Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар (чтение книг txt) 📗
Началась официальная избирательная кампания нового кандидата в президенты Владимира Клыкова символично. С размещения агитирующих постов на страничках мёртвых людей «Вконтакте», с хештегами #Клыков_крут. Да уж, крут, ничего не скажешь. Если даже покойники восстали из могил, чтобы за него проголосовать.
Правда, почему-то, когда в Москве проходило выдвижение, и в каком-то локальном городке местный ватник решил, очевидно, равняясь на Феврального, тоже провести митинг за выдвижение Клыкова, в назначенное место не пришло даже 10 человек. Достаточное по численности для создания инициативной группы скопление народу собралось только в столице, и состояло из ближайших приспешников режима и прикормленных звёзд экс-советской эстрады. До Феврального с его двадцатью городами было далеко. Да уж, странная диспропорция между живыми и мёртвыми сторонниками у Клыкова наблюдалась…
Волонтёры штаба в Майском, конечно же, сразу отреагировали на возмутительный недопуск их кандидата серией одиночных пикетов у здания краевой администрации и на центральной площади. В продолжение темы с «мёртвыми» страничками, на плакатах была нарисована рожа Клыкова, стилизованная под зомби-тематику. И подписи наподобие: «Украл выборы в городе — украл выборы в стране». В пикеты вышли Захар, Аня и Даниил Дубровский. Захар поделился с Аней своими ощущениями от стояния в пикете:
— Есть в этом что-то похожее на акт эксгибиционизма. А момент, когда ты поворачиваешься лицом к толпе и разворачиваешь плакат — это словно снимаешь пальто, под которым ничего нет. Только обнажаешь не тело, а душу…
Захар чувствовал и долю своей вины в таком исходе событий. Конечно, они сделали очень много. Собрали почти миллион подписей вместо минимальных трёхсот тысяч, и в отличие от других кандидатов, абсолютно реальных. Привлекли миллионы новых сторонников по всей стране. Это уже гигантское достижение, учитывая двадцатилетнюю диктатуру режима. Учитывая ещё недавнюю «крымскую эйфорию». Но можно было сделать БОЛЬШЕ. Можно было привлечь не миллионы сторонников, а десятки миллионов. И, хотя ему никто прямо об этом не говорил, в глубине души Захар понимал, что виноват персонально он. Он мог с самого начала прийти в штаб и выкладываться вместе со всеми на сто процентов, а не страдать фигнёй с докладами. Он мог не «тормозить» неделю, готовясь к возможным дискуссиям на одд, а предусмотреть, что люди более примитивны, чем он хочет о них думать, и никто всерьёз спорить ни о чём не будет. Тогда бы Захар потратил меньше времени и больше успел бы сделать. А если помножить его усилия на усилия Алисы и Жоры — результаты штаба, однозначно, могли быть гораздо выше. И даже приблизиться к уровню городов-миллионников. Что непременно бы вдохновило волонтёров в других городах, а может, даже людей в тех городах, где нет штабов. Повысились бы результаты в уже имеющихся штабах, возможно, открылись бы новые. И тогда всё могло бы измениться, и итоговая развязка была бы другой. Приди Захар в штаб раньше, в июле, он имел все шансы стать координатором… и тогда, за счёт своей энергетики, привлечь людей, возможно, даже более важных для кампании и для будущего страны, чем он сам… Захар пытался убедить себя, что это мания величия, самообман, но где-то под ложечкой всё же грызла совесть, её-то он обмануть не мог. Гордеев чувствовал, что недоделал чего-то, приложил недостаточно усилий для победы. Аня, Злата и прочие волонтёры сделали всё, что могли, исходя из своего изначального потенциала, и им себя винить не в чем, а Захар был способен совершить нечто гораздо более важное, но побоялся, отступил, колебался. В общем, теперь ключевой выбор между ЭГО и СОЦИО, над которым он так бился в начале ноября, по своему возвращению из «Незалэжной», похоже, окончательно разрешился в пользу СОЦИО. И то хорошо. Что не в пользу ЭГО. А чувство вины поможет ему впредь не зарываться.
Получается, Захар всё-таки изначально был больше коллективистом, чем индивидуалистом… И сейчас окончательно укрепился во мнении, что отстаивать благородные идеи имеет смысл, только действуя заодно с верными единомышленниками. Гуртом и батьку бить не страшно.
В конце концов, не вечно же будет стоять этот грёбаный режим. Февральный, вон, подал апелляцию в суд на решение ЦИК. Хотя, конечно, в реале это мало что сможет изменить, пускай на словах он и настроен оптимистично. Но всё равно, борьба продолжается, опускать руки никто не собирается. Враги только и ждут, чтобы жертвы признали свою беспомощность и перестали сопротивляться.
Но война войной, а «красные даты» по расписанию. Уже не за горами был Новый год. Две тысячи восемнадцатый, решающий. Жора предложил собраться кругом «своих» и отметить. Захар, узнав про сложности с поиском подходящей «хаты», предложил отметить у него. Родители, правда, расстроились, что он не приедет к ним за город отмечать. Но тут уж одно из двух.
Аня пришла за пару дней до нового года помочь ему украсить комнаты и развесить мишуру и гирлянды. Пока она, встав на стульчик, колдовала с окном на кухне, Захар, делая вид, что готовит кушать, украдкой любовался на её фигуру.
— Ты что будешь? — спросил Захар. — Гречку с соевым соусом, как в прошлый раз?
— Нет, — сказала Аня. — Я вообще-то не очень люблю гречку с соевым соусом.
— Как не любишь? Ты же веган?
— Да, — подтвердила она, — я по отдельности люблю и гречку, и соевый соус. А именно вместе это сочетание не переношу.
— Что же ты в прошлый раз ничего не сказала? Я бы приготовил что-то другое.
— А зачем? Ты был такой гостеприимный, я не хотела тебя расстраивать. К тому же, я пришла к тебе первый раз, была голодная до смерти, тут уж, как говорится, ешь, что дают.
— Как говорится… — рефреном повторил Захар. — Ну, ты это, если что не так, говори в следующий раз. А то откуда ж я узнаю, если ты молчишь как партизан, и даже намёков не подаёшь. Ладно, тогда давай приготовим… веганский борщ!
Георгий тоже готовил, днём 31 декабря, пока Захар отбирал музыку для вечера. Жора собственноручно испёк отличную пиццу, кстати, веганскую, на соевом сыре, чтобы и Захар с Аней могли есть. Кроме этого, присутствовали на столе и мясные блюда, для менее взыскательных к еде ребят. Алиса пришла уже позже, так как была на подработке, и заперлась в комнате Захара (когда сам Захар ушёл на кухню), чтобы переодеться в эффектное вечернее платье на каблуках. Помимо множества еды, Жора притащил также кальян и огромные колонки, к которым можно было подключать телефон и транслировать музыку. Вася притащил ящик выпивки. Правда, Захар сразу сказал, что пить не будет, так как предпочитал отмечать праздники безалкогольно. Впрочем, никого из ребят это не смутило. Как и его самого. Все свободные люди, у всех свои принципы и убеждения.
Вася, подойдя к подоконнику, увидел стоящие на нём бинокли, которые на квартиру лет пять назад зачем-то привёз ещё папа Захара. Наверное, чтобы любоваться на красивые виды, которые действительно открывались с этой квартиры (всё-таки девятый этаж, самый центр города).
— Что, Захар, за девочками подглядываешь в бинокли? — заговорщицки спросил Вася.
— Конечно, — без стеснения сказал Захар. — Там как раз школа напротив. Мы же изначально квартиру купили, потому что дом напротив моей школы. Сейчас-то она уже не моя, слава богу. Но за девочками подглядывать это не мешает. Юбочки у девятиклассниц… Ножки бывают атас просто… — он запнулся и покраснел.
— Ну, это уважаемо, молодец, — одобрительно сказал Василий и приятельски похлопал его по плечу.
Вася протянул Захару завёрнутую в пакет книгу. «Это подарок», — сказал он. «Ого, не ожидал, спасибо», — удивился Гордеев. Он вытащил книгу и прочитал название на обложке. Рэй Брэдбери, «Марсианские хроники». Книга известная, но, по какому-то стечению обстоятельств, Захар, закоренелый фанат фантастики, так её и не прочитал. Вот, теперь есть отличный повод. На форзаце простым карандашом было начертано: «Захар, хочу, чтобы ты и дальше интересовался научной фантастикой. С наилучшими пожеланиями, Вася».
