Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa" (книги хорошего качества TXT) 📗
- Мастер Хан никогда не смотрел ни на одну женщину, кроме вас, - сказал Чонгук, хорошо помня, что у наставника вообще не поднималась тема личной жизни, межполовых отношений, никогда он не пытался расслабиться или найти удовольствие в продолжительных отъездах, даже если они длились по три или четыре месяца. Все только и знали, что у него есть жена, к которой он спешил каждое возвращение. – Нет, Рэй на этот раз ни при чем, - улыбнулся и Чонгук, вспоминая былое. – Всё началось с родственницы Намджуна… Чонён, вы видели её на мальчишнике.
- Девчонка с короткой стрижкой? Да-да, припоминаю. И что же?
- Она увлекается боевыми искусствами. И очень хочет стать профессиональным бойцом. Ну и Чимин, тихим сапом, взял, да решил её присовокупить в наше воинство.
- И она не против?
- Прямой цели она ещё не знает, вербовка постепенная, но Чимин уверен, что всё получится, что она согласится и выдержит ритм жизни золотых. У неё скоро начнутся каникулы, и на них надо будет попытаться её отвезти на Каясан.
- О-хо-хо! – взмахнула госпожа Хан руками, поднимаясь с кресла и идя за согретым кофе. – Никогда не видела старика Хенсока, но слышала о нём столько, что будто лично знакома. Представляю, каково ему снова будет! Согласится ли он?
- Да что уж теперь? Заринэ там, Элия там… какова была бы причина отказа? Всё пошло по наклонной… Я больше волнуюсь за Лео. Ну не станет он её обучать, с этим никто не будет спорить, все знают, чем грозит уловленный нюхом зверя запах женщины. И что тогда делать Чонён? Ради неё заводить там ещё одного мастера? Приемником назначили меня, а я не хочу торчать на Каясан, тренируя одну девчонку, пока по земле бегают чертовы террористы, преступники, убийцы и насильники!
- Ты прав, мальчик мой, очень прав, - принесла чашки с ароматным кофе женщина, и снова села. – Ради одной девчонки – мелковато. Но у Джоанны скоро тоже каникулы. Если уж пошла такая пляска, я считаю, что ей нечего тут баклуши бить. Её место там, где было место её отца – в Логе. – Чонгук едва не обжёгся, оторвавшись от поспешного первого глотка и отставив чашку.
- Госпожа Хан…
- Что? Джоанна – дочь золотого, и имеет ровно те же права, что и её брат. – Непоколебимое лицо женщины невольно вызвало уважение в Чонгуке, но он несмело спросил:
- Неужели… неужели вы не боитесь за неё? Джонхан и так неизвестно где, каждый раз неизвестно, разоблачат его или нет, что с ним будет… вам не страшно за дочь?
- Страшно, но я говорила и повторю: моё желание спрятать и защитить никогда не пойдёт вразрез с чувством долга, которое было у нас с Тэем одно на двоих. Я разделяла все его чаяния и принципы. Ты хочешь спросить меня, что я буду делать, если погибнут мои дети? Не сожрут ли меня угрызения совести за то, что отпустила их, не остановила? Мальчик мой хороший, я, как и все женщины, имеющие детей, не знаю ничего дороже них, и мечтаю о внуках, о продолжении Тэя в детях наших детей. Но я не боюсь одинокой старости. Одиночество – это не то, чего стоит бояться, куда страшнее прожить недостойную жизнь, жизнь труса и подлеца, а одиночество – это пустяки.
Чонгук вышел от госпожи Хан с чуть-чуть изменившимся видением картины. Он услышал от неё не то, что рассчитывал, но зато это неожиданное дало ему повод задуматься. Однако когда навстречу ему попалась Сана, мысли отступили на задний план. Изысканная куртизанка в домашнем шёлковом кимоно остановилась для приветствия с той загадочной восточной улыбкой, которая в равной степени может означать безграничную преданность и желание убить.
- С возвращением, благородный воин, - с японским акцентом сказала она. Чонгук неглубоко склонил голову.
- Доброго дня, прекрасная Сана.
- Моя красота имеет границы, в отличие от твоей доблести, - в своей льстивой манере гейши опустила взгляд девушка. Золотой, скользнув глазами по её точеному носику, указавшему вниз, напоролся на немного распахнувшийся халат, обнаживший ложбинку между грудями.
- Ну, неизвестно ещё, что иссякнет первым, - улыбнулся Чонгук. Он вышел от госпожи Хан, забыв взять ключ от какого-нибудь номера, и только сейчас это понял. – Не знаешь, есть кто-нибудь свободный из девчонок?
- Я свободна, благородный воин, а чего ты хочешь? – подняла к нему взгляд обратно Сана. До чего наивное изобразила выражение! «Как будто не понятно, о чём я толкую» - подумал Чонгук, но, зная, что вся эта напускная непонятливость Саны фальшива, решил не подыгрывать ей.
- На твоё свободное время у меня денег не напаслось, красавица.
- Моё слово в силе, - она взялась за ручку двери и повернула её, открыв комнату. Оказывается, они стояли возле её покоев. – Я предложила тебе бесплатную ночь, потому что была виновата в твоём возбуждении. – Сана, приглушенно говоря, шагнула за порог, вынудив Чонгука тоже зайти. Конечно, сильно его вынуждать было не нужно, он с удовольствием разглядывал стройную и молодую деву, разговаривал с ней. После месяца воздержания она похорошела сильнее обычного, хотя и без того признавалась большинством мужчин необычайно привлекательной.
- Да как-то, знаешь, не привык получать даром то, за что другие платят, - прислонился спиной к двери Чонгук, почему-то ощущая спокойствие от того, что он у самого выхода.
- Почему? – не отошла от него далеко Сана. Миндалевидные чёрные глаза, сияющие ласковостью котёнка и хитростью кошки, воззрились снизу вверх.
- Не люблю чувствовать себя каким-то избранным, предпочитаю затеряться в толпе.
- Ты предлагаешь мне устроить день открытых дверей? – хихикнула она. Чонгук улыбнулся шире.
- Нет, просто не стоит ради меня делать исключение.
- То же самое могу сказать тебе, - тише сказала Сана, приблизившись к нему ещё, но не касаясь. – Ты ходишь почти ко всем девушкам, но избегаешь меня. И тех двух, глупеньких, что в тебя влюблены. Не думаешь же ты, что и я влюблена в тебя?
- Нет, я так не думаю, - признал Чонгук, - ты не такая глупенькая.
- Ты думаешь, что я и тебя могу зарезать или отравить?
- Ну, кто знает? Твои мысли, Минатозаки Сана, за семью печатями, они подвластны в некоторой степени Сольджуну, но не мне. Позволь мне в данном случае струсить. – Сана стеснительно разрумянилась, но даже это казалось вызванным специально. Чонгук не мог угадать, умеет она краснеть по заказу, или не умеет?
- Я не враг тебе, воин, и не желаю твоей смерти. Ты можешь быть полезен в борьбе против Ямашита. Однажды так и будет, вы схлестнётесь с Томохисой и его якудза.
- Пока есть дела поважнее…
- Я знаю, и умею ждать, - доверительно и благожелательно прошептала Сана, после чего отошла и села на кровать. – Ты не хочешь нести ответственность за женские чувства, Чонгук, но природа, как назло, одарила тебя сверх меры, чтобы ты привлекал, обезоруживал и сводил с ума женщин. Возможно, от твоих дарований и пошла твоя неприязнь к девичьим привязанностям, ты хочешь, чтобы уважали твои подвиги, но девушки хотят твоего тела, видя подвиги только как подтверждение могучих возможностей твоих рук, ног, плеч… - Японка не опустила взгляда ниже груди, но перечисление будто само намекало на ещё один орган. - Ты волнуешься о том, чтобы из-за тебя не страдали. Послушай меня, Чонгук, - Сана впилась глазами в его глаза, - Минатозаки Сана больше не умеет страдать. Минатозаки Сана не привязывается. У тебя нет причин избегать меня. Я не хочу твоего тела, я поклоняюсь ему потому, что оно способно на подвиги, на свершения, что помогут мне отомстить Томохисе.
Шёлк сполз с её плеч, обнажив их, и удивительным образом зацепился на груди за твёрдые соски, не открыв их взору золотого. Чонгук, сглотнув слюну и зная, что может развернуться и уйти, зная, что способен противостоять, всё-таки подошёл и, наклонившись, поцеловал Сану. Ему трудно дался уход от неё на мальчишнике. Проводив её, полураздетую, до комнаты, прикрывая и её наготу, и свой стояк, Чонгук услышал приглашение к бесплатному наслаждению, но, вежливо поблагодарив, удалился. Тогда была иная ситуация, ему необходима была танцовщица для отвода глаз перед влюблённой школьницей, дальше заходить желания не было. А сейчас… проворные пальцы Саны по шее забрались в густоту его волос, губы податливо отвечали на неробкие и требовательные атаки, а её гладкая, без единого изъяна белая кожа порабощала мужские ладони, не способные оторваться от такого воплощенного в женскую плоть сокровища. Чонгук забрался на неё, сидящую, сверху. Пока целовал, откинул её на спину, Сана потянулась к шпильке в волосах, и молодой человек, рефлекторно, дёрнулся и поймал её за запястье. Японка замерла, будто бы испугавшись, а потом, поняв в чём дело, переливчато и мелодично засмеялась.
