Изумрудные ночи. Дилогия (СИ) - Браун Вирджиния (книга регистрации .txt, .fb2) 📗
— Едва ли не убивая его этим, — прошептала Бетани, бросив очередной взгляд на заострившееся лицо Трейса. Все эти дни он метался на постели и бормотал что-то в лихорадочном бреду. — Те носилки были просто отвратительны.
Бентворт пожал плечами.
— Смею предположить, динамит тоже не оказал ему существенной пользы. Что побудило его использовать такое количество взрывчатки, вот чего я не могу понять.
— Она отсырела. Мы не были уверены, что она сработает. — Бетани едва заметно улыбнулась. — Наверное, поэтому.
— Очень может быть, — сухо заметил Бентворт. Он долго изучал ее лицо, гладкую линию ее профиля, тень от ресниц, упавшую на щеку. Она стала значительно сдержаннее с тех пор, когда он впервые встретил ее; трудности, которые ей пришлось преодолеть, закалили ее. Когда он увидел ее в Лиме, он был абсолютно уверен, что ей этого не выдержать. Но она выдержала, и не просто, а с триумфом, вздохнув, подумал он.
Он знаком попросил Бетани последовать за ним, и они вышли из комнаты, оставив там спящего Трейса.
— Что вы теперь планируете делать, дорогая? — спросил он и заметил, как по ее перламутровой коже разливается бледно-розовая волна.
— Я… я точно не знаю, — после недолгих колебаний призналась Бетани. — Думаю, что вернусь в Калифорнию.
— Одна?
Тихий вопрос заставил ее вскинуть голову, широко раскрытые глаза на мгновение поймали его взгляд. Потом она опустила их, отвернулась к окну и погрузилась в созерцание покрытых снегом вершин, обступивших город.
— Это вполне вероятно, — после небольшой паузы выговорила она. — Но, мне кажется, вам это известно лучше, чем мне.
Бентворт встал рядом с ней у окна.
— Возможно и так. Если вам известно то, что я скажу, не смущайтесь прервать меня. Вы не возражаете?
Бетани повернулась к нему, пальцы сложенных на груди рук крепко сжимали локти.
— Нет, думаю, мне нужно услышать то, что вы скажете.
— Согласен. Итак, мы встретились с Трейсом Тейлором десять лет назад, и тогда находились по разные стороны баррикад. Это не было, как вы догадываетесь, приятным знакомством. Он вместе с отцом ограбил банк, и они убегали с изрядным количеством денег. Я работал в детективном агентстве Пинкертона, и передо мной была поставлена задача убедить его поставить крест на подобных занятиях. Разумеется, я встретил сопротивление.
Она улыбнулась.
— Неудивительно.
— В действительности, — продолжал Бентворт, не отводя взгляда от ее лица, — больше всего возражал Тед Тейлор. Мы устроили веселенькую охоту на раскаленных стрельбищах Аризоны и очутились в самом очаровательном месте, которое мне только приходилось видеть. Развалины ацтеков, которые и пробудили у меня интерес к археологии. Но я отвлекся… Когда я вместе со своим отцом пообщался с Тейлором и его бандой, в живых осталось только четверо из них. Остальные были либо застрелены, либо схвачены.
Все могло закончиться совсем по-другому, если бы не апачи. Они напали, я сам вместе с отрядом попал под перекрестный огонь. Трейс Тейлор вывел нас всех оттуда, спасая от апачей, но во время этой перестрелки был убит его друг. Его звали Скэнлон, а Броди с Рига-ном, в то время они состояли на службе у правительства, оставили его апачам. Их было так много. Мы практически ничего не могли сделать. — На губах у него появилась горькая усмешка. — К несчастью, Трейс придерживался другого мнения. Он, знаете ли, готов был рискнуть всем во имя спасения Скэнлона. А у меня руки были связаны присутствием кровожадного Теда Тейлора, я не мог позволить ему убежать. — Бентворт пожал плечами. — Ну, сами понимаете, когда я передал Теда Тейлора в руки правосудия, мне нужно было принять решение относительно Трейса.
Долгое время стояла тишина, потом Бетани негромко спросила:
— Он убежал?
— В какой-то степени, — Бентворт покачал головой. — Я представлял закон, но чувствовал себя обязанным Трейсу за то, что он спас нас, хотя мог бы просто оставить на растерзание апачам. Практически я позволил ему бежать (судя по всему, он должен был оказаться в тюрьме вместе с отцом), и он воспользовался этим, не взяв с собой ничего из награбленного. Я всегда гордился тем, что хорошо умею разбираться в людях, хотя и мне случается совершать ошибки, и я уважаю Трейса. Это, однако, не означает, что я не пристрелю его, если он снова надумает ограбить банк. Какое-то время я ничего о нем не слышал и заключил, что он где-то обосновался. — На этот раз улыбка получилась печальной. — Потом я оставил агентство Пинкертона, чтобы заняться поисками развалин, сокровищ, и встретил его! Единственный белый проводник согласился на это предприятие. Я нанял его, и, как вы уже знаете, та первая экспедиция провалилась. Не по его вине, теперь я знаю, но в любом случае она имела фатальный исход.
— Бертолли?
Бентворт кивнул.
— Вероятно, коварный итальянец годами грабил развалины, продавая большинство находок для собственной выгоды, но показывая перуанским чиновникам достаточно, чтобы они были довольны. И, будьте уверены, немало им платил. Я чувствую себя последним ослом, что не вычислил его раньше, но, полагаю, совершенных людей не бывает.
— Итак, что будет с Трейсом теперь? То есть когда он поправится? Он может вернуться в Штаты? — Бетани напряженно ждала ответа.
— Полагаю, в свете последних событий сложностей не должно возникнуть, — загадочно улыбнулся Бентворт, заставив ее пристальнее вглядеться в него. — Все будет зависеть только от него. Вы, тем не менее, должны понимать, что возвращение может оказаться болезненным. Хотя, в конце концов, его преступная деятельность не была сознательно избрана им, его заставил отец.
— Он мог в любой момент остановиться, — начала было Бетани, но осеклась. Она поняла, как это было тяжело для Трейса. Разве ей самой не казалось практически невозможным делать в жизни то, что хочет она, а не то, к чему подталкивал ее отец?
— Ему нужно предоставить возможность сделать выбор самому, дорогая, — мягко посоветовал Бентворт. — Просто представьте ему верные аргументы.
Она посмотрела на Бентворта, и губы ее решительно сжались.
— Я сделаю все, что смогу.
Глава 31
Трейс пребывал в раздражении. Плечо болело. Были еще рваная рана на спине от упавшего на него камня и сломанное ребро, которое причиняло больше всего страданий. Тупица врач утверждал, что единственным способом излечения сломанного ребра был покой и постельный режим, а Трейсу была ненавистна эта навязанная ему бездеятельность.
Даже Бетани была не в состоянии развлечь его. Ему хотелось большего, чем просто смотреть на нее, но тело его протестующе задрожало, стоило ему всего-навсего поднять руку, чтобы коснуться ее. Ему рассказали, как она тащила его по склону горы на носилках, сделанных из веток. Ему хотелось сказать, что он гордится ею, но слова застревали в горле.
Воспоминание о том, что он любит ее, лишало его способности говорить. Любить ее было несправедливостью по отношению к ней. Ей никогда не захочется остаться в Перу, а он не может вернуться в Штаты. Возможно, никогда. Его охватила бессильная ярость, и он постарался отвлечься от размышлений на эту тему.
— Что ты читаешь? — поинтересовался он, даже не подозревая, каким безжизненным при этом был его голос. Бетани удивленно посмотрела на него.
— Ты проснулся. — Она захлопнула книгу. — Труды Блэкстоуна.
Он заморгал.
— Что?
— Книга, которую я читаю. Я читаю труды Блэкстоуна. Книга о законах. Довольно интересно.
Трейс приподнялся, мускулы на обнаженной груди напряглись. На нем не было одежды, лишь простыня, натянутая на бедра, и бинты прикрывали наготу.
— Тебе виднее. Думаю, довольно нудно.
Рассмеявшись, Бетани поднялась со стоящего рядом с окном стула и подошла к нему. Он казался слишком огромным для этой узкой кровати и слишком беспокойным, чтобы лежать в ней.
— Доктор сказал, что скоро тебе можно будет подняться. Если ты не будешь ерзать и вертеться так, что швы разойдутся. — Она положила прохладную руку ему на висок, и он поглядел на нее. — Я слышала, что вечно недовольные пациенты обычно быстрее выздоравливают, — заметила она, — из чего следует, что завтра с тобой будет все в порядке.
