Осенние звёзды - Бенуа Ольга (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Правильно, но не старее собственной обезьянихи. Недавно к окулисту ходил. Проверяют мне угол зрения на аппарате. Показывает аппарат, что угол зрения очень узкий. Ну что, поднимаю веки пальцами, показывает, что нормальный. Но я же не хожу, придерживая веки руками…
— Сделай пластику век, — хмыкнул Михаил.
— Смешно ему. Я еле на краску решился.
— А мне на днях приснилось, что я на службе, и наш генерал оборудовал отдельный кабинет по отучению от мата. В приказном порядке заставляет всех через него пройти. Наступает моя очередь, подхожу к кабинету, а из него майор Козлов выходит, есть у нас такой, матершинник страшный. А над дверью табло горит «— 30». Минус тридцать слов. Спрашиваю у него: «И как?» Он в ответ только мычит: «А…э-э-э…у-у-у». Я: «Как же ты теперь?». Он, весь растерянно-расстроенный, едва не рыдая: «Не…не…не знаю». Я у двери чуток постоял, затылок почесал и к выводу пришел, что у меня один выход есть: взять и проснуться. Так в итоге я и поступил: взял и проснулся.
— Вот, блин, — покачал головой Николай и радостно добавил, припечатывая ферзя к доске: — Шах тебе и мат.
Михаил равнодушно покосился на доску.
— Ну что, будем красить? — окрыленный победой, Николай поставил на стол коробочку.
Михаил опять замялся, не представляя, с какой стороны подходить к продукту.
— Может, сначала на собаке проверим?
— У нас с животными разная структура волос, как же я узнаю, как я буду выглядеть? — отмел рацпредложение Николай.
Они раскрыли коробку, достали тюбик с краской, бутылочку с какой-то непрозрачной жидкостью, целлофановую шапочку и перчатки.
— Эти перчатки на меня не налезут, — констатировал Михаил, — поищу, у Валюшки должны быть в запасах нормального размера. Ну что, пошли в ванную?
— Ты подожди, — Николай занервничал, — сначала надо на голову шапочку надеть и через дырочки шпилькой вынуть клоки волос, которые будем окрашивать.
— А, хорошо, только у меня шпильки нет. Крючок вязальный подойдет?
— Думаю, да. Давай, неси крючок.
— Может, Валюшку подождем? Она тебе все как надо сделает.
— Я же сказал, что нельзя. Она Светке расскажет, та сразу поймет, что к чему. Поймет, что старею… — голос Николая дрогнул.
Михаил молча отложил коробочку. Отодвинув шахматы и пустые пивные бутылки, сходил к холодильнику за бутылкой коньяка и свежей закуской. Себе налил на донышко, поддержать компанию, приятелю — полный стакан.
ГЛАВА 49
На премьеру в Доме кино Наталья, разумеется, опоздала бы. Накануне легла поздно, пытаясь придумать удачную комбинацию для примирения рассорившихся подружек, но в голову ничего не лезло.
С момента ссоры с Ларисой прошло достаточно времени, чтобы страсти улеглись, но воз был и ныне там. Прогуляв несколько занятий французского, подружки обнаружили, что на курсах наступили каникулы. Звонить Ларисе первыми Наталья и Светлана отказывались, Валентина решила на этот раз не вмешиваться, а Лариса и вовсе не подавала признаков жизни. Она по-прежнему занимала свой пост, но позвоночником ощущала мышиную возню, не дававшую ей расслабиться.
В «Попугай» идти без Ларисы тоже не хотелось. Слишком это было похоже на признание, что их осталось только трое. Наталью начинала напрягать затянувшаяся ссора, она ворочалась в постели до двух часов ночи, мечтая изобрести волшебную палочку и вернуть все на круги своя. Еле разлепив глаза к обеду, она малодушно решила провести выходной у телевизора. Тащиться на премьеру страшно не хотелось, но маман сначала позвонила ей, напомнив, что билет пропасть не должен, а затем явилась лично, дабы руководить сборами бестолкового чада.
В результате к Дому кино Наталья подкатила на такси за двадцать минут до начала. У входа клубилась разноцветная толпа, просачиваясь в помещение мелкими партиями. Многометровая афиша на фасаде гласила: «Презентация фильма «На склонах Сьерра-Мадре», производство Мексика-Россия». Проникнув внутрь, Наталья осмотрелась. Просторный холл, щедро декорированный под мексиканскую пустыню, был уставлен по периметру гигантскими кактусами, явно выкупленными за бешеные деньги в местном Ботаническом саду. Ярко разодетые сеньориты разливали всем приглашенным халявную текилу, показывая непосвященным, как следует ее употреблять. Народ, основательно посолив руку, опрокидывал узенький стаканчик, закусывал лаймом и, повеселев, утекал ко входу в кинозал, огибая стойки, где текила разливалась уже в виде коктейлей. Наталья отказалась от чистого напитка, обошла осаждаемый публикой помоложе бар, где разливали текилу-бум и за стуком посуды не было ничего слышно. Людской волной ее прибило к другой барной стойке, где она соблазнилась на коктейль из мартини с текилой.
— Наталья! — услышала она позади себя.
Повернувшись, она обнаружила раскрасневшуюся от духоты Валентину в вечернем платье и с выходной сумочкой.
— Валюшка, ты как здесь оказалась? — сделала Наталья круглые глаза.
— Твоя мама пригласительный подарила.
— Странно, я у нее просила на всех, она сказала, что больше нет, страшный дефицит и тому подобное. Ничего не понимаю.
— Да, странно, — Валентина выглядела удивленной.
— Еще по коктейлю и пойдем в зал? — предложила Наталья.
Усевшись на свои места, они осмотрелись. Зал быстро наполнялся. Публика поражала воображение изысканными туалетами. Глаза после текилы блестели ярче бриллиантов, в изобилии наблюдаемых на приглашенных дамах.
— Ну ты только посмотри, — поразилась Наталья, — и местное телевидение, и бизнес-элита. В толпе слышала, что мэр и губернатор тоже приедут.
— Твоя мама сказала, что в фильме снялась дочка нашего губернатора, — Валентина обмахивалась программкой.
— Ясно, откуда такая роскошь. Мне она тоже что-то такое говорила, — припомнила Наталья, привыкшая слушать монологи маман вполуха.
— Смотри, — толкнула ее локтем Валентина.
Справа к их местам пробиралась Светлана.
— Нет, ты вон туда смотри, — дернула ее за рукав в свою очередь Наталья.
Слева с недопитым коктейлем в руке подходила Лариса.
В этот момент на сцену выбежал развязный конферансье, свет начал гаснуть, опоздавшие суетливо рассаживались.
Подружкам ничего не оставалось, как молча сесть на свои места. Лариса сидела с окаменевшим лицом, как на партсобрании, внимательно глядя на сцену, где надрывался аниматор, в красках рассказывавший о новой эпохальной киноленте, снятой молодым, подающим надежды мексиканским режиссером с участием блистательной актрисы, родившейся в их скромном городе.
Наталья, сидевшая рядом с ней, молчала, иногда бросая на Валентину и Светлану удивленные взгляды. Светлана, поприветствовавшая подруг кивком головы, не решалась заговорить, стесненная присутствием Ларисы. Было ясно, что Марианна Сергеевна получила целых четыре пригласительных, которые и распределила со свойственным ей пониманием жизни.
Тем временем начался обещанный шедевр с большой буквы «Ш», как его анонсировал конферансье. Надувшись как мыши на крупу, подруги уставились на экран.
Душещипательная история разворачивалась стремительно. Прекрасная, но несчастная героиня переживала взлеты и падения, любовь и разочарования, перемещаясь то на плантации агавы, то в великолепные интерьеры особняков Гвадалахары. То ли режиссер был и правда восходящей звездой, то ли сюжет бил без промаха по больным местам зрителей, то ли текила давала себя знать, но уже через пятнадцать минут после начала сеанса в кинозале раздались редкие всхлипы. Валентина, становившаяся с возрастом все более сентиментальной, приложила к глазам платочек, когда героиня осталась беременная одна в чужом городе без куска хлеба. Еще пять минут мытарств голодной красавицы добили ее, и она всхлипнула. Разрываемая любовью к двум мужчинам, героиня довела до слез Светлану, и Валя поделилась носовыми платками. Наталья, обуреваемая жалостью к героине, себе, подругам, вытирала катящиеся слезы, делая вид, что ей просто что-то попало в глаз. После сцены, когда у героини похищали ребенка, она, скосив глаза, увидела, что Лариса тоже плачет. Остаток фильма подруги рыдали, взявшись за руки. Ссора была забыта.