Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар (чтение книг txt) 📗
К облегчению Захара, когда двери открылись, за ними не оказалось ни души, хотя он уж и не рассчитывал на это. Не могли же те приставалы так лопухнуться, чтобы даже не поставить часового внизу? За углом тоже никого. Что и говорить, пьяное быдло. Впрочем, Захару с Германом их непредусмотрительность только на руку. Дверь подъезда оказалась, конечно же, не заперта. Да и не факт, что могла запираться вообще, поскольку подъезд был старым, и Захар с Германом в него попали беспрепятственно, даже без помощи мега-ключа.
— Фу-ух, я чуть не обосрался, — эмоционально высказался Герман, когда отошли на безопасное расстояние. Снаружи их, к счастью, тоже никто не караулил.
Герман позвонил Тучину, и на этот раз смог назвать тому точные координаты места, где они с Захаром находятся.
У Гордеева после данного инцидента остался смешанный осадок. С одной стороны, они практически чудом избежали драки. Остались живые и целые. Это, конечно, не могло не радовать. С другой стороны, на сей раз, Захар чувствовал, над ними нависала реальная опасность, не как тогда, с Русланом, когда недовольный жилец вытащил «травмат», но всё равно бы не решился его применить. И от того, что с ними едва не случилось что-то очень плохое, Захару было как-то не по себе. Ходить в тёмное время суток по подъездам в чужом районе — опасно. Это очевидная истина. Но куда деваться, наше дело правое, так что надо просто переварить случившееся и работать дальше…
Часть четвёртая. Рыцари Святого Куба. Глава 11. Новый митинг
Выдвижение планировалось проводить не во всех городах, где были штабы, а лишь в 20-ти из них, в число которых входили, понятно, Москва, Петербург, и в частности Майский порт. Вообще-то по закону достаточно собрать инициативную группу из 100 человек только в одном городе. Но для перестраховки, было решено собрать 20 групп по 100 человек в 20-ти разных городах. К штабу в Майском помогать организовывать выдвижение вызвалась приехать объединённая группа волонтёров некоторых других городов, в которых инициативная группа не собиралась — Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре.
Они приезжали в субботу, и им надо было где-то переночевать. Дима Зубров позвонил Захару, и спросил, можно ли им будет остаться у него, так как его квартира ближе всех к штабу. Захар подумал-подумал, и согласился. Не в Златином же общежитии размещать ребят. А на отель тратиться дорого, поездка себя не оправдает. Правда, если бы родители узнали, то явно были бы не в восторге от этой идеи. Но с другой стороны, можно же Захару иногда приводить гостей.
Гордеев, поколебавшись, немного позже позвонил ещё и Герману, и сказал, что принимает у себя интересных людей из штаба Феврального в Хабаровске, и если он хочет, то может подъезжать и познакомиться с ними. Герман, который пока не до конца отошёл от той истории с подъездными гопниками, всё же согласился. Захар встретился с приезжими уже в субботу вечером, так как те весь день пропадали в штабе, а Захар, наконец, едва ли не впервые за предшествующие полтора месяца, устроил себе выходной, валялся на кровати и смотрел фильмы. Тем более, Макс Панфилов заверил, что они справятся с организационными вопросами и без него.
Выйдя из подъезда, он увидел двух симпатичных девушек. Одну звали Ксюша, она была координатором штаба в Комсомольске, а другую Настя, она была волонтёркой из Хабаровска. Захар почувствовал, что этой Насте он сразу понравился. Когда они зашли в лифт, она долгих секунд пять ТАК на него смотрела… Он-то отвернулся, притворяясь, что не видит, но на самом деле распознавал боковым зрением. Говорят, что если человек смотрит на того, кто ему нравится, у него расширяются зрачки, так вот, у этой девушки зрачки не просто расширились, а чуть вместе с глазами не вылезли из орбит. Но Захар был невозмутим — он уже определился, что ему нравится Маша. А Настя сначала долго смотрела, а потом спрятала глаза, и в дальнейшем старалась не встречаться с ним взглядом.
Захар знал, как надо себя вести в таких случаях. Внешне сохранять безразличный вид, общаться вежливо-нейтрально. Потом, после её отъезда, написать один-два раза «Вконтакте», поздравить с праздниками, чисто формально, и дальше не развивать диалог. Короче, дать девушке почувствовать, что их общение носит только формальный характер.
— А вас что, только двое? — удивился он, открывая дверь квартиры.
— Нет, с нами также Алексей Ворсин и ещё пара ребят, — сказала Ксюша. — Но они пошли в спортбар, им футбол посмотреть очень захотелось, сегодня важный матч какой-то. Они поздно придут.
— Ворсин… я, кажется, его знаю. Это координатор хабаровского штаба? — уточнил Захар.
Его предположения подтвердились. Они прошли на кухню, и Захар стал заваривать чай. Ксения посетовала, что сегодня утром, когда новоприбывшие пришли в штаб Майского, там была очень грязная и неопрятная обстановка. Гордеев объяснил, почему, в общих чертах пересказав историю с увольнением негласного «капитана» их команды.
— А сам Зубров убираться и мыть полы, конечно же, не умеет, — заключил Захар. — Он одну только швабру два часа искать может. Так что хозяйственными делами у нас занимались либо Алиса, либо Жора, либо другие волонтёры.
— Да уж, нехорошо всё это, — констатировала Ксения. Она была шатенкой среднего возраста, и выглядела, как дисциплинированная женщина, которая при надобности могла всех «построить». На то и координатор.
— Слушай, Захар, так ты нас приютил, получается, теперь и мы должны тебя чем-то отблагодарить? — перевела тему Настя. — Если будешь в Хабаровске, пиши, звони, мои двери для тебя всегда открыты.
Настя оказалась молоденькой рыжеволосой девушкой с красивой фигурой. К тому же, начинающей художницей. Так что, при других обстоятельствах, у них с Захаром могло что-то закрутиться. Жаль, жаль, что он так безнадёжно влюбился в Машу.
Когда подъехал Герман, они вместе с ним, взяв телефон Ворсина и оставив девочек в квартире, решили прогуляться до пресловутого спортбара, который был в пятнадцати минутах ходьбы. Подоспели, правда, аккурат в последние десять минут матча. Только познакомились, а уже и уходить пора. Но оно и к лучшему, так как Захару на футбол было параллельно, а шумные пьяные компании он не любил. Алексей Ворсин же, прилично набравшись пива, затеял с чуваком из-за соседнего столика затяжную дискуссию про политику и Феврального. Обсуждение ушло аж в сферу бизнеса и налогов в контексте смены власти. Захар и Герман, с помощью двоих других ребят из Хабаровска, на силу оттащили Ворсина из-за столика и вывели на улицу.
Когда они все вернулись на квартиру, Ворсин долго и от души благодарил Захара за то, что тот разрешил им переночевать у него. Даже излишне много. В общем-то заслуги Гордеева не было никакой — он просто позволил другим людям побыть на территории, на которой и сам находился с чьего-то позволения. Но Ворсин произвёл на него приятное впечатление. Да и судя по тому, что он слышал об Алексее, мужик был правильный — как и обычные волонтёры, стоял на кубах и раздавал листовки. То бишь, был координатором не на словах, а на деле.
Приезжие испросили у Захара позволения принять душ. Захар разрешил, но предупредил, что вода только холодная. Первым пошёл мыться Ворсин. Он вышел, стуча зубами от холода, завёрнутый в полотенце (одно из заранее Захаром приготовленных, на такой случай), и сказал, что водичка бодрящая. Следующей в ванну зашла Ксения. И спросила:
— А не вот этот вентиль надо повернуть, чтобы пошла горячая вода?
— Не знаю, — сказал Захар, заглянув к ней (она была ещё не раздета). — Я просто в этом совсем ничего не понимаю. Попробуй, попытка не пытка.
Девушка повернула — и действительно, через минуту пошла горячая вода.
— А-ха-ха-ха-ха! — засмеялся Захар, вспомнив, как они с Алисой, да и он потом один, дрожали под ледяным душем. — Ха-ха-ха-ха! — засмеялся он, переведя взгляд на стучащего зубами Алексея.
Времени уже было за полночь, то после водных процедур все легли спать. Ксения, Ворсин, Герман и двое других мужиков (обоим лет за тридцать) разместились в комнате с диваном (те, кто не поместился на диван, легли на пол на удобный ковёр), а Настя согласилась спать только на верхнем ярусе, в комнате Захара. Как только увидела двухъярусную кровать, так сразу же и поставила такое требование. Так что Захар, вопреки обычаю, расположился на нижнем, слушая, как Настя тихонько посапывает наверху.
