Женщина-трансформер - Нестерина Елена Вячеславовна (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

В разговоре с Глебом я, конечно, сначала уточнила – проблема возникла из-за меня. И он может со мной не связываться. Я пойму. Конечно, миг перед его ответом лишил меня миллиарда нервных клеток – такая ледяная пустота образовалась в моей голове. Но почему я в нём сомневаюсь? Он сказал – «Ты что, я с тобой. Всё правильно, уезжаем».

Du bist min, ich bin din [5]… Эти слова подогнали мне уверенной креативности. Глеб со мной – всё будет хорошо.

И дальнейшая программа действий разворачивалась передо мной спокойно, ясно и чётко. Вот чего мне всегда не хватало в жизни – поддержки любимого человека! Неуверенная я была и дряхлая. А сейчас – Глеб фиг знает где, далеко, я здесь, а чувствую, что способна горы свернуть! Потому что всё тот же du bist min!

«Глеб, проверь, может, они за тобой следят! Машину мы сменим».

Да, он привезёт деньги, тачку его мы продадим, купим другую, оформим на меня – и концы наши потеряются. Ведь моей фамилии милиционер из Ключей не знает. Ещё бы – откуда ему может птичья фамилия быть известна? А Глеба, который исчезнет из своей деревни, он станет разыскивать как раз по фамилии – ну и пущай ищет. Владельца автотранспорта с такой фамилией уже не будет.

Шло время, я ждала. Мозг в режиме ожидания жил своей жизнью, болеющее тело своей. Так, вот как мне сейчас? Я есть или меня нет? То есть – это я под жарким одеялом лежу – или всё несколько по-другому? Кто-то мне что-что говорит? Спи-спи… Я – спи-спи? Ладно, буду спать. Ничего не видно. Темно ещё или уже? Или это можно исправить? Окна, шторы. Блин, пол. Чуть не навернулась. Ого, как меня штормит… За окном почти светло. Но как-то мутно. Где же мои очки? Не могу жить слепняком. А придётся… И сколько времени? Я помню, где я. Помню, что ко мне едет Глеб. Но где же он? Может, он приехал и уехал. Или не нашёл…

Я поднялась. Жильцы сидели по кроватям и стульям. Мне надо на улицу – надо проверить – вдруг Глеб бродит где-нибудь там? Больше тянуть нельзя! Он ведь приехал, приехал! И хватит болеть! Никто меня не обязан тут лечить, спасение утопающего – понятно исключительно чьё дело.

Я развязала узел на рубашке. Вот они, денежки неизвестных добрых парней. Мне много не надо – только пальтишко какое.

И бабка-вахтёрша сжалилась. За половину моих денег дала мне бушлат. Я вывалилась в холодную тёмную прихожую, прижалась к окну и стала осматривать улицу. Ух ты! Дождь идёт! Или снег. Сплошной мутной стеной. Во как.

Глеба на неширокой площади не было видно. И машины его тоже – нигде в окрестностях. Я щурилась, растягивала пальцами веки, приглядываясь – нет. Не приехал. Но приедет, приедет!!!

Дин-дон, дили-дон. Ой, это где это? На улице, конечно. Это церковь рядом. Мне вдруг стало страшно. Я закачалась на безвольных ногах, как будто поплыла по тёпленьким волнам.

А не зайти ли туда?

Господи, а вдруг ничего не получится, вдруг меня не должно быть на белом свете? Наигралась-налеталась, и хватит! Или надо жить в обезьяннике, показываться людям – работать за еду, как слоны и мартышки в зоопарковых клетках и цирках. Но так не хочется! Хочется жить с Глебом! Вдруг мне нельзя – и я иду поперёк судьбы? А у меня своей судьбы-то и нету! Схватила вот мальчишку – и заварила для него котёл проблем. Вот где он? Что с ним? Зачем ему всё это надо?

Я попыталась представить, где сейчас Глеб. Вихри какие-то, мокрая блестящая дорога, мутно небо, ночь мутна – вот что мне виделось. Тяжело ехать в такой дождь с лепящим снегом. Господи, пожалуйста, пусть с Глебом ничего плохого не случится!

Дон-дан-дон, дили-дили, дон-дон-дон – заиграли несколько колоколов сразу. Да, отправлюсь-ка я в церковь! Там все ищут помощи.

И я пошла. Пошла. Но как там Бог меня встретит? Имею ли я теперь право появляться в его храме? Но почему нет? Что изменилось? Приду и скажу: «Я – Божья тварь, раз существую на белом свете, а не на чёрном. Раз в небесный простор ты, Бог, пускаешь меня летать. К тому же христианство хорошо относится к мифическим существам – ведь даже дьякон Кураев за нас заступился! А что я пришла сюда без креста – так крест мой в сердце. В сердце, которое разбито по вертикали и по горизонтали – это ли не крест? Мотаюсь я туда-сюда между небом и землёй… Помоги, что делать, Господи?»

Маленькие красные огни лампадок светились где-то высоко – высоко, святые с икон воздевали руки вверх. Почему они все вдруг ожили и руками машут? Они за меня или против? Молятся они за меня – или просят наказать оборотня, выгнать, уничтожить?

Ой-ёй-ёй, да какие же это святые, какие иконы? Это тени по стенам пляшут. А красные огоньки на потолке – должно быть, датчики противопожарной безопасности. А я, я всё ещё в благотворительном приюте. И никуда не выходила. Да что ж со мной такое? Соберись, тряпка, надо идти – ведь уже даже не звонят. Начали без меня. Опоздала.

А ещё я зайду в аптеку и куплю бисептола – заболела я, похоже, конкретно.

Запах. Я всегда боялась церковного запаха. Боялась искусственных цветочков, черепов под ногами распятия, крестов – во всём этом мне виделась атрибутика смерти. Кресты в храме, кресты на могилах… И этот самый запах – восковых свечей, краски, наверное, иконной. Более приятный дух – ладана из кадильницы. Но это когда ею поп ещё махнёт… Всё равно – смерти запахи, смерти! Когда меня крестили, в храме, слева от нас с купелью, попом и бабушкой, стоял гроб с покойничком, накрытый белым тюлем. Мне было до того страшно, что потрясение сохранилось на всю жизнь. Жирное масло, которым меня батюшка намазал, не стиралось и пахло. Даже когда я помылась. Как будто назло мне въелось – нюхай, нехристь. Крестик на ленточке, иконка на картонке. Все эти конфеты и печенья, что приносила бабушка с поминок, просфоры, которые нужно было съесть на её глазах – твёрдые, невкусные, пресные. Казалось, съешь такую – и приобщишься к другому миру, миру мёртвых, постных, страшных. А так хотелось тогда, в детстве, жить, веселиться, просвирки не есть. Я упиралась, бабушка злилась.

А вот сейчас, как припёрло, сама в храм пришла. К крестам и свечкам. Просфору дадут – съем.

Перекрестилась.

Что нужно делать-то? Внешняя обрядность всегда была чужда моему полупанковскому сознанию. Правда, на свадьбу это не распространялось – хочу, хочу свадьбу по всем правилам! Но это же театр жизни, праздник. А обряды… Бог, я уверена, и так всё читает в моём сердце. И в церкви, наверное, ему это делать легче. За этим сюда и ходят.

Хор пел. Батюшка параллельно ему пел тоже. Их мне видно не было. Много народу. Свечку! Надо купить свечку и поставить к празднику.

Купила. Пробралась к центру событий.

Господи, если я нужна тебе, если я хорошая, если мы с Глебом нужны тебе вместе – помоги нам! Если Глеб нужен отдельно, если у него должна быть другая жизнь – сделай так, как надо, я пойму. Только чтобы это сразу ясно стало. А я буду стараться справиться – со всеми своими испытаниями, правда. Только умение летать у меня не отнимай, пожалуйста, Господи! И если можно, то чтобы мы были с Глебом, чтобы всё-таки с Глебом…

А может, надо исповедаться? Рассказать батюшке о том, кто я – и Бог через него, своего посредника, мне расскажет, как лучше поступить?..

– Можно свечу и передать! Нет, она сама лезет, лошадь ногайская! – зашипело у меня над ухом.

Да я и сама знаю, что можно – только что же это у меня за свечка такая? Ведь была прямая – а теперь изогнулась буквой «зю», упала. Это, наверное, руки у меня такие горячие, вот она и плавится. Сейчас прям закапает. Как такую свечку передавать? Кто возьмёт? Я уж сама.

Надо же, вот она какая – свеча в руке оборотня. Мягкая, жидкая. Кривится-уродуется. Ну какой же она может быть, как не буквой «зю»… Или я к себе несправедлива – ведь я ничем не хуже других? Кто же я для Бога? У него таких много?

– Что шатаешься? Пьяная в храм пришла? Совсем совесть потеряли, молодёжь…