Его нельзя любить. Сводные (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" (читаем книги .txt, .fb2) 📗

Сердце в этот момент совершает очередной удар. Громкий. Оглушающий почти.

Замираю. Пялюсь на нее не моргая.

— Спасибо, что все объяснил. Прости, что думала о тебе плохо. Я пойду, наверное, — поднимается на ноги, и я резко вскакиваю следом.

Не могу ее отпустить. Не хочу, чтобы она уходила…

Контроль летит к чертям.

Ника вздрагивает. Смотрит на меня своими огромными глазами из-под пушистых ресниц.

— Я, — прокашливаюсь, — провожу.

— Я вызову такси.

— Я могу отвезти.

Мы идем к двери. Ника впереди. Удержаться, чтобы не обшарить взглядом ее бедра и задницу, невозможно. Да я и не особо стараюсь не смотреть. Пялюсь как маньячелло.

— Ян, — Ника замирает. Поворачивается.

Не успеваю затормозить, засмотревшись, и влетаю в нее на полной скорости. Нас сносит к двери. Упираюсь ладонью в стену над Никиной головой.

Смотрю на нее сверху вниз. Хотя каблук существенно прибавил ей роста.

— Что?

Вдыхаю запах ее духов. Черешня и ликер пьянят и так затуманенное этой встречей сознание.

Стискиваю пальцы в кулак, аккуратно дотрагиваясь костяшками до ее предплечья. Ника облизывает губы и дышит. Часто. Громко.

— Нам не стоит…

— Знаю, — киваю, — я ничего и не предлагал. Просто подвезти. Ты потратила время, приехала. Это обычная вежливость.

— Правда?

— Нет, — качаю головой. — Я тебя впервые за три года увидел, и отозвалось. До сих пор отзывается. Не думал, что так бывает.

Честность. Возможно, если мне всегда нравилась ее, ей понравится моя?

— Согласна, будоражит, — обхватывает свои плечи.

Теперь ее локти упираются мне в грудь. Вроде и касаемся друг друга, но все равно будто дальше стали.

— Я все же предлагаю тебе воспользоваться моими услугами таксиста.

— Ладно.

Она медленно прикрывает глаза.

— Очень красивое платье. Ты красивая в этом платье.

— Тебя не было в моей жизни несколько лет, Ян. И сейчас все это выглядит странно.

— Это всегда выглядело странно.

— Ты так думаешь? — она запрокидывает голову. Теперь смотрит со злостью. — Всегда?

— Это было ненормально. С моей стороны точно. Одно из того, что я понял за эти годы, так это то, что мы бы в любом случае расстались. Рано или поздно.

— Забавно…

— Так что насчет такси?

— Я не хочу рассказывать тебе, где живу.

— Прости, — поджимаю губы так, словно мне стыдно, на деле это далеко не так, — но я уже знаю.

— Ты собирал обо мне информацию?

— Минимальную. Хотел поговорить.

— Поговорил?

— Думаю, что еще в процессе.

Адски хочется до нее дотронуться, но руки держу при себе. Кажется, сейчас точно не время.

— Ну тогда поехали.

Нехотя от нее отстраняюсь, чтобы открыть дверь и пропустить вперед. В лифте скольжу взглядом по ее шее, стоя позади. Между нами сантиметров пять.

Ощущение близости прогревает воздух вокруг до сотни градусов. Я до Ники даже не дотрагиваюсь, но, кажется, будто уже облапал ее с головы до кончиков пальцев на ножках.

Поэтому, когда двери лифта открываются и Ника делает широкий шаг, увеличивая расстояние между нами, мне хочется взять ее за руку и вернуть обратно, поближе к себе. Максимально. Так, чтобы тела теперь уже действительно соприкасались.

Трясу башкой и вытаскиваю из кармана ключи.

— Сто пятое место.

Ника кивает, вышагивая по подземному паркингу.

— Серьезно? — усмехается, глядя на мою тачку.

— Что не так?

— Она похожа на какую-то зверушку. Это что-то из ретро? Еще и праворульная. Ты меня удивил.

Ника огибает капот и открывает дверь с левой стороны. Алкоголь явно развязал ей язык.

— Из ретро, — сажусь за руль.

Увидел на аукционе и не удержался. Купил.

— Неожиданно. Я думала, это будет «Ламборгини».

— Почему?

— Миллионер на спортивной тачке с откидным верхом. Все по канону.

— Ламба у меня тоже есть, — медленно выезжаю с парковочной секции. — С чего ты взяла, что я миллионер?

— А ты нет? Я просто прикидываю план на будущее. Придется ли мне работать, когда ты на мне женишься, — смеется, прикрывая рот ладошкой. — Шутка.

40.2

— Жаль, — постукиваю пальцами по рулю и немного притормаживаю.

На выезде из паркинга срабатывают датчики, а впереди нас есть еще одна машина.

— Что не миллионер?

— Что шутка.

— Я пьяна. Меня несет, и это позволительно. А вы, Ян Вячеславович, держите себя в руках. Ладно?

— Постараюсь.

Ника заразительно хохочет, отчего на моей роже тоже вырисовывается улыбка.

До ее дома отсюда минут сорок, может быть час, если без особых пробок.

Еще целый час с ней наедине. Что радует и напрягает одновременно. Пьяная женщина практически инопланетянин. От нее никогда не знаешь, чего ожидать.

Плюс меня сильно штормит, когда она рядом. Такое состояние за последние два года для меня в принципе несвойственно. Приходится подстраиваться.

— Ты лучше расскажи, как жила все это время?

— Обычно. Учеба. Работа.

— Муж, — добавляю с усмешкой, а сам жду ее реакции.

Я еще несколько лет назад прекрасно понимал, что фото в свадебном платье может ничего не значить, а все слова Ладки можно делить на тысячу. Но мне было удобно думать, что у Ники все и без меня хорошо.

Мы столько натворили, что выстраивать все заново, находясь в разных странах, практически нереально. Я просрал момент, когда он у меня был, а потом просто плыл по течению.

В последние полгода чувство вины обострилось в разы, оно мучало. Это же стремно — оказаться трусом, несмотря на то, что тогда тебе было двадцать.

Ника поворачивает голову. Прищуривается.

— Муж, — кивает. — Красивый, загорелый, — мечтательно вздыхает, — зачем ты спрашиваешь? И так все знаешь. Уверена, что уже навел справки, как я жила, а не только, где живу сейчас. Так что ты осведомлен, что никаких мужей у меня не было. И про всех моих парней тоже в курсе, — громко цокает языком и открывает окно. — К чему этот допрос?

Чуть крепче сжимаю руль.

Не было…

А платье? Фотки? Ему есть логическое объяснение — видимо. Но ладно, об этом позже.

— Поддержать разговор.

— Да? Тогда перечисли мне всех своих баб, которые у тебя были за пять лет. Думаю, нам блокнота под запись не хватит.

— Не нервничай так, я действительно просто спросил.

— Мы не друзья, чтобы говорить о личном.

Ника встает в позу. Отворачивается и, судя по всему, разговаривать больше не хочет.

— Какое-то время я был уверен, что ты вышла замуж. — Смотрю на дорогу, но боковым зрением все равно отслеживаю Никины реакции. — Видел твои фотки в свадебном платье.

— Видимо, поэтому и прятал голову в песок. Это была фотосессия.

Отлично. Хотя ни хера. Несколько лет впустую или нет?

Башка сейчас лопнет, а мне необходимо вести этот диалог без рвущихся наружу эмоций.

— Ты сама меня прогнала.

— Ты заявился через два года! Два! Блин, Ян, когда мне была нужна твоя поддержка…

— Решение расстаться было твоим.

— Но ты даже не попытался, — взмахивает руками.

— А ты бы передумала?

Воздух в салоне наэлектризовывается от нашего обоюдного раздражения и злости.

Ника приоткрывает рот, но, ничего не ответив, снова отворачивается.

Замечаю, что, кажется, трет пальцами под глазами, и притормаживаю, перестраиваясь в правую полосу.

— Ник…

— Да, боже, Ян! Мне было восемнадцать лет. Я хотела твоей поддержки, я хотела, чтобы ты не думал, а делал. Чтобы просто… Чтобы…

— Уговаривал и стоял на коленях? — смотрю на ее профиль.

— Не знаю, — качает головой.

— Ты упускаешь одну маленькую деталь.

— И какую? — закатывает глаза.

— Я был на год тебя старше. Это были мои первые нормальные отношения. И я понятия не имел, что мне делать. Ты прогнала…

— И ты послушал, ну конечно!

— Никто не должен, да и не может угадывать мысли. Ты права, я был зол на отца и с легкостью перекладывал эту злость на тебя. Возможно, мне было нужно время.