Запретная любовь - Стил Даниэла (список книг .TXT) 📗
Глава 14
Отдых на Гавайях превратился для Кэла и Мередит в волшебную сказку. Но за счастливым началом ее таился кошмар.
Никогда в жизни они не были так счастливы, но оба понимали, что запретный плод, вкушенный на острове Мауна-Лани, непоправимо изменит их жизнь. Мередит оказалась в двусмысленной ситуации и не знала, как ей поступить. Она любит Кэла, а Кэл ее — в этом для нее вопросов больше не было. Но что их ждет? Что делать дальше? Они не имеют права на счастье — и не смогут разорвать свою связь. Они так долго шли друг к другу не для того, чтобы, соединившись, расстаться.
— Что же нам делать? — спросила Мередит как-то ночью, когда они с Кэлом лежали в объятиях друг друга.
На людях Кэл и Мередит вели себя крайне осмотрительно и не сомневались, что их роман для всех остается тайной. Но на деловых семинарах и шумных обедах ими владела одна мысль: спрятаться от всех, остаться вдвоем, любить друг друга или просто разговаривать — до рассвета говорить обо всем, что волнует душу, и прежде всего о своей любви.
Как прежде, они продолжали работать вместе, но теперь их отношения приобрели новое измерение, и прежнее сотрудничество неузнаваемо преобразилось, расцветилось новыми яркими красками.
Что же до Стива — о нем Мередит предпочитала не думать. Правда, несколько раз она звонила в Нью-Йорк, но из-за разницы во времени и напряженного расписания Стива так и не смогла толком с ним поговорить.
И все же Мередит не могла отбросить мысли о Стиве, и угрызения совести терзали ее неотступно.
— А чего ты хочешь, Мерри? — спросил Кэл и, повернувшись на бок, провел пальцем по соблазнительному изгибу ее бедра.
Он и сам понимал, что они с Мередит пустились в опасное плавание. Пока что вулканы страсти у них на пути чередуются с островками спокойствия, но впереди ждут опасные воды, а рано или поздно неизбежно разразится шторм. Самое же неприятное — что оба корабля плывут без курса. Бросив штурвал и спустив паруса, они положились на волю волн и дрейфуют, повинуясь лишь велениям ветра и подводных течений, не зная и не желая знать ничего, кроме своей любви.
— Не знаю, — честно ответила Мередит. — Просто не знаю!
Она лежала, всем телом прижавшись к Кэлу, и ощущала силу и напряжение его желания. «Боже мой, как я его люблю!» — думала она, и от счастья у нее перехватывало дыхание.
— Я не могу так поступить со Стивом. Не могу… бросить его.
«А Кэла я разве смогу бросить?» — тут же спросила она себя. Мередит оказалась между двух миров: две силы, равно сильные, тянули ее в разные стороны, и непонятно было, какая из двух одержит верх.
— Давай не будем принимать поспешных решений, — продолжал Кэл, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и рассудительно. — Ведь сейчас мы все равно ничего не можем сделать, согласна? Так забудем о будущем и будем наслаждаться настоящим!
В ответ Мередит кивнула. Кэл прижал ее к себе и поцеловал, а через несколько минут они снова слились воедино.
Наедине они не отрывались друг от друга, но на людях вели себя как и прежде. Вместе и поодиночке они проводили все запланированные мероприятия, обедали и ужинали вместе со всеми, и даже самые наблюдательные коллеги не замечали в их поведении ничего из ряда вон выходящего.
Однако для самой Мередит все изменилось до неузнаваемости. Ей казалось, что вокруг них с Кэлом сгустилась атмосфера молчаливой близости — нечто неосязаемое, но совершенно реальное, чудесно преображающее мир. Для нее это чувство было столь несомненно, что порой она удивлялась, почему другие этого не замечают.
— Можно подумать, они все ослепли! — заметила она как-то перед ужином, когда они с Кэлом сидели рядышком на балконе, завернувшись в полотенца. Перед этим они плавали в море, а затем вместе принимали горячую ванну — и, разумеется, занимались любовью.
— Порой люди не замечают того, что творится у них под самым носом, — ответил Кэл, потягивая мартини.
Обычно он не пил днем, но перед ужином часто позволял себе насладиться коктейлем. Иногда Мередит присоединялась к нему, но не сегодня. Ей не хотелось пить: в последние дни она и так ходила, словно пьяная.
— Ты счастлива? — спросил Кэл, глядя, как она, раскинувшись в шезлонге, любуется закатом.
— Я не заслуживаю такого счастья, — с ноткой грусти в голосе ответила Мередит.
Ей тяжело было вспоминать о том, что эти краткие часы и дни — заемные, нет, хуже того — краденые. И рано или поздно придется платить по счетам. Но не сегодня, умоляла судьбу Мередит, не сейчас! Пусть хоть ненадолго еще продлится это наваждение, которому оба они не в силах противиться! Пусть влечет их друг к другу неведомая сила — еще хоть неделю, хоть день, хотя бы один только миг…
— Ты заслуживаешь всего, о чем мечтаешь, — с любовью ответил Кэл и потянулся к ней, чтобы ее поцеловать.
— Не думаю, — отстранилась Мередит. — Странные вещи творит с людьми судьба! Ну почему мы с тобой не встретились раньше?
— Может быть, раньше мы были не готовы к любви, — вздохнул Кэллен.
«А сейчас мы разве готовы? — горько возразил он сам себе. — Да, я свободен, но Мерри-то замужем!»
— А теперь мы поняли, что созданы друг для друга, правда?
— Да, — кивнула она, — как Джинджер и Фред.
— Нет. Как Кэллен Доу и Мередит Уитмен. Мы с тобой, Мерри, сильные люди. Оба мы знаем, чего хотим, и готовы работать как проклятые, чтобы наши желания исполнились. Оба мы всегда добиваемся поставленной цели. Если мы решим соединить свои судьбы, то добьемся и этого. Но я не хочу давить на тебя, Мередит. Решай сама, чего ты хочешь? Боюсь, тебе непросто будет так решительно изменить свою жизнь.
В первый раз Кэл заговорил о том, что готов разделить с ней жизнь. Но на каких условиях? Станет ли она ему любовницей на время, постоянной подругой или женой? Этого, может быть, он и сам еще не знал.
— Кэл, я не хочу причинять боль Стиву, — тихо ответила Мередит. — Он ведь ни в чем передо мной не виноват.
Несмотря на любовь к Кэлу, она по-прежнему не мыслила своей жизни без мужа. Пятнадцать лет — немалый срок, за это время Стив стал частью ее души и сердца.
«Все гораздо сложнее, чем думает Кэл», — говорила она себе. Она не была несчастлива со Стивом. Их разъединил не свободный выбор, а неодолимая сила обстоятельств. Кто же знал, чем обернется для них переезд?
