начал танец с кнутами Но сегодня то был не танец страсти, а дикая в своей яростной необузданности пляска — настоящее объяснение в ненависти.
Публика живо выражала свое одобрение, но действие развивалось, и толпа отказывалась, как обычно, сопереживать женщине. Исчезла та таинственная связь, которая соединяла Дейзи с публикой. Она даже не вздрогнула, когда кнут Алекса перерубил кончик бумажной трубки, — невыразимое отчаяние притупило все чувства.
Гармония выступления рушилась на глазах. Одну трубку Алекс разрубил в два удара, вторую — в четыре. От злости он забыл о новом элементе номера с цветными лентами, а когда он обвил кнутом запястья Дейзи, публика глухо зароптала. Их семейный разлад, казалось, жил собственной жизнью и громко заявлял о своем существовании. То, что в прежних выступлениях было актом соблазнения, попыткой мужа завоевать благосклонность молодой жены, теперь смотрелось как нападение дикого свирепого самца на беззащитное крошечное создание. На арене творилось насилие.
Казалось, Алекс понял, что происходит, и тут взыграла вся его гордость. Стало ясно, что стоит ему снова обвить Дейзи кнутом, как публика тотчас выразит свое отчуждение, — нужен заключительный штрих для завершения представления, прежде чем дать сигнал Диггеру выпускать Мишу.
Всмотревшись в глаза Алекса, Дейзи вдруг поняла, что он только что вспомнил о пунцовой розе у нее на груди.
Едва заметным кивком головы он дал Дейзи знать, что сейчас начнется последний трюк. Она равнодушно посмотрела на кнут, желая только одного — чтобы номер скорее кончился и она могла бы убежать и спрятаться от чуждого и враждебного мира Переборы балалайки страшным звоном отдавались в ушах — Дейзи немигающим взглядом смотрела в глаза мужа Не будь она столь сильно охвачена собственным горем, она заметила бы в глазах Алекса невыразимое страдание, но чувства ее оцепенели и застыли.
Алекс отвел руку назад, кисть стремительно согнулась, и кончик кнута полетел к Дейзи со скоростью ракеты. Все было так, как всегда, за исключением того, что Дейзи наблюдала за этим полетом, как при замедленной съемке. С полным отчуждением она ждала, когда кнут размечет бумажные лепестки цветка.
Вместо этого она вдруг почувствовала нестерпимую, жгучую боль.
Дейзи показалось, что из ее легких кто-то высосал весь воздух. Все тело с головы до ног жгло так, словно ее облили кипятком. Арена закружилась перед глазами — Дейзи поняла, что падает. Прошла секунда, под куполом шапито грянула бравурная музыка, словно для того, чтобы заглушить боль, пронизавшую каждую клеточку ее тела. Сильные руки подхватили ее с песка, а на арену между тем выскочили клоуны.
Она была в сознании, хотя ей хотелось его потерять, слышала, как кто-то исступленно молится, но то была не она. Где-то далеко, за пеленой окутавшей ее боли звучали спокойный голос Джека, ропот толпы, оживленная музыка.
— Разойдитесь! Дайте дорогу!
Это голос Алекса. Он на руках выносит ее через служебный выход. Алекс-враг. Алекс-изменник.
Дейзи спиной почувствовала жесткий холод земли — Алекс положил ее рядом с шапито и склонился над ней, заслоняя жену от любопытных взглядов.
— Прости меня, солнышко. Господи, Дейзи, прости!
Собрав остатки сил, она повернула голову к пыльному нейлону шатра, едва не задохнувшись от вновь вспыхнувшей боли, когда Алекс провел рукой по разорванному платью. — Не… прикасайся ко мне, — прошептала она, едва шевеля высохшими губами.
— Я помогу тебе. — Он часто и поверхностно дышал, голос прерывался от волнения. — Сейчас я отнесу тебя в трейлер.
Она застонала, когда Алекс приподнял ее и понес. Дейзи ненавидела его за то, что он причиняет ей новую боль.
