Только не ты + бонус (СИ) - Морская Лара (книги без сокращений txt) 📗
— Вы заставите Александра признать ребенка и жениться на Каре, даже если он к ней не прикасался?
— Напомню, что результат теста положительный, но не это главное… — Дэвид недовольно поджал губы и оборвал фразу. — Дальнейшие планы мы обсудим в узком семейном кругу. Впоследствии Александр обязательно объяснит вам все, что касается лично вас.
— Перевожу для непонятливых! — недобро рассмеялся Саймон. — Алене не место на семейной склоке, во время которой мы заставим Александра пожертвовать собой ради семьи и жениться на избалованной, …
— Молчать! — Дэвид ударил кулаком по столу.
— Успокойтесь вы все! — поморщился Родерик. — С каких это пор позволено кричать во время обеда! Алена, вам действительно лучше уйти после десерта.
— Ну почему же, — возразила, глядя то на Родерика, то на Дэвида. — Как раз наоборот, мне самое место на этом интимном собрании. Ведь если верить результатам теста, то отец этого ребенка — я.
На мне остановились пять ошеломленных взглядов.
Первым пришел в себя Александр. Он засмеялся в голос, так громко, что звякнули бокалы.
— Маленькая хулиганка! Я знал, что ты что-то затеяла! — Приподнявшись над столом, Александр потер ладони. Ему очень хотелось до меня добраться, но присутствие семьи останавливало. — А я-то удивился, почему ватные палочки царапают щеку! Хорошо, что не спросил тебя прямо перед всеми. Ты сделала свой мазок, а потом повернула палочки другим концом. Точно! Я должен был догадаться! Ты… ты!.. — он снова рассмеялся и расслабленно плюхнулся на место. С его лица словно враз исчез десяток лет.
— Я дала тебе бумаги на подпись и конверт для мазков, и остальные повернулись, чтобы проследить, что ты пишешь и что трогаешь. Воспользовавшись моментом, я взяла материалы для теста с подоконника и успела сделать свой мазок. Не по правилам, конечно, пришлось действовать очень быстро, но в нашей ситуации это не имеет большого значения, потому что никто и не собирался делать достоверный тест. А потом я повернула палочки и держала так, чтобы не было видно кончиков. Бертрам не особо и вглядывался, и теперь понятно почему. Либо мазок подменили при транспортировке, либо тест вообще не делали, он заранее все продумал и договорился. Поэтому Бертрам был настолько уверен в результате.
— А ты — во мне? — Александр улыбался.
— А я в тебе. — Обвела всех собравшихся долгим насмешливым взглядом, пряча за ним бесконечную горечь. — Я не сказала об этом раньше, даже Александру, потому что до последней минуты не верила, что вы все от него отвернетесь. А теперь… об этом и сказать нечего. Благодарю вас за терпение. Мои манеры изысканными не назовешь, да и одета я не ахти как, Александр тоже жаловался. — Краешком глаза заметила, как Гранд закатил глаза, вспомнив свою давнюю гадкую фразу. — Но зато во мне намного больше доверия и уважения к вашему сыну, чем у вас всех вместе взятых.
Фрея даже бровью не повела, смотрела на меня спокойно и строго. Я не понимаю эту женщину и, скорее всего, никогда не смогу понять. Фрея знала о том, что я сделала. То ли заметила, как я сунула ватные палочки в рот, то ли еще что. Но знала, это точно. Не выдала меня, позволила доиграть до конца. Смотрела прямо на меня, когда вызвалась запаковать тест на глазах у всех. И сейчас смотрит так, что ладони вспотели от ее взгляда.
Крохотный кивок, еле заметный, как тончайшая нить между нами, как глоток понимания: Фрея позволила мне любить моего мужчину так, как она любила своего, достоин он этого или нет. Поэтому и не выдала.
Я чуть заметно киваю в ответ, и она отворачивается.
Взгляд Дэвида остекленел. Не от стыда, нет, что вы! Ему наплевать на всех нас. Он судорожно думает, является ли сказанное мною хорошей или плохой новостью, и как разрулить последствия. Вердикт очевиден по хмурой решимости на его лице. В его представлении моя выходка только усложнила ситуацию.
— Это мало что меняет… суть проблемы остается… — заключил он, глядя на Александра. — Бертрам предупредил, что если ты посмеешь оспорить результат, Кара расскажет прессе про ваш роман… и они раскроют остальное… тогда мы все…
Но закончить ему не дали.
Родерик, старший брат, перебил отца.
— Манеры-шманеры! Ох, Алена, скажешь тоже, манеры у тебя недостаточно изысканные! А вот действительно, объясните мне кто-нибудь, какого хрена мы каждый раз едим при полном параде? Особенно галстук раздражает. Давно пора ввести новые правила! — Поднявшись, Родерик расслабил узел, снял галстук, потом, хмыкнув, расстегнул рубашку. Через несколько секунд он стоял перед нами в одних брюках с нависающим над ними пивным брюшком. — Прости, Алена, это слишком. Не стоит смущать тебя моими скульптурными формами! — Хитро подмигнув, он накинул пиджак на голое тело и сел на место. Отодвинувшись от стола, положил ногу на ногу, удерживая на колене бокал вина. — Так намного лучше! Честно говоря, хорошие манеры раздражали меня с раннего детства.
Атмосферу в столовой можно было есть ложками.
— Ну и трепло же ты, братец! — Саймон поднялся с места. — Ты не узнаешь хорошие манеры, если они укусят тебя за задницу! Ты полный лох и невежда! Но в одном я с тобой согласен: хорошие манеры — понятие относительное.
В абсолютном изумлении я наблюдала, как Саймон, а следом и Александр разделись, следуя примеру старшего брата. Через минуту все они сидели за столом в пиджаках, накинутых на голое тело.
— Как мы тебе, Алена? — смеясь, поинтересовался Родерик.
— Слов нет, одни слюни! — покачала головой, все еще не веря, что три взрослых мужика только что вытворили такую фигню. — Надеюсь, мне не обязательно следовать вашему примеру?
Все трое рассмеялись.
— Как раз наоборот! — весело возразил Родерик. — Я бы с удовольствием полюбовался…
Фрея резко поднялась с места.
— Если цирковая часть обеда завершена, то я попрошу Фредерика внести десерт! — невозмутимо заявила она, выходя из столовой в поисках повара. Дэвид остался на месте, он почти не слушал нас, смотрел в одну точку остекленевшим взглядом.
Я уехала после десерта. Вернее, меня увезли: оказалось, что Лоренс временно проживает в коттедже для гостей. На обеде его не было, но он вызвался отвезти меня в город, а заодно и доделать там кое-какие дела. На семейный совет я не осталась, больше сказать нечего. Проблем Александра мне не решить, шантаж — дело серьезное. Бертрам настроен решительно и надеется, что родители продолжат давить на сына даже после того, как сам он окажется в тюрьме. Поэтому и отпустил нас, чтобы вовлечь в этот кошмар всю семью.
Но я сделала то, что обещала — доказала, что доверяю Александру, а заодно и пристыдила его семью. Чем не прощальный жест?
Александр проводил меня до машины. Когда дом родителей скрылся за поворотом, он развернул меня и прижал к стволу дерева. Наклонился ближе, и я замерла от привычного и, чего уж скрывать, желанного запаха. Но он не поцеловал меня. Склонился к губам, чуть коснулся их, подразнил, а потом прошептал в самое ухо.
— А теперь признавайся…
— В чем?
Его руки скользнули ниже, пробежались по груди, закручивая в животе сладкое томление.
— Тебе понравилось? Вот так и начинаются игры. А-ле-на… Маленькая русская хулиганка. Признавайся! Тебя возбудила эта игра?
Настырная рука спустилась ниже, играя с молнией на шортах. Вверх-вниз, вверх-вниз.
— Ка-ккая игра… — еле удержалась на ногах, когда пальцы скользнули ниже и сразу вошли в меня, глубоко и сильно.
— Еще как возбудила… — Александр сжал зубами мочку моего уха, ритмично двигая пальцами, заводя меня, как механизм. — Первая удача самая опасная. Ты провернула отличный трюк, обставила всех нас и хранила секрет до самого конца. Как тебе это на вкус, а? — кончиком языка лизнул мои губы, приоткрывая и вонзаясь внутрь в одном ритме с пальцами. — Сладко, да? Ты опьянела от всемогущества?
