Сладких снов (ЛП) - Эшли Кристен (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗

Состояние Солнышка было стабильным. Я провела вечер в больнице с Шамбслом, а Тейт с полицией и ФБР. Вуд повез Шамблса домой в его фургоне, Фрэнк ехал следом на патрульной машине, чтобы подбросить Вуда до гаража, где он оставил свой байк.

Шамблсу разрешили увидеть Солнышко после того, как ее привезли из операционной, и после этого я уговорила его поехать домой, сказав, что он увидит ее завтра. Мне потребовалось время, чтобы объяснить, что ему нужно поспать, отдохнуть и быть сильным ради Солнышка, потому что он ей понадобится. Наконец он согласился и уехал с Вудом и Фрэнком.

Я смотрела в окно на проплывающую мимо гостиницу. Бассейн и стоянка были освещены. Гостиница средней руки, но чистенькая и аккуратная, повсюду пышно росли цветы, бассейн был чистым и светлым, вода спокойной и манящей. Может, это и не самая лучшая гостиница, но с первого взгляда становилось понятно, что здесь вам будут рады.

Когда мы проезжали мимо бассейна, я мысленно увидела, как Нита выворачивает руку Джонасу, и в ушах у меня снова раздался его болезненный вскрик.

— Может, заедем к Па за Джонасом? — мягко спросила я.

— Надеюсь, он уже спит, — ответил Тейт.

— Но...

— У него был тяжелый день. Ему нужно поспать, Лори, — перебил меня Тейт. — Мы заберем его первым делом утром.

Я сжала губы и вздохнула:

— Хорошо.

Тейт включил поворотник и повернул направо, к холмам.

— Расскажи мне про Солнышко, — прошептала я.

— Крутышка...

— Расскажи.

Настала очередь Тейта вздыхать, что он и сделал — тяжело вздохнул и сказал:

— Вуд нашел ее велик минут через десять после вашего ухода, до приезда копов. Его бросили в гущу деревьев. Я нашел ее разбросанную одежду недалеко от велика. Он много двигался по лесу, но идти по следу было несложно: следы ботинок, примятая трава, сломанные ветки. Приехали два полицейских, и мы пошли по следу. Нашли ее, вызвали «Скорую». Оставили ее с медиками, я пошел дальше. Возвращался он другим путем, вышел на поляну. Возле дороги я потерял след, у него была машина.

Информации было мало. С одной стороны, не так уж и мало, но с другой — мало.

— Не понимаю, — сказала я. — Это не имеет смысла.

— Я тоже не понимаю, — ответил Тейт.

— Это не то же самое. Это кто-то другой?

— Не знаю. Возможны два варианта, — ответил Тейт и больше ничего не сказал.

— Какие? — подтолкнула я.

Тейт долго медлил, прежде чем продолжить.

— Подражатель, который начал, но понял, что ему это не нравится, или ему не известен весь почерк. Или наш парень... — Он замолчал.

— Тейт, — прошептала я.

— Тебе хочется слушать это дерьмо? — спросил он.

— Нет, — ответила я. — Но я должна.

— Зачем?

— Не знаю.

— А я думаю, что тебе лучше не знать, Крутышка.

Я посмотрела на него:

— Я не знаю, почему я должна знать, но я должна.

— Детка...

— Тейт, он калечит женщин, двух из них я знаю. Пожалуйста, милый, я должна знать.

Несколько ударов сердца Тейт молчал, потом спросил:

— Ты знаешь, что означает «напитаться солнцем»?

— Нет, — ответила я.

— Загорать голышом. Шамблс и Солнышко нудисты.

— Ох, — пробормотала я. — И что?

— Я думаю, наш парень местный. Я думаю, это была случайность. У него проблемы с женщинами, которые слишком оголяются, не следуют принятым нормам. Он увидел голую Солнышко, и у него в башке что-то перемкнуло, но он знает, что Солнышко не похожа на остальных. Он не смог довести дело до конца. Он подчинился своему порыву, но не сумел довести до развязки.

— Он пять раз дарил ее ножом, — напомнила я Тейту.

— Тоню он ударил шестнадцать раз и изнасиловал ее тем же ножом, — сказал мне Тейт.

Я втянула воздух и выдохнула:

— Шестнадцать? Правда?

— Да, детка, — мягко сказал Тейт. — И срезал этим ножом все волосы, какие смог. А у Солнышка только обрезал. Как будто собрал их в кулак и отрезал одним махом. Но не все.

— Что это значит?

— Весь его почерк это извращение, от начала и до конца. Частично попытка унизить. Он лишает их волос, оставляет голыми. Частично секс. На всех жертвах обнаружена сперма. Не в них, на них.

— О Боже, — прошептала я, разрываясь между тошнотворным отвращением и ужасом.

— Да, полный пи***ц. Он жесток, но все жертвы оставлены в одном и том же положении. На боку, колени прижаты к груди, руки под щеку. Аккуратно, почти почтительно. Раскаяние. Угрызения совести, после того как он использовал нож вместо члена и возбудился от этого. Угрызения совести, после того как он дрочил на них во время или после.

— Солнышко? — прошептала я.

— Ее он не насиловал и не кончил на нее. Еще одно отличие, он оставил ей покрывало. Думаю, это ее. Она ползла, кровавый след показывает, что она проползла около пятнадцати футов (около 4,5 м — прим. пер.), таща за собой покрывало, но потом потеряла сознание. По крайней мере покрывало обеспечило хоть какую-то защиту.

Я закрыла глаза:

— Слава Богу.

— Так что у нас есть ДНК из спермы, просто нет совпадений с базой. И это все, что у нас есть. Этот парень как будто не существует. Теперь у нас есть отпечаток подошвы и, возможно, больше ДНК с покрывала. Если они что-нибудь найдут, станет понятно, тот же самый это парень или нет.

— Ты считаешь, он местный?

— Да.

— Ты знаешь что-нибудь о нем?

— Специалисты по психологическом портрету считают, что он способен сливаться с толпой. Он один из нас.

Я повернулась к Тейту и, уставившись на него, прошептала:

— Что?

— Никто из жертв, кроме Солнышка, не оказывал сопротивления. Мы не знаем, чем он их заманил, мы только знаем, что он их не похищал, не было борьбы. Он либо знал их, либо не представлял угрозы. Он ведет себя дружелюбно. Возможно, он даже привлекателен. Хорошо флиртует. Привлекает внимание женщин. Они думают, что могут развлечься, не имея понятия о том, что их ждет.

— Тогда почему он боролся с Солнышком?

— Он не действует импульсивно. Он охотится. Ее он не планировал. Его охватил порыв, и он начал действовать. Может, она его не знала и поэтому боролась. Шамблс и Солнышко выбрали это место, потому что оно в стороне от проторенной тропы. Мало кто туда приходит, если только не живут дальше. И даже если живут, то им пришлось бы поискать, полянка достаточно далеко от дороги. Наверное, он застал ее врасплох.

— Ее не допрашивали, — сказала я Тейту то, что он и так знал.

— Она была без сознания. Ее допросят, как только станет можно.

— И тогда все закончится? Они его найдут?

— Если я не ошибаюсь, он не подготовился. Она видела его или что-то, что поможет его опознать. Он облажался. Они всегда ошибаются, и он ошибся. Копы начеку. Он знает, что облажался, и, вероятно, ушел.

— Но у него нож, — напомнила я.

— Он использует охотничий нож. Вероятно, носит его на поясе.

— Я все равно не понимаю. Почему же он не?..

— Иногда даже чудовище может почувствовать добрую душу, — мягко сказал Тейт. — Солнышко добрая душа. Он же убежден, что поступает правильно, преподает плохим девочкам урок. Он знал, что ему попалась хорошая девочка. Понял, что поступает неправильно. Он ранил ее там, где мы ее нашли, оставил ее велик, оставил одежду, оставил следы борьбы, оставил след. Он умнее. Может, он испугался, или, может, после того как ранил Солнышко, зная, что она не похожа на его обычных жертв, что он навредил хорошей девочке, он захотел, чтобы его поймали.

Пока Тейт поворачивал на подъездную дорожку, я смотрела в лобовое стекло. Все время, что мы ехали к дому и заезжали в гараж, который Тейт открыл дистанционным пультом, я размышляла о том, что Солнышко добрая душа, но на нее все равно напало чудовище.

Тейт заглушил двигатель, я взяла сумочку, спрыгнула вниз и открыла заднюю дверь, чтобы забрать одну из наших сумок. Тейт взял вторую. Он пропустил меня вперед, я обогнула свою машину, стоявшую тут же в гараже, и пошла к двери в прихожую. Едва войдя, я опустила сумки на пол.