Хороший мальчик. Строптивая девочка (СИ) - Евстигнеева Алиса (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— Думаешь, поняла? — отчего-то робко интересуюсь я.
— Ну ты же пришла.
Глава 26
Вера ушла, а я завалился на кровать и до рези в глазах пялился в потолок, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок.
Мир пошатнулся, накренился и треснул. И я настолько оказался к этому не готов, что буквально начал сходить с ума. До меня долго не могло дойти, что в этой истории оказалось самым страшным. И вот, когда пришло понимание, стало только хуже.
Как не крути, но я с самого начала думал не о том. Уперевшись рогами в свои принципы и убеждения, я слишком рьяно пытался найти правильный, считай достойный, выход из ситуации. Подпитываемый собственными загонами и закостенелыми комплексами, получалось, что я упорно переживал свою драму и факт того, что моя правильная жизнь дала очередную трещину. А ведь когда-то именно это предсказывала мне Вера. Идеальный мальчик с идеальными представлениями. Получается, все эти дни я страдал лишь о том, как поступить должным образом. Забывая о главном. О ребёнке, Насте и Вере. Нет, я боролся за них, но полностью упуская из виду более важные вещи. Всё-таки я эгоист. Даже сейчас, нашёл возможность пострадать о себе любимом, хотя ведь дело совсем не в этом.
Дамир поскрёбся в дверь с манящим предложением:
— Хочешь, поговорим?
— Хочу, — не отрывая голову от подушки, вяло констатировал я. — Но не буду.
Бероев издал странный звук, очень похожий на смешок.
— Всё как обычно или всё-таки что-то осознал?
— Ещё нет. Но я в процессе…
Ближе к вечеру в голове созрел план. Наспех одевшись и, крикнув Дамиру, чтобы не ждал, я выскочил из квартиры.
На улице холодало, декабрьский ветер противно бил по лицу, и я невольно поморщился. Впрочем, сейчас было не до этого. Машина прогревалась непростительно долго, а я крутил в руках телефон, разрываясь от желания позвонить. Весь вопрос был в том, как ехать, сразу и наскоком или же попытаться договориться о встрече. Гарантий, что Настя захочет опять увидеться, у меня не было, поэтому решил ехать наудачу. Я уже понаделал столько ошибок, что просто не в состоянии понять в данной ситуации, что правильно, а что — нет.
Почти час прождал её у подъезда, сидя в машине и собирая в кучу все свои чувства к Соболевой. Мне необходимо было понять Настю, услышать её, а для этого нужно вспомнить за что я её любил. Пока что у меня хорошо только получалось злиться на её выбор.
Домофон упорно отвечал мне десятком гудков, после чего наступала провальная тишина.
А потом я увидел её. Она шла в своей шубке, зябко кутаясь в ворот, в окружении густого облака пара. Не сразу понял, как это возможно. Впервые за всё время нашего знакомства, я видел, как она курит. Или вернее будет сказать, парит? Планировал поговорить с ней спокойно и взвешено, не получилось. Выскочил из автомобиля и практически навис над ней.
— Какого… — рычу я, пытаясь вырвать из её пальцев электронную сигарету.
Настя чертыхается и отскакивает.
— Чернов, ты сдурел! — чуть ли не визжит она.
— Ты знаешь, что тебе нельзя?! — как параноик тычу я пальцем в сторону вейпа.
— Знаю! — отчаянно отбивается она от меня, потому что я опять пытаюсь схватить металлический корпус. — Стас уйди! Уйди! Просто уйди….
Со слезами в голосе требует от меня Настя. И я смотрю на неё, понимая, что опять пошёл не тем путём, что вновь всё делаю не так. Отступаю. Глубокий вдох и очень медленный выдох. Я могу контролировать себя. Могу.
— Прости, — сквозь зубы цежу я, честно пытаясь не злиться.
— Зачем ты пришёл?! Чего тебе от меня надо?! — засыпает она меня своими вопросами-обвинениями. — Опять уговаривать будешь?!
И да, мне хочется уговаривать, мне хочется молить, но ведь я уже пробовал. Я даже договориться пробовал. Не получилось.
— Давай поговорим? — тщательно подбираю я слова. Настя закатывает глаза. — Просто поговорим.
— О чём?!
— О том, что произошло.
Если бы взглядом можно было убить, то вполне вероятно, что моим родителям пришлось бы уже давно переписывать завещание. Но, видимо, я был слишком толстокожим, чтобы пара зелёных глаз смогла прожечь меня насквозь.
А ещё сегодня именно тот день, когда я благодарен ужасной Московской зиме, которая бушевала в этом году. Промозглый холод и пронизывающий ветер. Потому что на улице не поговоришь, и мы сидим в машине. Для уверенности, что Настя не попытается от меня сбежать или выскочить из салона, я завожу мотор и еду в случайном направлении, просто куда глаза глядят. Хотя, это, наверное, больше на Веру было бы похоже, сбегать. Настя в этом плане, согласившись на что-то, была более постоянной. Сравнение как-то само по себе всплывает в голове, из-за чего тут же становится стыдно. Нельзя их сравнивать, это нечестно, по отношению ко всем нам.
Прости, любимая, но нынешний вечер, я задолжал Насте.
Вечерние дороги плотно забиты транспортом, мы двигаемся медленно, но это не раздражает, так если бы время меняло свой ход, затягивая нас в свою воронку.
— Завтра аборт, — ожесточенно кидает Соболева, из-за чего внутри меня всё затягивается узлом, настолько тугим, что я почти срываюсь… так охота зарычать или заорать, но говорю я совсем другое.
— Я поеду с тобой.
Настя шокировано вздёргивает брови, не веря услышанному.
— Будешь уговаривать?
— Нет. Согласен я с тобой или нет, но ты не должна проходить через всё одна… — и чуть подумав, добавляю. — Это наша общая ответственность.
-Как мило, что ты заметил! — ехидничает Настя, но я чувствую её растерянность, она не понимает, моего предложения.
Она о чём-то усиленно думает, пытаясь оценить мои слова, и находит единственное доступное объяснение.
— Пытаешься повторить историю родителей, Стасик? — в моё имя она вкладывает максимальное количество презрения, зная, куда бить, чтобы наверняка. — Или играешь в благородство?!
И, наверное, ещё утром я бы отреагировал на это. Но наша ссора с Верой, так или иначе, расставила всё по местам. Женись на ней. Повторяй чужую судьбу.
— При всём желание не смог бы, — спокойно отвечаю я. — Мы с тобой не мои родители, да и невозможно это.
Соболева хмурится, а я поясняю:
— Как оказывается, у меня своя жизнь.
— Рада за тебя, — кисло морщится Настя. — Но я-то теперь тут причём? Ещё скажи, что жениться на мне решил?!
— А ты бы согласилась?
Она даже на месте подпрыгивает.
— Какая же ты всё-таки сволочь, Чернов?! Неужели, ты думаешь, что я настолько… идиотка, чтобы опять с тобой связаться? Это насколько я в твоём понимании должна себя не уважать, чтобы согласиться всю жизни сидеть на вторых ролях и ждать, когда ты в очередной раз от меня уйдёшь?! Нет, уж… Как же я тебя ненавижу.
И по её тону я слышу, что да, действительно ненавидит. Но и я не собирался идти на такую глупость, мне важно было другое. Мы говорили. Пусть зло, пусть нелепо и презрительно, но ведь говорили. Настя изливала на меня свою обиду и боль, пока ещё затаённую, но я начинал ощущать. Вот почему всё должно дойти до точки кипения, прежде до меня что-то дойдёт?
— Знаю.
— Да что ты там знаешь?! — срывается она на крик. — Что ты знаешь?! Ты хоть представляешь, что ты сделал со мной?! Я была готова с тобой свою судьбу связать. Пыталась сделать всё что угодно, лишь бы тебе хорошо было! Терпела всю твою семью. Думаешь, я не видела, как братья твои от меня нос воротили? Один циничный придурок, всем своим видом показывающий, что я недостойна находиться рядом с вами. А другой, весь такой благородный и терпящий, что я себя мразью последней чувствовала. Да у Дамира на лбу было написано, что если бы не твой выбор, он бы со мной не за какие деньги мира не заговорил бы.
— Они бы рано или поздно приняли…
— ХА! Ты не принял, а они бы да, обязательно… Лет через сто.
— Насть…
— Что, Настя, что?! Я свою жизнь ради тебя меняла, подстраиваясь под твои настроения и желания. Домохозяйку эту грёбанную изображала, кашку тебе варила по утрам. А ты пичкал меня ожиданиями, при этом отстраняясь всё сильнее и сильнее. Что я должна была с этим делать?! А потом просто на ровном месте: «Извини, дорогая, дело не в тебе, а во мне, но ты можешь быть свободна».
