В горе и в радости - Дейли Джанет (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
— Только не надо передо мной ломать комедию! — Как он ни старался сдерживать гнев, Стейси уловила в голосе тихую ярость. — Мне следовало бы предвидеть, что это еще не конец. Я давно должен был догадаться, почему ты так отчаянно цепляешься за надежду на мое выздоровление. А теперь просто обязан дать тебе шанс.
— Какая комедия? Какой шанс? О чем ты? — Она была совершенно сбита с толку. — Я ничего от тебя не утаила. И вовсе не просила Билла говорить о том, что мне нужен отдых. Он сам подбросил мне эту идею, и я отказалась.
Корд недоверчиво хмыкнул.
— Делай что хочешь, но не разрушай образ любящей жены. Пусть все идет так, как ты пожелаешь, и пусть все думают, что ты потерпевшая сторона, — горько усмехнулся он.
— Но я никогда тебя ни в чем не обвиняла. — Взгляд Стейси был осуждающим и в то же время таким беспомощным.
— Не беспокойся, за тебя это сделают окружающие, — цинично заключил он, и Стейси заметила, что складки вокруг его рта залегли еще глубже.
— Почему?
— Из чувства сострадания, потому что ты замужем за калекой, который стал раздражительным и озлобленным.
— Наконец-то ты осознал… — пробормотала она.
— Да, я признаю это, — мрачно произнес Корд. — А вот ты никак не поймешь, что я говорю правду.
— Я не знаю, что ты имеешь в виду. — У нее уже не осталось сил для бурного протеста.
— Тебе осточертела жизнь на ранчо, так ведь? — Корд наблюдал за женой с холодной отчужденностью.
Стейси была ошеломлена новым поворотом его мыслей.
— До аварии все было не так уж плохо, верно? — поддел он. — Мы часто путешествовали, ездили покупать лошадей или отправлялись в выходные по магазинам. Когда Джош был маленьким, ты много им занималась. По началу жизнь на ранчо была тебе в новинку. А потом… — его лицо перекосилось, — потом произошла катастрофа.
Корд посмотрел на кресло, потом поднял глаза на нее. Уловив, куда он клонит, Стейси была совершенно потрясена и потеряла дар речи. Ей казалось, что этот разговор происходит в дурном сне.
— За последний год все переменилось. Ты была связана то фермой, то больницей, — продолжал Корд. — Дни протекали скучно и однообразно, поездки прекратились. Ты затосковала. Ты молода и хочешь жить интересно, стремишься многое увидеть и совершить, да и просто хотя бы иногда повеселиться.
— Отец всегда брал меня с собой и показал мне весь мир, — возразила Стейси, вспомнив, как во всех путешествиях сопровождала отца, словно нештатный фотограф. — Я уже все повидала.
— Тем более понятно, почему ты не можешь свыкнуться с такой монотонной жизнью на ранчо, вдали от больших городов. — Корд говорил бесстрастным голосом, но злой огонек в его глазах выдавал плохо спрятанное осуждение. — Ты не хочешь смириться с тем, что остаток дней я проведу в инвалидной коляске, ведь это означает полную беспросветность. Ни поездок, ни отпусков, ни танцев, ни развлечений. Не будет ничего, кроме унылого времяпрепровождения и ухода за больным.
— Это все неважно, — возразила Стейси.
— Надолго ли? — заносчиво осведомился он. — Сейчас, покидая меня, ты чувствуешь себя виноватой. Потому ты и подстроила так, чтобы предложение о твоем отдыхе исходило от кого-нибудь другого. Вроде бы ты здесь вовсе ни при чем.
— Я ничего подобного не делала! — Стейси с негодованием отвела незаслуженный упрек, изумляясь в душе, как он мог прийти к такому выводу.
— Нет, делала, черт побери! Так признавайся же! — зарычал Корд. — Ты думаешь, что если уедешь на пару недель, то в этом не будет ничего плохого — ты же скоро вернешься! А через полгода тебе снова все надоест и опять захочется «маленькой передышки». Пройдет несколько месяцев после очередного возвращения, и тебя вновь потянет уехать куда-нибудь проветриться, и так будет до тех пор, пока ты вовсе не захочешь возвращаться.
— Как же ты не прав! Ведь здесь мой дом! — вспылила она, теряя самообладание от несправедливых подозрений. — Ты уже не ведаешь, что говоришь!
— Я прекрасно знаю, что говорю! — Он перешел на крик. — Вспомни мою мать! Она была избалована роскошной жизнью. Испорченная неженка. Поначалу простая суровая жизнь на ранчо привлекала эту любительницу приключений, но довольно быстро она устала и в конце концов удрала обратно в свой обожаемый цивилизованный мир.
— У меня нет с твоей матерью ничего общего! — Стейси защищалась неистово, ее глаза метали молнии.
— Ты думаешь? — усмехнулся он. — Билл прописал тебе отпуск, и, держу пари, ты не собиралась брать с собой Джоша. Ты оставишь его, так же, как моя мать бросила меня.
— Я не расстанусь с ним! Я вообще никуда не собираюсь!
— Только попробуй у меня! — Корд был взбешен не на шутку. — Ошибок отца я не повторю. Я не пущу тебя. Ты останешься со мной.
— Я останусь по собственной воле, — заявила Стейси, — без твоих приказов.
Он сжал ручки коляски с нечеловеческой силой, и на предплечьях явственно обозначились мускулы. Казалось, он вот-вот встанет с кресла и направится к ней широкими шагами.
— Ты моя жена, и останешься здесь. — Он продолжал гнуть свое, не обращая внимания на ее слова. — Я не позволю тебе нарушать клятву, которую мы дали друг другу. Мы обещали быть вместе в болезни и в здравии.
— Тогда мы не слишком осознавали ее суть, — с трудом произнесла Стейси. — Главное — любить и быть рядом в горе, а потом уже и в радости.
Развернувшись, она побежала к дверям. На пороге веранды Стейси едва не столкнулась с темноволосым малышом. Его округлившиеся глаза, как два черных озера, наполнились страданием, когда он переводил взгляд с рассерженного лица Корда на побледневшую мать.
В воздухе повисла тягостная тишина. Обнаружив, что Джош подслушал их ссору, супруги, не сговариваясь, сделали вид, что ничего особенного не случилось. Стейси опомнилась первой и потянулась к сыну, но Джош стремительно отступил, явно собираясь удрать.
— Джош! — властно окликнул Корд. Малыш испуганно взглянул на него. Корд заговорил снова, уже спокойно и без требовательности, не позволяя себе ни одной сердитой нотки.
— Подойди ко мне. У нас все в порядке. Джош заколебался и исподлобья посмотрел на Стейси.
— Все хорошо, — подтвердила она вслед за мужем и протянула мальчику руку.
Набычившись, он нехотя поплелся к матери. Блестящая густая челка закрывала лоб, но встревоженные глаза внимательно наблюдали за родителями из-под черных кудрей.
Когда сын неуверенно остановился перед ней, никак не реагируя на жест примирения, Стейси почувствовала, как жгучая боль пронзила ей сердце. Опустившись на колени, она положила трясущиеся руки на худенькие плечики. Мальчик напрягся, невольно противясь ее прикосновению.
— Джош, ничего страшного не произошло, — заверила Стейси, едва владея собой. — Мы просто немного поспорили. Ты ведь и раньше слышал, как мама с папой спорят.
— Вы кричали друг на друга, — насупился он и слегка оттопырил нижнюю губу, всем своим видом показывая: уж он-то понял, что это гораздо серьезнее, чем просто размолвка.
Стейси обернулась к Корду — он был мрачнее тучи. Крепко сжатый рот вытянулся в ниточку, и руки, сцепленные замком с неистовой силой, упали на колени.
— Я огорчила т-т-твоего папу, — заикаясь, промолвила Стейси, стараясь доходчиво объяснить сыну неприглядную сцену.
Да, задачка не из легких! Болезненный для обоих разговор, к тому же проведенный на повышенных тонах, не выходил из головы. Жестокие слова ранили снова и снова, подобно сотням крошечных ножичков.
— Как? — вырвалось у Джоша.
— Я поехала одна кататься на лошади. — Она натужно улыбнулась и разгладила воротничок его рубашки. — Я могла упасть и удариться, и никто бы мне не помог. Когда взрослые очень волнуются, то иногда они кричат.
Джош искоса посмотрел на отца, ожидая, как тот воспримет такое объяснение. Корд глубоко вздохнул, и намертво сцепленные пальцы немного обмякли.
— Да-да, вот именно, — подтвердил он. Обернувшись на Стейси, Джош пристально вгляделся в ее спокойное лицо, не подозревая, каким трудом ей удавалось сохранять самообладание. Взгляд мальчика все еще выражал недоверие.
