Его нельзя любить. Сводные (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" (читаем книги .txt, .fb2) 📗

Кожа к коже. Губы к губам.

Развожу ноги шире, но Ян будто нарочно медлит. Не торопясь, заполняет меня миллиметр за миллиметром. Сама подаюсь ближе, двигаю бедрами, чувствуя на них его руку. Он меня останавливает. Держит, лишая возможности шевелиться.

— Хочу тебя прочувствовать, — шепчет в мои губы. Облизывает их.

— Ах, — прогибаюсь в спине, когда принимаю его член полностью.

Больше не закрываю глаза. Рассматриваю его. Он тоже на меня смотрит. Гладит по щеке, продолжая двигаться, также неторопливо.

— Всегда-всегда? — спрашиваю шепотом, возвращаясь к его фразе о любви.

Он любил меня даже тогда, когда сам об этом не догадывался?

— Всегда.

Ян скользит губами по моей шее, прикусывает кожу и совершает первый, резки, размашистый толчок, сопровождающийся хлопком.

Нежность сменяется страстью и нетерпением. Мы как голодные животные, облизываем друг друга, меняя позы и усиливая проникновения.

Любим друг друга, будто не было этих пяти лет.

Открываю глаза от наглого утреннего солнца, что светит прямо в глаза.

Но солнце не единственная проблема.

Хуже то, что я лежу нос к носу с Гиршем абсолютно голая.

Выпитое вчера вино выветрилось, как и легкость, которую оно придавало. Все слова остались там, в сплетении наших влажных тел.

За дверью, где господствовала похоть.

— Боже, ну почему именно ты? — стону, прикрывая глаза. — Я же могла вчера поехать в бар или клуб, — прячусь под одеяло с головой, которая, кстати, раскалывается от выпитого вина. —Проснулась бы с каким-нибудь смазливым восемнадцатилеткой и выпнула бы его из квартиры без сожалений.

— Радует, что меня ты выпинывать не собираешься, — Гирш резко стаскивает с меня одеяло, оставляя полностью голой.

Такой у него взгляд…

Хищный, голодный. На автомате сжимаю ноги вместе, прикрывая грудь руками.

— Опоздала, — просовывает пальцы под мои ладони, касаясь клитора, — я уже все видел. И даже трогал, — целует кожу под грудью.

— Уходи, — бормочу, демонстративно разглядывая карниз.

Ян сдвигает мою руку в сторону и втягивает губами сосок.

Еще намного и я пищать от восторга начну. Краснею, как помидор, но ни звука не издаю. Кремень.

Спонтанный секс с бывшим — это нонсенс для меня.

За эти годы в плане секса раскованной я стала, но вот ветренной, точно нет. Близость — это серьезно. А у нас с ним она была. Да еще какая, все мышцы ноют.

Плохо это или хорошо понятия не имею. Но то, что ночью мы кайфовали друг от друга — факт.

Пока Ян продолжает терзать мою грудь, я проваливаюсь в очередную пучину удовольствия. Его пальцы находят максимально правильный ритм, и буквально за пару минут доводят до оргазма.

Сдерживать тоны просто невозможно, выгибаюсь в спине, приподнимая бедра.

Кончаю на удивление быстро, ярко и громко, несмотря на то, что едва проснулось. И если мозг еще хоть как-то осознал, что наступил новый день, тело все еще дремлет.

— И если что, — Ян перекатывается на спину и берет с тумбочки разрывающийся мелодией телефон, — я вчера так и не кончил. Ты вырубилась Малинина, — закатывает глаза и подносит смартфон к уху. — Слушаю.

Притаившись, рассматриваю Гирша и не узнаю в нем того парня, в которого когда-то влюбилась. Выглядит он почти так же, но вот поведение просто рвет мой о нем шаблон.

Ян недовольно морщит лоб, посылает кого-то на три веселых и бросает смартфон на кровать.

— На чем мы там остановились? — поворачивает голову и ловит меня за подсматриванием.

Я пялюсь на его эрекцию.

— Ни на чем, — отвожу взгляд, подтягивая одеяло к груди.

— Точно, за тобой должок.

Ян улыбается. Потом, судя по лицу, о чем-то думает и поднимается с кровати.

— Телефон не выключай, и в другую страну не сбегай, —застегивает ширинку на джинсах и наклоняется к полу за футболкой. Потом упирается коленом в матрац, и обхватив мою шею рукой, целует прямо в губы. — Мне срочно надо поработать. Вечером приеду, поговорим. У меня к тебе будет дело на миллион баксов.

— Иди уже, — отталкиваю его от себя.

Его горящие глаза и улыбка на лице заразительны. Сама, кажется, свечусь от счастья, но ему ни за что в этом не признаюсь. Рано.

Когда слышу хлопок двери, визжу на всю квартиру, тарабаня руками и ногами по матрацу.

Как я только могла?

Никакого больше вина. Никогда. Совсем.

Быстро принимаю душ, ем таблетку обезболивающего и проверяю почту. На резюме мне так никто и не ответил.

Надеваю длинную футболку, трусы и распахиваю окно пошире, впуская в квартиру легкий летний ветерок.

Несколько часов слоняюсь по квартире, обдумывая все, что произошло этой ночью.

У нас был секс. Ян признался мне в любви и сказал, что хочет все вернуть.

Я могу ему верить?

Он вообще вернется сегодня?

Боже! Я снова превращаюсь в Хатико.

Обхватываю голову руками и сажусь на диван. Думаю.

Если постоянно мысленно возвращаться в прошлое, то можно смело ставить крест на будущем и настоящем.

Сейчас нужно сосредоточиться именно на настоящем. Лишь оно важно. Приободрившись и выбросив из головы все плохие мысли, иду на кухню. Достаю из морозилки мясо, из холодильника овощи.

Режу все это и включаю гриль. С момента, как Ян уехал, прошло четыре с половиной часа. Проснулись мы около двух, и раз я все еще в стране, то самое время приготовить ужин.

Этим и занимаюсь, пританцовывая под треки, что крутят по музыкальному каналу.

Когда заканчиваю с едой, смело переодеваюсь в короткое летнее платье на тонких бретелях. Оно яркое. Оранжевое, я похожа в нем на сочный апельсин.

Закручиваю волосы на макушке в пучок, закрепляя всю эту конструкцию шпильками. В голове кончено, все еще проскальзывают мысли, что он не придет, но я от них отмахиваюсь.

Раз уж решила давать этим отношениям второй шанс, то какой смысл негативить?

Правда, в половину девятого вечера, мой настрой слегка сдувается. Беру телефон, а потом понимаю, как тупо это будет выглядеть.

Вчера я сама к нему приехала по первому зову, а утром он ушел от меня после секса.

Сколько раз девушки в его окружении поступали точно так же? Сотни.

Ко скольким из них он приезжал на ужин после? Ответ очевиден.

Кидаю телефон на кровать и возвращаюсь на кухню. С сожалением смотрю на томленое мясо с овощами, а потом счищаю все прямо с противня в мусорку.

Как была дурой, так и осталась.

В ванной безжалостно смываю макияж, платье отправляю обратно в шкаф, натягивая вместо него растянутую футболку, а волосы завязываю в низкий хвостик.

Вытаскиваю из морозилки ведерко мороженного и устраиваюсь на диване перед телевизором.

Для какого-то фига смотрю на часы. Начало десятого. Теперь уже точно не придет. Засовываю в себя мороженое ложку за ложкой, и в какой-то момент понимаю, что плачу.

Ем и рыдаю. Периодически стреляю глазами в кактус. Так его и таскаю за собой все пять лет. А стоило бы выкинуть.

Когда звонят в домофон, появляется маленькая надежда, что это Ян, но услышав в трубке голос соседки, которая вечно путает номера квартир, она тут же исчезает.

Плетусь обратно в комнату и забираю со стола банку с мороженым.

Звонок в дверь нервирует. Эта бабка по соседству сейчас снова начнёт рассказывать мне, что живет тут, а не напротив.

Лучше вообще притворится, что меня тут нет. Только вот трель не прекращается.

Тру глаза и фурией лечу в коридор.

— Хватит сюда названивать, вы, — кричу, распахнув дверь, да так и замираю с приоткрытым ртом.

Гирш стоит на лестничной клетке с большим букетом пионов.

Шмыгаю носом и как дура хлопаю глазами. Пялюсь на него, будто впервые в жизни вижу.

— Я тебе звоню, — осторожно начинает Ян, — а ты не отвечаешь…

Телефон валяется где-то в спальной с отключенным звуком.

— Это тебе, — протягивает букет, а потом касается пальцами моего лица, аккуратно вытирая слезы.