Малибу - Бут Пат (полная версия книги .TXT) 📗
Тогда он мгновенно принял решение и представил президенту Хаверса и своих двух адвокатов. Дик заметил, как дрогнули в гневе зрачки президента, когда он осознал, чт° задумал Дик. Теперь все должно было продолжаться в строго официальной манере. Любое слово станет достоянием гласности, поэтому их надо было подбирать очейь осторожно.
— Вы знаете, что я сейчас увидел? — медленно произнес президент, наклоняясь к Латхаму. Он задал вопрос который не подразумевал ответа. Вопрос из серии «угадай о чем я сейчас думаю». О новой машине? О белке На ветке ели? О досье ЦРУ на жену Горбачева? Ну-ка попробуй, угадай. Никто бы в мире не смог ответить на такой вопрос — не смог и Латхам.
— Я не знаю, что вы видели, сэр… — произнес он в звенящей тишине.
— Так я скажу Вам, что я видел, — начал президент тоном взрослого, разговаривающего с подростком. Но лучше я покажу вам сам.
Фред Фултон крепко вцепился в рукав пиджака Латхама и потащил свою жертву к ближайшей стене, как бы случайно выбирая путь через самую гущу толпы собравшихся людей.
— На этих вот стенах висят самые лучшие, самые великолепные фотографии. Это я могу ответственно заявить, так как сам занимался долгое время фотоискусством. Еще раз повторяю, лучшего я не видел за всю мою жизнь. Это уже не фотоснимки. Это подлинное искусство. Посмотрите на них, Латхам. Посмотрите внимательно.
Латхам уже точно знал, что последует за этим. Он знал талант Алабамы. Он знал, что сейчас увидит шедевр, и все же ему совсем не хотелось именно сейчас смотреть на снимки. Но президент настаивал, и Латхам поднял глаза вверх. Он увидел красоту с большой буквы… В нормальных условиях он первый бы начал восторгаться им Латхам никогда даже представить себе не мог, что горы могут так красиво выглядеть. Нет, он много раз видел в бинокль, проезжая в автомобиле, на плане своей киностудии, в конце концов. Но сейчас у него была такое ощущение, что он впервые их увидел. Впервые вблизи понял, какая это красота. Он узнал место — это был каньон, где должна была быть построена киностудия. Фотографий были без надписей, без эффектного внешнего оформления. Но это им и не нужно было. Они говорил сами за себя своей строгостью и чистотой. Латхам смотрел на них не отрываясь, и ему вдруг почудилось, что на стене проступили начертанные красной краской огненные буквы, обращенные только к нему: «вождь гуннов — Аттила…»
— И как? — спросил нетерпеливо президент. Латхам судорожно сглотнул. Президент, этот старый дурак, мог быть и крайне левым по убеждениям, и классовым врагом буржуазии, но сегодня он был все еще лидером всей Америки. Человеком номер один. Волей-неволей он являл собой символ власти, и эта аура тянулась за ним, окутывая любого, с кем мистеру Президенту доводилось общаться. И он был лидером страны, которую Латхам любил. И теперь он должен был что-то ответить этому человеку. Но что? Как? Его раздражало присутствие при этом разговоре обитателей Малибу, уже живо навостривших уши в предвкушении сенсации.
— Они очень здорово сделаны… — наконец нашелся Латхам. Все его тело напряглось, он замер, набрав в легкие воздух, сердце застучало в висках…
— Они здорово сделаны! Они здорово сделаны! — произнес президент тоном истинного презрения. — Черт возьми! Вы собираетесь посадить свою поганую студию в самом сердце этих прекрасных гор?! Теперь мы воочию увидели, что вы собираетесь сделать, какую красоту ходите извести, разрушив каньон Малибу. «Снимки хорошо сделаны»! Да что вы за человек, Латхам? Есть ли у вас душа?
Президент потихоньку начал раздуваться. Латхам не поверил своим глазам. Ему показалось, что сейчас его собеседник превратится в огромный аэростат и ждет только лишь одного слова от него, Латхама, чтобы взлететь в небо и оповестить весь мир, какой негодяй Дик Латхам… Латхам начал лихорадочно соображать, как ему выпутаться из такого скользкого положения. Он угодил в западню. Теперь ему было это ясно, как дважды два. Он все-таки недооценил Алабаму, и тот переиграл его в этом раунде. Он применил свое тайное оружие. Да, фотографии сделали свое дело, но потому, что были действительно шедевром. Они проникали прямо в душу человека… Рассуждая логически, можно было согласиться с необходимостью индустриального развития этого района. Но, посмотрев на творения Алабамы, можно было вынести всего лишь одно решение, которое подсказывало сердце. Все это отлично понял Дик Латхам. Но он понял и другое. Он не должен проиграть. Это был чистый бизнес, и здесь он просто обязан был победить. И прямо сейчас надо постараться свести к минимуму урон, нанесенный атакой Алабамы. Дик старался найти правильные слова, чтобы не взорвать ситуацию.
— Э… э… окончательное решение по этой проблеме будет за Калифорнийским земельным управлением… — начал было он нащупывать безопасный путь. Но президенту и этого было достаточно.
— Калифорнийское земельное управление! — почти провыл Фред Фултон высоким голосом.
— Калифорнийское земельное управление, — снова пропел он эту фразу, словно это была самая замечательная шутка, которую он когда-либо слышал. — Послушайте, Латхам. Я знаю, что такое Калифорния. Не морочьте мне голову. Калифорния — мой штат, и отсюда я начал свою карьеру. Те люди, кто сделали Калифорнию раем земным — все они мои друзья. Я не могу вмешиваться в работу земельного управления и влиять на принятие решений. Это было бы неправильно. Но, за исключением двух-трех бюрократов, поддерживающих вашу идею киностудии в горах Малибу, все остальные мои друзья. Вы меня поняли, Латхам? И еще. Я могу устроить пресс-конференцию на федеральном уровне, посвященную проблемам экологии и защиты окружающей среды. А ведь вы сами прекрасно знаете, как пресса любит красочные примеры. А лучший пример, чем снимки Алабамы, трудно представить. Ну и еще кое-что можно предпринять. Что вы скажете, например, если мы отзовем вашу лицензию на телепередачи по федеральной системе связи в Чикаго? Латхам, что вы на это скажете?
Дик Латхам ничего не хотел говорить на эту тему кому бы то ни было, тем более президенту. Он отлично знал, что все это будет очень и очень плохо. Но Латхам успел успокоиться и собраться с мыслями. Теперь он был настроен только на победу. Сама по себе киностудия «Космос» была лишь маленькой частичкой империи Дика Латхама. Ей не могли серьезно повредить такие неприятности, что сейчас происходили в музее Гетти. Он отлично понимал, что президент выполнил свой долг перед старым другом и с блеском разыграл домашнюю заготовку своего разговора с Латхамом. Попутно выяснилось, что Фред Фултон отлично был осведомлен о всех проблемах Латхама с организацией телевидения его корпорации в Чикаго. Но и в этом ничего страшного не было, кроме угрозы потери некоторых сумм денег. Чуть страшнее была угроза пресс-конференции. Издатели конкурирующих с ним газет и журналов не преминут воспользоваться представившейся возможностью и постараются растерзать его на части… Латхам продолжал напряженно размышлять. Одно ему сейчас было совершенно ясно. Было совершенно безрассудно продолжать борьбу за проведение в жизнь планов по строительству киностудии «Космос» в горах Малибу. Но, даже уяснив все нюансы возможных негативных последствий для себя, Латхам понял, что не в состоянии отступить, бросить свою затею. Он сейчас вел смертельную войну с Алабамой. Он сейчас сражался против своего покойного отца, который не верил в способности своего сына.
Черт, теперь он будет вести войну еще и с президентом. А он, хоть и был фигурой номер один, но все же не был Господом Богом! Латхам переживет неудачу в схватке за телеэфир Чикаго. В конце концов, зачем нужно столько денег, если нельзя с их помощью выполнить любое свое желание?! Так, он нашел правильный выход. Его последние слова оказались как нельзя кстати. Пусть последнее слово в этом споре будет за Земельным управлением Калифорнии. Если они вынесут положительное для Латхама решение, а это ему казалось наиболее вероятным, то он забудет все нынешние мелкие неприятности. Латхам выпрямился, принял воинственный вид. Перед ним сейчас стоял его Верховный Главнокомандующий, первое лицо Америки, президент, и ждал его капитуляции. Не тут-то было!
