P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (мир книг .txt) 📗
«Стас, пожалуйста» — нежный голос неожиданно прозвучал в моей голове, вновь и вновь повторяясь эхом. Будто девушка именно эти слова пропела только что вместо англоязычного текста. Я знал, о чем она просила меня, но все же не мог пошевелиться или шагнуть к ней навстречу. Не мог подойти к ней, прижать крепче к себе. Поцеловать. Почему? Потому что за этот поступок могут поплатиться несколько жизней. Судьбы близких людей разрушатся из-за моего искушения перед этой девчонкой. Перед собственной ученицей. Как же все сложно и неопределенно, хотя я желал разрешить эту ситуацию раз и навсегда, расставить наши статусы по своим местам и не вспоминать больше о ней. Но это невозможно. Не могу выкинуть ее из головы, не вспоминать ее прекрасный образ, по-девичьи красивое личико и яркие малахитовые глаза, из которых сейчас капали слезы. Наверное, если бы я был девчонкой, то расплакался бы так же, как и она. Но я держу все свои мысли при себе, стараясь не подавать вида тоске и беспомощности. Возможно, когда-нибудь я смогу подойти и просто обнять ее, не чувствуя на себе косых взглядов общества, смогу прикоснуться к желанным губам, почувствовав желанный вкус. Только не здесь и не сейчас. Потом.
Всему свое время…
Я не сразу пришел в себя, только после громкого кашля медсестры вернулся в реальность после живого сна. А был ли это сон или вновь давно забытое воспоминание? Этого я не мог понять. В голове образовалась какая-то каша, которая мешала мне здраво мыслить. Та девушка, красное платье, наше притяжение. Все перемешалось. Может, это спросонья? Скорее всего.
— Ну что, готовы к процедурам? — спросила достаточно пожилая работница медперсонала.
— Колите уже, — недовольно буркнул я. Наверное, эта женщина привыкла к моим капризам, однако не обошлась без недовольно гримасы. Как обычно, медсестра принялась ставить систему для капельницы и раскладывать баночки на прикроватной тумбочке. Почему-то только сейчас я заметил небольшую коробку, которую раньше не видел рядом с собой. — Что это? — поинтересовался я у женщины, хоть и не рассчитывал на какой-либо ответ.
— Ваша мама оставила ее здесь, пока вы спали, — произнесла медсестра, удивив меня познаниями. Долго гадать о содержимом коробки не пришлось — там лежал планшет. Я был уверен в этом на все сто процентов, учитывая знакомую форму упаковки, хотя притронулся к чуду техники не сразу, только после того, как мне поставили капельницу.
Странно, что мать купила мне новый планшет. Наверняка решила подстраховаться, чтобы я не нашел ничего лишнего. Или опять паранойя играет со мной злую шутку? С чего я вообще взял, что мать от меня что-то скрывала? Помимо ее странно напряженного состояния и увиливания от ответов у меня более нет аргументов против нее. Нельзя обвинять ее, полагаясь на свою интуицию. А Костяна или отца можно? Тоже нет. Все! Хватит! Нужно выкинуть лишние мысли из головы и разобраться сначала со своими воспоминаниями, только потом обвинять кого-то в сокрытии тайны.
Настраивать «Айпад» одной рукой оказалось куда сложнее — планшет то и дело скользил по одеялу. Но все это мелочи по сравнению с паролями, которые я вспомнил только спустя час или два. Вспомнил, что у меня никогда в жизни не было «Айпада», а «Айфон» приобрел лишь через пару лет после покупки квартиры. Как же тут все сложно, казалось, я убил больше времени на ориентировку в устройстве, чем на саму цель, которую в итоге достиг, уже не надеясь на успех. Как оказалось, в облаке хранились все личные файлы, фотографии, видео, начиная от изображений четырехгодовалой Ани на детском утреннике и заканчивая какими-то программами, видимо, нужными когда-то на работе. Среди кучи фоток мелькал даже довольный Костян, обнимающийся с какими-то телками. Херов бабник. Здесь столько всего знакомого. Вот здесь мы празднуем мой день рождения с однокурсниками, а тут Анюта впервые каталась на велосипеде вместе с отцом. Воспоминания не сразу внедрялись в мою голову. Постепенно я вспоминал события практически каждой фотографии, за редкими исключениями. Складывалось ощущение, что я пропустил что-то важное в этой жизни, будто смотрел на все со стороны, а не являлся непосредственным участником. Так необычно вспоминать все заново, переживать тот или иной момент жизни. Интересно, почему я раньше не попробовал выбить у доктора разрешение пользоваться техникой? Сам не знаю.
Я листал фотографии одну за другой, то улыбаясь, то умиляясь снимкам, пока не наткнулся на последний альбом с наименованием «Вика». Я остановился на нем, попутно вспоминая свой сон. Брюнетка по имени Вика, стоящая в красном платье на школьной сцене в актовом зале. Не медля, я открыл первую фотографию. Брюнетка. Красивая. Миловидная. С ярким взглядом зеленых глаз и счастливой улыбкой. Она ела сахарную вазу, игриво смотря в камеру. Довольная. А главное — счастливая. На следующей фотографии мы уже позировали вместе. Теперь уже я жевал сахарную вату, а она облизывала сладкие пальцы, не замечая, как я направил на нее камеру. Еще несколько фотографий девушки на сцене в том самом красном платье. Теперь я был точно уверен, что мой сон — реальность, а не игры подсознания. Затем школьные снимки в классе, некоторые в моей квартире. И новогодние. Вот она стояла рядом с елкой, которую я не наряжал несколько лет подряд, где-то на улице, лежа на снегу. Под покровом ночи, где мы целовались возле камина на даче. Я листал фотографии одну за другой, всматриваясь в нежное личико. То веселое, то спокойное. То влюбленное. Остановился я лишь на единственной фотографии, рассматривая ее дольше и внимательнее остальных. Она лежала на кровати, свернувшись калачиком, в светлой футболке. Длинные темные волосы раскиданы по белоснежной подушке, а одеяло каким-то волшебным образом оказалось у нее между ног. Такая милая, но одновременно смешная. По-девичьи красивая. Но это не главное. Я всматривался в хрупкое, до боли знакомое тело, вспоминая, как когда-то давно прижимал его к себе, ощущая ответное тепло, как гладил то спину, то нежные руки.
Как ласкал в порыве страсти, ощущая моментальный отклик.
— Стас, — услышал я сквозь пелену времени нежный голос. Больничная картина моментально изменилась, представляя передо мной мою белоснежную постель двуспальной кровати и красивую обнаженную девушку подо мной. Я на сто процентов уверен, что это та самая Виктория, держащаяся за мои плечи, словно за спасательный круг. — Мы ведь всегда будем вместе? — с толикой надежды спросила она.
— Конечно, малышка, — уверил я девушку, продолжая гладить ее нежную кожу. Шелковую. Гладкую на ощупь.
— Пообещай, — потребовала она, хотя ее голос звучал абсолютно по-другому.
— Обещаю, — серьезно произнес я, прикоснувшись к ее наливным губам. — Я никогда тебя не оставлю, — продолжая спускаться поцелуями по ее шее к уху, прошептал я.
— Ты не представляешь, как я тебя люблю, Стас, — губами я чувствовал, как вибрировало ее горло, стоило только произнести эти слова. Но я не обратил на это внимание. Люблю. Она меня любит. Я знал об этом довольно таки давно, однако каждый раз, стоило ей произнести признания, внутри что-то разливалось, какое-то непонятное тепло, согревающее меня. И дело не только в словах, но и в поступках. Мы прошли через многое, чтобы я вот так оставил ее, понимая, что вряд ли отдельное существование друг от друга пойдет нам на пользу. Пробовали. Все закончилось бы очень плохо. Но сейчас мне плевать на правила, на уставы общества. На все. Потому что счастливее этих мгновений в моей жизни нет и не будет.
Воспоминания годовалой давности навалились на меня с головой, заставляя пережить все вновь. Всю боль, разочарование. Любовь, о которой давно позабыл. И шок, стоящий теперь на первом месте и смещая все вышеупомянутые эмоции. Я вернулся в реальность, внимательнее рассматривая свою палату, наступающие сумерки за окном, фотографию спящей Вики на моей кровати, вновь вспоминая только что пришедшую мне информацию.
Блядь! Я кое-как сдержался, чтобы не заорать и не вызвать медсестер, чтобы мне вкололи успокоительное. Вот что я вляпался в своем далеком прошлом? Чего я обкурился накануне, когда положил глаз на собственную ученицу? Как меня вообще угораздило так поступить? Чем я думал, когда лез к несовершеннолетней девчонке? Какого хуя со мной творилось? Неужели мне настолько башку снесло, что я не контролировал ни себя, ни свои чувства? Скорее всего, вспоминая, что я чувствовал по отношению к ней. То же самое, что и когда-то к Тасе, только в разы сильнее. Она любила меня. Эта маленькая девчонка уже способна любить? Как? Кто она мне? Почему я обнимал ее? Почему позволил целовать себя? И почему я чувствовал к ней то, что не ощущал ни к кому-либо другому за последние годы? Нужду. Я нуждался в ней. В этой девочке. В этой малышке. В ребенке. Она ведь еще ребенок? Сколько лей было? Шестнадцать? Семнадцать? Сколько? Я не мог ответить на этот вопрос, как и на предыдущие. А стоило ли искать на них ответы, когда я был счастлив с этой девушкой? Да. Стоило. Иначе я сойду с ума от неведения.
