Я. Ты. Мы. Они (СИ) - Евстигнеева Алиса (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Окончательно устроилась в школу. На педсовете в августе меня познакомили с коллективом. Упросила Галину Петровну, чтобы та представила меня как Быстрицкую, обосновав это нежеланием того, чтобы мальчишки росли учительскими сынками. А сама долго гадала связано ли это как-то с Сашей или нет.
В школе было много учителей, которых здесь еще не было семнадцать лет назад. А те, кто был в курсе моих тогдашних приключений, на удивление очень радушно меня встретили. Особенно Вера Андреевна, которая теперь была руководителем методического объединения иностранных языков. Она стала взрослее, солидней, но все такой же теплой и радушной.
Всего нас было четыре иностранца в школе: Вера Андреева («Зови меня теперь просто Верой»), Лариса Петровна (бойкая старушка, преподававшая здесь еще во времена моей мамы), Инка (вообще-то Инна Алексеевна, но она была на пару лет меня младше и порой вела себя как сущее дитя) и я.
Распределяли часы. Я надеялась на начальную школу, но та оказалась в вечных владениях Ларисы Петровны. Просто Вера забрала себе все неделящиеся классы и старшеклассников. Нам с Инной досталось работать в паре, взяли все классы, которые делились на подгруппы. В итоге вышла мешанина с пятого по восьмой. Правда, удалось все обстряпать так, что ни Кир, ни Рома ко мне не попали.
Чем ближе надвигалось на нас Первое сентября, тем больший мандраж у меня начинался. И это было хорошо, не было времени думать о чем-либо другом.
А 31-го августа к нам в дверь позвонил курьер с огромным букетом розовых роз. В том кто отправитель сомневаться не приходилось. Долго не решалась открыть открытку, вложенную в середину цветов. За лето это был уже второй букет от Саши. Один пришел мне в июле на день рождения Стаса, дети тогда отдыхали на Кипре. Было приятно, что Саша позаботился об этом заранее. Но те цветы все равно воспринимались как что-то дежурное, благодарность за старшего сына.
Этот букет ставил меня в тупик тем, что он был только для меня и обо мне. «У тебя получится. Ты можешь все, я знаю точно! Саша», — размашистым почерком сообщала мне открытка.
Можно ли считать, что он принял мое желание работать? Или же это попытка загладить свою вину? Блин, обещала же себе вопросы лишний раз не задавать, и опять за свое. Букет занял свое почетное место на подоконнике, заполнив всю кухню сладким цветочным запахом. Даже во сне меня не оставляли совсем некстати всплывающие в голове образы.
Утро первого дня осени выдалось суматошным. Все началось с дележки ванной, когда мы все совершили стратегическую ошибку и просмотрели, как Рома первый ее занял. В течение 30 минут туда было нереально попасть, хотя Стас и грозил брату всяческими карами и смертями в особой жестокой форме. Пришлось сначала заплетать неумытых и сонных девочек, а потом уже самой спорить со Стасом, кто следующий в очереди на водные процедуры. Зато Роман у нас был с идеально уложенной челкой.
До школы буквально бежали, успев в последний момент передать близняшек в руки учителю.
Во внутреннем дворе школы было не протолкнуться. Первыми линейку принимали первые, пятые, девятые и одиннадцатые классы. Остальные шли во вторую смену. Поэтому в толпе родителей нынешних первоклассников мы с Ромой стояли вдвоем, все остальные дети заняли свои почетные места среди своих новых одноклассников.
— Мам, смотри, вон бабушки, — толкает меня локтем Рома, указывая на наших родительниц. Моя мама с Надеждой Викторовной стояли в первом ряду, почти сразу же за спинами школьников и усиленно махали Вике и Кристине. Сразу видно кто сегодня первый вышел из дому, чтобы занять места поудачней. Мы с Ромкой находились почти в самом конце неистовой толпы родителей, бабушек, дедушек и прочих родственников. Благо, что мы с ним оба длинные.
Я усиленно крутила головой по сторонам в поисках Саши. Была уверена, что он приедет. Обычно он всегда старался посещать более или менее важные события детей. Даже когда муж был максимально занят на работе. Сегодня было первое Первое сентября его горячо обожаемых девочек, не мог же он не приехать?
— Его не будет, — просто сообщает Рома.
— Что? Кого?
— Папы сегодня не будет. Он не смог пока из Москвы сбежать.
От разочарования хочется крякнуть. Ну как так? Неужели он пропустит первую линейку девчонок? Ладно, я просила дать мне время, но это же не означает, что он должен в конец из нашей жизни выпасть? К разочарованию примешивается досада, которая постепенно перерастает в раздражение, а там как всегда и до злости недалеко.
— Что значит не смог сбежать?! — рычу я на ни в чем неповинного сына.
— Мам, ну ты давай спокойней. Я понимаю, что гонцов раньше первыми казнили. Но то раньше. И я тут совсем не причем.
Ребенок, конечно, сейчас издевается надо мной, но он прав, надо себя в руках держать.
— Ты лучше снимай все происходящее, у тебя сестры в первый класс идут.
— Они же далеко, это надо будет всю линейку телефон на вытянутой руке держать!
— Подержишь.
Ромка бросает на меня недовольный взгляд, но смартфон достает.
Линейка проходит в штатном режиме. Галина Петровна выдает традиционную директорскую речь-напутствие, старшеклассницы дарят всем танец, в меру приличный, в меру развратный, второклашки рассказывают стихотворения. А потом кто-то из будущих выпускников проносит маленькую первоклассницу на своем плече и та, восторженно звонит в колокольчик.
А я стою и смотрю на это с кислой миной. Раздражает все — этот школьный двор, напускной пафос, дылды старшеклассники, толпы родителей вокруг, готовые устроить разборки друг с другом за право снять самый удачный кадр.
Потом сама себя же одергиваю. Нельзя поддаваться своему дрянному настроению. И вообще, пора начинать любить все эти школьные традиции, я же теперь часть всего этого.
Вечером в честь праздника сходили в кафе и от души наелись мороженого. Потом мальчишки свалили гулять, отмечая «Последний вечер свободы», а мы с Викой и Кристиной занялись девчачьими делами — это когда они пытаются смастерить мне какую-нибудь прическу, а-ля пальма, и сделать дикий макияж падшей женщины. У них пока свои представления красоты: чем ярче, тем красивей. Попутно на два голоса рассказывают мне про то, как прошла линейка, какая замечательная Анастасия Владимировна (их учитель), какие забавные у них одноклассники. Даже вопросов задавать не надо, все и так выкладывают. Аккуратно попытаюсь выведать, сильно ли они расстроились из-за того, что папы не было.
— А мы ему видео отправим! — обещает Кристинка.
— Он просил, чтобы мы ему показали, какими красивыми были! — добавляет Вика.
— Вы знали, что его не будет?
— Знали, — отвечают хором.
— И не расстроились?
— Нет, папа обещал, что он приедет к дню рождения и мы пойдем в аквапарк!
Я лишь недовольно поджимаю губы. И вот после этого он будет утверждать, что мы отдалились от него. Сам пропадает неизвестно где, а потом просто напросто всех подкупает!
— А ты сильно на папу обижена?
Непонимающе смотрю на Вику, но продолжает мысль Кристина. Они часто так делают, подхватывают друг друга, и если не на полуслове, то на полумысли точно.
— Папа сказал, что сильно обидел тебя.
— Что еще папа сказал? — на всякий случай уточняю я.
Девочки переглянулись и затараторили, сменяя одна другую.
— Что он тебя обидел…
— И тебе было очень больно…
— Папа очень сожалеет об этом.
— Он поступил плохо.
— Но никак не может это исправить…
— Пока ты сама не решишь, что делать.
От последней фразы у меня аж зубы сводит. Значит, пока я не решу, что делать?! Вот как у него получается все выворачивать так, словно я вдоль и рядом виновата. Он исправить не может, а я решай. Не знаю, какие там мотивы Сашей двигали, и что он девочкам сказал, но как ни крути, если я приму решение не в его пользу, то будет выходить, что это Я решила семью разрушить! Вот Чернов!
— Мамочка, а мы можем папу простить? — в такт моим мыслям и с надеждой в голосе спрашивает Кристина.
