Синеглазка или Не будите спящего медведя! (СИ) - Кувайкова Анна Александровна (книга регистрации TXT) 📗
– Почему она это терпит? – не выдержав, Мих все-таки заказал себя стопку коньяка и, выпив явную паленую жидкость залпом, даже не поморщился, снова закуривая. Хрен с ним, с гаишниками, ему бы хоть как сейчас мозги в порядок привести, чтобы не прибить кого-нибудь ненароком! Да и такого количества алкоголя явно мало, чтобы опьянеть хоть чуть-чуть.
– Я так понимаю, Риш о себе вообще ни хрена не рассказывала? – понимающе усмехнулся Алексей и, заказав себе всего лишь бутылку пива, снова откинулся на спинку стула, складывая руки на груди. После чего принял от подошедшей официантки запотевшую бутылку, сделал приличный глоток и задумчиво протянул. – Впрочем, зная ее, я не удивляюсь. Чудо, что она вообще на что-то согласилась, с ее-то принципами… Для нее хуже ничего нет, чем порочная связь с начальством, так что цени. Тот мудак из «Андромеды», где она раньше работала, еще пару недель назад в нашем дворе ошивался, а Ришка от него усиленно пряталась.
Рокер невесело усмехнулся, ничего не сказав в ответ.
Да уж… действительно, чудо, иначе и не скажешь!
В том, что это «волшебное» во всех смыслах решение было основано исключительно на общей симпатии и собственной настойчивости, Михаил признаваться не собирался. Этот вопрос на данный момент был далеко не самым актуальным…
– У Ришки семья была нормальной, в отличие от моей, – неожиданно заговорил Шут, спокойно рассматривая бутылку из темного стекла в своих руках. Голос его звучал ровно, ничем не выдавая истинное состояние своего владельца. – Мать, отец, старший брат, тогда еще адекватная бабка… Думаешь, Риш всегда была такой тихой и серьезной? Хрен там! Район у нас маленький, так что сам понимаешь, все держались вместе. Тем более те, кто жил в одном доме. Мы с Князем всегда угорали, что Аринка с ее братом должны были родиться наоборот – она пацаном, он девчонкой. Андрюха старше на год был, всегда сидел в уголке, да книжки почитывал, а она с нами по деревьям лазила, в войнушку играла, через гаражи прыгала, да в песочнице меня закапывала. Прикол, да?
У Михи брови вверх поползли помимо воли.
Ришик? Его хрупкий, нежный и вечно смущенный Ришик в детстве была сорванцом?
– Когнитивный диссонанс, – прокомментировал Алексей удивление рокера. А затем коротко хохотнул, увидев его скривившиеся губы. – О-о-о, понятно, уже просветила, да? Риш может… Короче, Мих, она до десяти лет такой была. С шилом в одном месте, задором и юмором, но долей ответственности, чего не сказать о нас. А потом… Вроде как предки ее поскандалили из-за пустяка, мать из дома метнулась и Андрюху с собой забрала. Аринка, естественно, как всегда со мной и Князем где-то на улице была… И слава богу! Короче, мать ее к подруге своей ночевать отправилась. А там… Дойти не успела. Глупый, идиотский несчастный случай – на них упал подъездный козырек. Ее сразу насмерть. Андрюха скончался через пару дней в реанимации.
Мих окаменел на некоторое время, пытаясь справится со свалившейся на его голову информацией.
Нет, он слышал от Олега, что у Ришика был только отец. Но что привело к этому, стало для него полной неожиданностью!
– Риш тогда в неадеквате была месяц, наверное, если не больше, – ногтями отковыривая этикетку с пивной бутылки, якобы равнодушно продолжил Шут. – Она все это время просто молчала, Мих. Просто молчала, не произносила ни звука, иногда только беззвучно плакала. И все это время прижималась ко мне. Ни к бабке, которая безостановочно ворчала уже тогда, ни к отцу, которому было просто пофиг на дочь, а ко мне. Ришка жалась именно ко мне в поисках защиты, прятала лицо на моей груди, заснуть могла только со мной в обнимку… Как думаешь, какого это было видеть? Особенно на фоне того, млять, что ее собственный предок, вместо того, чтобы вспомнить, что у него осталась еще дочь, через пару недель тупо и банально ушел в запой?
Миша промолчал, не зная, что ответить. Конечно, он осознавал, что у Арины есть свои секреты и своя история, и он прекрасно понимал, что настаивая на встрече с Шутом, он может услышать всякое…
Но такое? Как он мог подготовиться к подобному?
Да, его психика была далека от звания «нежной» и в своей жизни он успел повидать уже всякое, в том числе и гробы с телами тех байкеров, что по легкомыслию пренебрегали правилами дорожного движения и их соскребали с решеток радиаторов встречных фур; холеные тела друзей отца, павших жертвами происков конкурентов; бывших одноклассников, решивших попробовать наркоту… И многих, многих других.
Но это он, взрослый, самодостаточный парень.
А десятилетняя девочка?
– Риш изменилась тогда, – не смотря на него, добавил Леха, протягивая руку. Выбив сигарету из пачки, он неожиданно хмыкнул. – Я понимаю, что к такой откровенности ты вряд ли готов. Вы знакомы всего ничего и… Короче, Лександрыч, у меня сейчас только один вопрос: после всего, что ты услышал, твое мнение не изменилось? Аринка тебе до сих пор нужна?
– Не представляешь, насколько, – уверенный ответ сорвался быстрее, чем байкер успел его обдумать.
И только потом Алехин понял, что не соврал. Риш ему действительно нужна… Любая. Со всеми ее проблемами, комплексами, семейными обстоятельствами, положением и заморочками.
Просто нужна, как воздух.
Миш никогда не считал себя идиотом, способным влюбиться с первого взгляда. Но…
То, что он испытывал, просто находясь рядом с ней, не поддавалось никакому сравнению и даже банальному объяснению. И ее история совсем не пугала, даже наоборот: чем больше он о ней узнавал, тем сильнее ему хотелось оказаться радом с Ариной, крепко прижать к себе и уже никогда, никогда от себя не отпускать. И сделать все возможное, лишь бы ее больше ничего не тревожило.
Да, внезапные чувства пугали немного. Но не слишком.
Он уже давно почувствовал, что хрупкая, синеглазая и вечно смущенная официантка – его женщина. Именно его, а на все остальное конкретно наплевать.
Это как с байком. Когда ты почувствуешь, что он твой, на другие ты уже даже не взглянешь…
Если только холодным, равнодушным, мимолетным взглядом.
– Я рад это слышать, – вдруг улыбнулся Алексей. – Ришка ведь ни к кому раньше симпатии не испытывала. После смерти матери и брата ее повернуло чуток. Появилось гипертрофированное чувство ответственности.
– Ты, случаем, не вместе с ней учишься? – невольно усмехнулся Михей, услышав знакомые научные термины.
– Мы с Ришкой в разные колледжи поступили, так что я слился еще на втором курсе, – просто хохотнул Шут и сделал приличный глоток. Покрутив бутылку, он хмыкнул. – Я же говорил – я у нее частый гость. А если она не на работе, то по уши погружена в учебу. А ее старательный бубнеж конспектов я даже сквозь сон слышу. Вот и запоминаю на автомате. Знаешь, Мих… Аринка после похорон никакущая была, благо моя мамка настояла, и все это время она у нас жила. Наверное, только поэтому не сломалась. Я кое-как тогда на пару с Князем, друганом нашим, ее из того состояния выколупал… И в первый же день, млять, когда удалось вытащить ее на улицу, наткнулись на бабку ее. И ты думаешь, она внучку рада была видеть? Фи-и-иг. Та встретила ее наездом, какого хрена она прохлаждается, когда отец в загуле, а дома бардак и жрать нечего. Да еще и ляпнула, мол, лучше б Ришка умерла вместо Андрюхи, тогда хоть кто-то в семье толковый остался.
– Пизд*шь! – не выдержал Алехин, едва не раздавив в руке кружку, которую машинально проворачивал между ладоней, слушая рассказ Шута.
Сказанное им в голову влезать не желало. Как? Как можно было такое сказать ребенку, который только что потерял мать и брата?!
– Да я б с радостью, – мрачно хмыкнул Шут, смотря на него пустым взглядом из-под густой челки. – Да только я сам там был. До сих пор этот день перед глазами стоит, хотя лет нам было всего ничего. Как тогда дуру эту старую не прибил – не знаю. Ришка удержала, а потом просто с ней ушла. И всё. С тех пор как подменили нашу хохотушку и забияку. Тенью бегает, глазки прячет, а чужого мнения и осуждения жуть как боится. Заботы о своем долбанном семействе на себя взвалила, а как четырнадцать стукнуло, так еще и подрабатывать пошла. До этого ее предок хоть как-то сдерживался, а потом вообще во все тяжкие пошел. С работы его выперли, так что Аринка и за финансирование семьи взялась. И ведь слова против не говорила – ее батя в смерти жены и сына себя винит, вот и бухает. А соседка… ну ты понял.
