Турбулентность (ЛП) - Грация Уитни (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗
– Тебя это удивляет?
– Разочаровывает. – Она на мгновение замолчала. – Либо ты слишком упряма, чтобы просить у нас деньги, так как знаешь, что мы правы насчет твоего переезда в этот город, либо принимаешь участие в каких-то незаконных делах и за полученные деньги остаешься на плаву, пока все это тебе не аукнется. И когда это случится, я уверена, тебе придется позвонить и попросить нас внести за тебя залог.
Я качаю головой, не зная, как ответить на это. Поэтому просто извиняюсь, вместо того, чтобы сказать правду:
– Мне жаль, что редко отвечаю на твои звонки. Мне по-прежнему приходится работать по пятьдесят и больше часов в неделю, так как у нас нет новых стажеров. – Вернее, это правда, но шестилетней давности.
– А ты уверена, что это когда-либо изменится? – спрашивает она. – Мои материнские инстинкты говорят об обратном.
– Конечно. – Я закатываю глаза. Если бы у нее на самом деле были материнские инстинкты, они бы подсказали ей, что все пошло не по плану уже давным-давно.
Меняя тему разговора, она болтает о своих «новых захватывающих исследованиях», почти не прерываясь даже на вдохи и выдохи. Я слушаю ее вполуха, глядя через окно на залитый усиливающимся дождем город.
– Мне стоит все еще ожидать тебя в гости в ближайшие пару месяцев для большого сюрприза? – спрашивает она через несколько минут.
– Какого еще большого сюрприза?
– Брайан сделает предложение своей девушке, дочери мэра. Он планирует устроить шумную вечеринку и рассказал мне, что писал тебе о ней несколько месяцев назад.
– А, точно. – Я вспоминаю об этом и знаю, что ответила ему отказом. – Я очень постараюсь приехать. Посмотрю сегодня, какие варианты есть по перелету.
– Чудно! Ну, не буду тебя задерживать... Хотя, чем именно ты сейчас занята?
– Копирую и вставляю формулировки в документах. Проверяю несколько статей на эту неделю.
– Конечно. Звучит... Очень интересно.
– Ага.
Молчание.
– Ладно... – Она откашлялась. – Звони в любое время, как вспомнишь о том, что у тебя есть семья, или когда захочешь поговорить со мной.
– Я всегда так делаю. Пока, мама.
– Пока, Джиллиан. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. – Я вешаю трубку до того, как она смогла еще что-то сказать, до того как мое сердце покрыл еще один шрам. Наши телефонные разговоры всегда были краткими и неловкими. Они были похожи на суровые напоминания о том, что неважно, сколько лет прошло, я навсегда останусь черной овцой в своей семье. В буквальном смысле.
Во-первых, я родилась брюнеткой в семье поцелованных солнцем блондинов, а это выглядело, как некая насмешка. Что-то типа «Ха! Младшенькая уже с рождения желает выделиться!». Но со временем, как самая младшая из пяти детей, я так и не сравнялась со своими старшими братом и сестрами.
Мой брат и все сестры были отличниками и учились в лучших школах, тогда как я застряла на отметке «удовлетворительно». Все они умело выигрывали различные состязание по знаниям, тогда как я получали лишь почетные дипломы. И каждый из них, так же как и наши родители, известные нейрохирурги, были приняты на стипендию в MIT. Тогда как я не рассматривала этот университет вовсе. Вместо него я согласилась на раннее зачисление в Бостонский университет.
Семейные обеды и посиделки на протяжении многих лет сводились к обсуждению всех бесконечных достижений членов нашей семьи и фразе «Ну, Джиллиан... просто Джиллиан», когда дело доходило до меня.
Не уверена, почему они даже не пытались больше приглашать меня домой, учитывая то, что я делала со своей стороны все возможное, чтобы увернуться от подобных визитов. Если бы я могла уехать из дома еще до восемнадцатого дня рождения, то думаю, что попыталась бы это сделать.
И теперь я определенно не собиралась возвращаться домой ради этой вечеринки...
Машина резко остановилась, и я взглянула вперед через лобовое стекло. Несколько полицейских авто мигали синими и белыми огнями, тогда как машина скорой помощи пронеслась по обочине.
Теперь все выглядело так, словно путь до Манхеттена займет еще больше времени, поэтому я прислонилась к окну и задремала.
***
Через час я проснулась и поняла, что мы едем вдоль Бродвея, все еще в нескольких кварталах от здания Вулворт. На моем телефоне светилось уведомление об еще одном сообщении от Бена, который очень переживал о том, что о нем (не обо мне) подумают другие.
Бен: Если машина Uber не премиум класса, скажи высадить тебя возле заднего входа, чтобы не показалось, что ты из обслуживающего персонала или что-то в этом роде.
Бен: Сенатор с женой уже приехали, так что это важно. Моя девушка не может быть замечена в авто не премиум класса.
Бен: Пожалуйста, скажи мне, что ты надела одно из платьев, что для тебя купила твоя соседка. Дизайнерское.
Я закатила глаза, когда автомобиль остановился перед зданием. Меня не волновали нелепые опасения Бена. Насколько мне было видно, на улице стояли лишь парковщики и швейцары, а роскошные машины и лимузины уже давно уехали.
Так что я передала водителю пятидесятуку и выбралась из авто, поднимая зонт над головой, пока шагала к двум ждущим швейцарам.
Хором они произнесли: «Добрый вечер» и открыли двери, впуская меня в блестящее золотое лобби. К моему удивлению, огромное пространство оказалось полностью пустым.
До того, как я смогла спросить, куда мне нужно пройти, одетый в белое посыльный вышел из лифта и жестом пригласил меня войти в кабинку.
– Вы девушка Бена Уолша, верно? – спросил он.
– Предположительно. Зависит от дня недели.
Он засмеялся и нажал кнопку последнего этажа.
– Я бы сказал, что вы больше, чем просто «предположительна» девушка. Он просил меня за этот вечер встретить вас раз шесть. И описал вас до мельчайших деталей.
– И как же?
– Я приведу его слова дословно, – сказал он. – Красивая женщина с длинными, волнистыми черными волосами и самыми невероятными изумрудными глазами, которые ты когда-либо видел. Вот так я вас и узнал.
Я покраснела, ощущая себя несколько виноватой перед Беном.
– Спасибо. Я передам ему, что это очень мило.
Он кивнул и повернулся лицом к дверям, наблюдая за тем, как меняются цифры на экране над ними, когда мы проезжаем очередной этаж.
Поднявшись до 57 этажа, двери лифта резко разъехались, позволяя вспышкам фотоаппаратов ослепить нас.
– Знаменитость? – послышался чей-то крик, за которым последовали щелчки камер. – Она какая-то важная персона?
– Мы выясним это позже. Просто сделайте снимок!
Подняв руку и прикрыв глаза, я вышла на эту линию огня и направилась на главное событие этого вечера, посвященное репозиционированию журнала «Космополитен».
Помещение было декорировано красивыми серебристыми и белыми украшениями, а верхнюю часть маленьких подиумов занимали предыдущие обложки журнала. Официанты блуждали среди гостей с высоко поднятыми над головой подносами с шампанским, а почти вся элита Нью-Йорка дарила свои идеальные улыбки СМИ. Одетые в платья за тысячи долларов и безупречные костюмы, они демонстрировали свое невероятного размера богатство, и это чувствовалось на мили вокруг. Всех их можно было отнести к тому типу людей, что наряжаются при каждом удобном случае продемонстрировать новые платья, тому типу, что не гнушается в очередной раз прихорошиться, если только это даст им шанс попасть на обложки журналов.
Я улыбнулась, когда нырнула в толпу гостей, здороваясь с несколькими знакомыми, пока искала Бена.
Спустя пару минут поисков я написала ему сообщение с текстом: «Где ты?», но он так и не ответил.
Зная, что он, вероятно, делает бесконечные фото с местными знаменитостями, я схватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и направилась к окнам, выходящим на Бруклинский мост.
