Женщина-трансформер - Нестерина Елена Вячеславовна (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– И без платка – кто с непокрытой головой в Божий храм приходит, бесстыдница!
Бабки. Начинается. Интересно, как такими становятся? Из кого? Из таких, как я? Из бывших отличниц или из махровых потаскух?
Стоп. Я не о том думаю. Интересно, они на меня вообще кинулись – или почувствовали, что я не такая, как они? Что мифический персонаж? Что они станут сейчас делать? Начнут меня из храма изгонять? Вот будет потеха…
Да, из всего-то я устраиваю шоу – даже из собственных проблем…
Ой, ладно. Всё-таки я больше верю в самого Бога, чем в надстройку над ним. Не буду я никаким посредникам открываться. Господи, прочитай мои проблемы в моём сердце, выправи мне, пожалуйста, линию поведения!
«Святая вода» – уже пробравшись к выходу, прочитала я на цинковом чане. Интересно, если я её выпью – это будет тест на положительность-отрицательность? Ведь всякие упыри и вурдалаки её смерть как боятся. А я если выпью и ничего мне не будет – значит, хорошая?
– Можно водички? Сколько это стоит?
Оказалось, нисколько (а я переживала – потому что мне могло на лекарство не хватить). Взяла стаканчик, что стоял сверху чана. Поднесла его к губам. Ну-ка сейчас глотну – и с шипением начну выгорать изнутри, как лихие персонажи фильмов ужасов.
Но нет, я пила и пила. Вода как вода. Ура! Ура! Ура! Если пить с верой, ещё и излечение наступит. Спасибо, Господи! Я – положительный персонаж! Сомнения отпали, испытаний не боюсь!
Только я так подумала, отошла от чана со святой водой, как… ой, только не это! зацепилась ботом, который был надет на босую, перемотанную лишь бинтом ногу и к тому же изрядно велик, за какую-то складку коврика, попыталась схватиться за людей и удержаться на ногах. Но люди отскочили в разные стороны, не давая за себя хвататься. И я грянулась об пол.
Всё произошло так быстро, что заорать успели не все. Рубаха, халат, боты, бинты и бушлат с деньгами на лекарство остались на полу. Я заметалась в воздухе, задевая крыльями оторопевших прихожан. Только бы не сбить лампадки-свечки, пожар не устроить, перья не опалить – билось у меня в голове. И вон, скорее вон!
Как раз снаружи (благородный помощник – у любого сказочного персонажа есть такие!) кто-то открыл дверь. И я ринулась в неё.
Свобода. Улица. Я ринулась вверх. Оглянулась – вижу плохо, но, кажется, забыв о службе, люди выскочили на паперть. Ищут меня. Видят или не видят? Будут стрелять – или некому?
Я летела долго – прямиком в тёмное небо, нещадно обстреливающее меня дождём и градинами. Колючими, плотными. Уже, стало быть, не снег.
Вот это я вляпалась… По-хорошему, сейчас бы надо в приют – и затаиться в кровати. И отказываться от всего на свете – не я летала, и всё. Только вот улики я в церкви оставила – всю приютскую одежду. И бушлат бедной бабули, за мелкие грошики взявшейся помочь оборотню…
Силы в крыльях совершенно кончались. Небесные осадки долбили по мне, заставляя снижаться. И я снижалась, снижалась – до тех пор, пока не увидела под собой ночь-улицу-фонарь.
Нет, я не отыскала чудесным образом именно тот дом, который мне был нужен. Я плохо помнила, как он выглядит. Только то, что это двухэтажное старое здание с заборчиком. Церковь, ориентир – церковь. Её-то я разглядела. Интересно, меня там могут поджидать с вилами-косами, или это уже не современный метод?
Решено – на площадь перед церковью приземляться не буду. Во двор – вон, несколько домов стоят по улице в ряд. Какой-то из них мне и нужен. Надо упасть за забором. Или рядом? А если собака?
Нет, тёмный одноэтажный домик – это точно мне не туда. И вот этот, который строится, тоже. Падаю здесь.
И упала. Подумала только: теперь меня, как неадекватную женщину, стремящуюся убежать и прилюдно оголиться, поймают и переведут в другой дом. Дом душевной скорби. К психотропным лекарствам.
…Так, мы теперь, выходит, водоплавающие? Кажется, я лежала в конкретной жиже – смесь земли, воды и кусков ледышек. Приятная такая жижица, остужает жар, который ну прям разбирает, разжигает-распаляет изнутри. Голой кожей я ощущала этот успокаивающий, добрый холод, постепенно и сама становясь спокойнее, проще, прохладнее.
Новая форма жизни? Кто я теперь? Холоднокровная тварь? Лягушка? Головастик? Эх, что ж руки-то не поднимаются? Есть они – или нет? Просто не видно их, темно.
Нет, есть руки – ну, или что там у меня теперь. Я куда-то погребла, шлёпая по приятной жиже. Надо разогнать ледышки и попить, что ли. Пить очень хочется, очень.
Попила. Скрипит на зубах – земля, наверно. Взболталась в моей луже какая-то взвесь. Надо перестать барахтаться, земля осядет. Плохо, стемнело, не поймёшь, чего пьёшь. Или у меня зрение стало сумеречным, а на самом деле по-прежнему светло?
Нет, сумеречное у меня как раз не зрение, а сознание. Да, поэтому-то, наверно, я всегда была невзрослой. Я ведь часто жила на какой-то такой грани реальности, полусна-полуяви, мне часто казалось, что раз! – и всё окажется по-другому, выяснится, что до этого была не совсем правда, а вот теперь-то настоящая, отличающаяся от скучной реальности жизнь и начнётся. Что не всё можно объяснить так, как объяснялось до этого, ведь во всём есть какой-то другой смысл. Надежда – на что непонятно, но на что-то это самое хорошее, не такое, как всегда было, не покидала меня.
И вот теперь я лягушонка. Где моя коробчонка? Холодно на улице маленькой макаке, рано ещё выбираться на природу, не май месяц… Куда ж нам плыть?..
В этот самый момент меня схватили и потащили куда-то. Быстро же кому-то досталась добыча. Цапля? Ей тоже рано. Да и не дотащит меня цапля – здоровенная я, наверно, лягушища! А может, и цапля – мутант? Все мы здесь мутанты…
Это оказался не мутант, а какая-то женщина. Ей помогали кто-то помельче. Дети. Это они обнаружили меня у забора. С домом я, конечно, ошиблась.
Их мама. Это была их мама. Которой я повторяла только: «Возьмите меня только на ночь. На ночь. Дайте позвонить. Мой муж за всё заплатит!»
И я была не лягушка. Не холоднокровная. Это температура на моём континенте +40, оказывается. Мне дали телефон и градусник. И, наверное, помыли…
Я выныривала. Я набирала номер. Я говорила. Глеб – это был точно Глеб. Он находился где-то рядом. То есть – он приехал. Ну, почти приехал.
Нет, приехал. А меня, выходит, кто-то взял в настоящий ДОМ! В дом с детьми. А я, приблудная гольтепа, даже не в халате. Надо было и там, в лесу на дороге, значит, раздеться, тогда люди в машинах быстрее бы сжалились. И всё бы было проще…
Глеб.
Глеб приехал, Глеб всё нашёл. Глеб забрал меня в машину. Глеб отвёз меня в какую-то больницу. Глеб говорил с врачом о рентгеновском снимке. Воспаление лёгких. Двусторонняя пневмония. Хо – фигня. Глеб сделал мне укол по старой традиции. Или это кто-то другой, Глеб только возле меня стоял?
А, Глеб снял номер в гостинице…
Глеб уходил. Глеб приходил. Глеб спал рядом – я не знаю, можно это или нельзя, заражу его или это не заразно.
И, наверное, за всё, за всё рассчитался с матерью добрых детей. Которых я даже не видела. Во всяком случае, не помню. Спасли оборотня, спасли оборотня… Надо же – моими добрыми помощниками были всё это время исключительно женщины. И Глеб, конечно.
Это утро. Это чай. Это Глеб. Я всерьёз открыла глаза.
Мне стало хорошо – мгновенно. Я не чувствовала никакого воспаления. Мне подсунули чужой снимок! И никакой температуры +40 у меня не было – сон только какой-то. Мне всё это снилось, когда я Глеба ждала. Глеб. Обожаю болеть, оказывается! Когда Глеб меня лечит. И выздоравливаю моментально. Так бы тут и болела – но пора и честь знать. Тем более я кто – оборотень с проблемами. Эх, а вот для полноты комплекта ещё бы и в лягушку научиться обращаться. Не обязательно царевну…
Мы уехали из этого города. В другой, он тут близко оказался. Снова гостиница.
– Машину, Глеб! Нужно же купить новую машину!
