Кольцо (Кольцо Кассандры) - Стил Даниэла (версия книг TXT) 📗
— Ой, извини! Я не знала, что ты здесь.
— Еще бы.
Пол бросил на сестру надменный взгляд, и Ариана внезапно поняла, что он совсем еще мальчик, изображающий взрослого мужчину. Он действительно очень уязвлен произошедшим, поэтому и откликнулся так прочувствованно на ее боль. Чем-то Пол напоминал ей Герхарда. Ариана не удержалась от мягкой улыбки, и Пол заметил это. Он уста вился на девушку, потом тоже улыбнулся:
— Извините за грубость, Ариана. — И, помолчав, добавил:
— Похоже, я всем здесь уже успел нагрубить.
Он и в самом деле был похож на Герхарда, и от этого Ариана прониклась к нему еще более теплым чувством. Девушка и молодой человек смотрели друг на друга с явной симпатией.
— Ничего удивительного, — сказала она. — Должно быть, не так-то просто возвращаться домой после такого длительного отсутствия. Многое ведь изменилось.
Он ответил с веселой улыбкой:
— Да, причем некоторые вещи изменились безвозвратно.
В тот день они вместе поехали в Бруклин, на побережье.
Поели там устриц, потом отправились к статуе Свободы, которую Ариана с корабля так и не видела. На обратном пути Пол свернул на Третью авеню, чтобы можно было как следует разогнать машину под эстакадой надземки. Автомобиль стремительно набрал скорость, но тут Ариана сделалась такой бледной, что он был вынужден затормозить.
— Извини, подружка.
— Нет-нет, ничего, — смутилась она.
Пол добродушно усмехнулся:
— Не хватало еще, чтобы тебя вырвало в новой машине моей мамочки.
Тут и Ариана не удержалась от смеха.
Перед тем как вернуться домой, они все вместе погуляли по Центральному парку, где устроили пикник возле пруда, и не забыли заглянуть в зоопарк. Обезьяны весело скакали по своим клеткам, сияло теплое солнце — июньский день выдался на славу. Все четверо были очень молоды и отлично чувствовали себя в компании друг друга. Впервые со дня гибели Манфреда Ариана подумала, что, может быть, когда-нибудь вновь будет счастлива.
— А какие у нас планы на лето? — вечером за ужином громогласно поинтересовался Пол. — Мы что, остаемся в городе?
Родители быстро переглянулись. Пол вечно обожал забегать вперед, за время отсутствия сына они успели забыть эту его особенность.
— Мы ведь не знали, какие у тебя будут планы, сынок.
Рут улыбнулась, беря себе с большого серебряного блюда ростбиф.
— Я думала, что мы снимем дом где-нибудь в Коннектикуте или на Лонг-Айленде, но не хотелось без тебя ничего решать.
После смерти Саймона Либманы продали загородный дом, с которым было связано слишком много болезненных воспоминаний.
— Кстати говоря, — вступил в разговор отец, — есть и другие решения, которые пора принять. Впрочем, если хочешь, не будем торопить события. Ты ведь едва успел вернуться.
Имелась в виду работа в банке, где для Пола уже отремонтировали персональный кабинет.
— Да, отец, нам есть о чем поговорить.
Пол посмотрел Либману-старшему в глаза, и тот улыбнулся.
— Вот и отлично. Приезжай завтра в обеденное время ко мне, и мы с тобой обо всем потолкуем.
Сэм подумал: нужно приказать секретарше, чтобы она распорядилась насчет обеда.
— Хорошо, договорились.
Однако беседа проходила не совсем так, как он рассчитывал. Во-первых, сын потребовал, чтобы ему купили спортивный «кадиллак-родстер», а кроме того, он выторговал себе отсрочку с работой до осени, сказав, что хочет устроить последние каникулы. Сэмюэл был вынужден признать, что мальчик по-своему прав. В конце концов, ему двадцать два года. Если бы он окончил колледж, то тоже получил бы право на летние каникулы. Да и машина — требование вполне приемлемое. Какое счастье, что он вернулся с войны домой живым!..
В тот же день часа в четыре Пол заглянул в комнату к Ариане. Против обыкновения, она была в одиночестве, без Джулии и Дебби.
— Получилось! — уверенно и спокойно сообщил он, в этот момент похожий уже не на юношу, а на мужчину.
— Что получилось, Пол? — улыбнулась Ариана, жестом приглашая его сесть. — Садись и объясни, в чем дело.
— Во-первых, отец предоставил мне отпуск до осени.
А во-вторых, — тут он просиял и вновь стал похож на мальчишку, — я получу настоящий «кадиллак-родстер». Каково, а?
— Потрясающе.
Ариана один раз, еще до войны, видела в Германии «кадиллак», но он запомнился ей как-то смутно. И уж во всяком случае, это был не «родстер».
— А что такое «кадиллак-родстер»?
— Это не автомобиль, а красавец! Ты умеешь водить машину?
Лицо Арианы омрачилось.
— Да, умею.
Пол не понял, чем вызвана такая резкая смена настроения, но догадался, что, должно быть, разбередил какую-то старую рану. Он нежно взял ее за руку и сделался до такой степени похож на Герхарда, что Ариана и вовсе чуть не расплакалась.
— Извини, я не должен был тебя ни о чем спрашивать.
Иногда я забываю, что тебе не следует задавать вопросы о прошлом.
— Не говори глупостей. — Она крепко сжала его руку, давая понять, что не держит на него обиды. — Ты вечно обращаешься со мной, будто я сделана из стекла. Не бойся, спрашивай меня, о чем хочешь. Пройдет время, и мне уже не будет так больно… Просто сейчас пока еще… Иногда это свыше моих сил… Рана слишком свежа.
Пол кивнул, думая о собственных ранах — о брате, о Джоанне. Других утрат в его жизни не было. Одна из них была непоправимой; другая принадлежала к совсем иной категории, но от этого воспринималась не менее болезненно.
Глядя на его склоненную голову, Ариана вновь заулыбалась:
— Иногда ты так похож на моего брата.
Пол внимательно взглянул на нее — впервые она добровольно заговорила о своем прошлом.
— Каким был твой брат?
— Иногда просто несносным. Однажды он, возясь с химикатами, устроил у себя в комнате настоящий взрыв. — Ариана улыбнулась, но было видно, что она в любой момент может расплакаться. — Еще был случай, когда он потихоньку от шофера взял новый «роллс-ройс» моего отца и врезался в дерево. — Голос Арианы дрогнул. — Я все время думала… — Она закрыла глаза, каждое слово давалось ей с трудом. — Я говорила себе, что такой мальчишка, как Герхард… не может умереть. Что он обязательно останется в живых, выкарабкается…
