Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар (чтение книг txt) 📗
Просить бабулю приютить «партизан» на одну ночь не понадобилось — Захар написал в «Телеграмме» личное сообщение Герману, и тот согласился пустить двоих ребят переночевать у себя на съёмной квартире, где жил отдельно от родителей. Когда Захар с Вовой добрались до торгцентра, Вова поблагодарил Гордеева за помощь и сказал, что будет ждать Аню.
А Захар направился к бабушке, и остался у неё, потому что, во-первых, возвращаться в центр было поздно, уже начало смеркаться, во-вторых, тоже опасался, что завтра с утра его «примут» на выходе из подъезда, как одного из ключевых волонтёров и потенциально активных участников митинга… Вероятность того, что его будут караулить у бабушкиного дома, всё-таки была значительно меньше, хотя и не исключалась полностью.
Часть пятая. Забастовка избирателей. Глава 7. На баррикадах любви
Встав с утра пораньше, Захар пошёл в канцелярский магазин на углу бабушкиного дома (успев ровно к открытию), и купил плотный лист формата А3, а также маркер. Развернув белый прямоугольник на кухонном столе, он начертал первое подходящее, что пришло в голову: «Клыков пожирает будущее России». Цитата популярного рок-музыканта, одного из немногих, что за два десятилетия диктатуры не скурвился и не продался режиму. Времени заморачиваться с рисунком уже не оставалось, так что Захар выразил свою позицию максимально просто и прямо. Бабушка, увидев готовый плакат, всплеснула руками.
— И ты ещё надеешься с таким плакатом благополучно вернуться с митинга, чтобы тебя не задержали? — спросила она. — Думаешь, с такой надписью тебя не повяжут?
— Да им без разницы, кого вязать, — «успокоил» её Захар. — В прошлом году на моих глазах крутили людей вообще без плакатов, которые просто стояли.
Тем временем начало твориться что-то странное. У ребят начали повально взламывать аккаунты в «Телеграмме». Захар не мог ни с кем сконтактироваться. Хорошо, что у него давно стояла двухфакторная аутентификация, и его самого хакерская атака не коснулась.
Когда Захар приехал в центр, он просто обалдел от увиденного. Площадь, обычно открытая для свободного прохода, была вся огорожена по периметру металлическим заборчиком примерно по пояс человеку высотой. Но это ещё не самое удивительное. На самой площади собрался целый взвод тракторов. Столько снегоуборочной техники в одном месте Захар не видел никогда, даже во время сильных снегопадов! Но сегодня на площадь не упало ни снежинки. Словно сама природа ополчилась против администрации города. Ровный серый асфальт, без намёка на лёд. И, как бы изображая бурную активность, тракторы начали… тупо нарезать круги по площади друг за другом, сжигая драгоценный бензин! Со стороны это напоминало какой-то дикий хоровод тракторов. Захар снимал на телефон, при помощи закадрового голоса сопровождая происходящее крепкими нецензурными словами.
Так как проход на площадь был блокирован, люди собрались не на ней, а растеклись вдоль ограждения. Народу пришло прилично, но меньше, чем того бы хотелось Захару. Алиса взобралась повыше и принялась толкать речугу в мегафон, призывая людей идти на шествие. Захар развернул свой плакат. Он оглянулся и увидел в толпе Аню с Вовой — они добрались благополучно. Были здесь и многие другие — Ярик, Злата, Митя, Маша, Даня, Герман, Вася… Участников появлялось всё больше и больше. На периферии и на противоположной стороне улицы припарковались полицейские грузовики и машины эшников. Жандармы пока наблюдали, но не вмешивались. Один из них даже вышел на крышу кинотеатра «Уссури» (снайпер?).
Захар боялся, что ввиду того, что на прошлых митингах хватали преимущественно пришедших с плакатами, в этот раз таких людей станет меньше, но он ошибся, было много действительно оригинальных и творческих плакатов. Например, на одном нарисована девушка, символически олицетворяющая Россию, и подпись: «Кого выбрать, чтобы вылечили?» На втором (его обладательница тоже была женского пола) написано: «Место женщины — в Сопротивлении». И другие: «Тьфу на эти выборы!», «Сам не иду — и вам не советую», «Не признаю выборы Клыкова», «Мы против нынешней власти», «Общественные гопники — часть расходов экономики». Пригодились и «шаблонные» плакаты А4, распечатанные Вовой и Аней в типографии, их разадавали тем, кто не успел сделать свой, но всё равно хотел плакат. На этих листочках пестрели лаконичные надписи вроде: «Пойду на выборы, когда будет выбор», «Этот цирк — без меня».
Люди нестройной колонной пошли по тротуару. В авангарде были Жора (куда ж без него!), и Алиса с мегафоном, обёрнутая в российский флаг. А справа и слева от них, на дистанции метров пяти, иногда вырываясь вперёд на несколько шагов, шли Захар и, неожиданно, Вероника, с плакатом «Клыков — палач России». Огненно-рыжие волосы девушки развевались на ветру, лицо было целеустремлённым, глаза горели праведным гневом, и всем своим воинственным видом она напоминала Жанну д’Арк. Вот уж, где действительно внутренний стержень.
Алиса кричала в мегафон какую-нибудь фразу, например: «Россия будет свободной!», «Выборы без выбора», или просто: «За-бас-тов-ка!», и идущие по бокам Гордеев с Никой тут же рефреном подхватывали лозунг, а за ними следом скандировала толпа. Захар и Вероника орали снова и снова, срывая глотки, словно соревнуясь, кто громче.
МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ!!! МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ!!! МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ!!!
Митингующие прошли по всему центру. По ходу к ним присоединялись люди, кто-то из солидарности, кто-то просто увязывался из интереса. Некоторые зеваки стояли в стороне, снимая на телефоны. Проезжающие машины одобрительно сигналили — многих достали Клыков и его кореша-воры с их беспределом.
Вообще, при таком уровне запугивания и противодействия со стороны эшников, даже две-три тысячи людей, самых безбашенных, которые сегодня вышли, было уже существенным достижением. Один раз Захар, вспомнив про Диму Зуброва, с трудом отыскал его взглядом — он скромно затесался в глубине толпы, не неся в руках никакого плаката.
Обойдя центр, толпа пришла к набережной, и тут всем желающим давалось слово, чтобы выступать.
— Обратите внимание, — сказал Макс Панфилов, взяв у Алисы мегафон. — На предыдущих двух митингах они вязали и крутили людей, — он протянул руку в ту сторону, где, на границе поля зрения, виднелись машины эшников и полицейских, всё это время незаметно следовавших за протестующими. — А сейчас просто наблюдают. Они стали бояться. За предыдущий год общественное мнение о нас изменилось в лучшую сторону, мы многое сделали. Но самое главное ещё впереди!
Макс был прав, в этот день никаких задержаний не проводилось. Никто даже не призывал демонстрантов разойтись в громкоговоритель (или без такового), как это было на акциях двадцать шестого марта и двенадцатого июня.
— Эта банда под названием партия «Великая Россия» уже развязала, прямым или косвенным путём, как минимум две войны, — сказала Вероника, когда слово дали ей. — Пора это прекратить! — Толпа поддержала её бурными аплодисментами и благосклонными возгласами.
Следующей выступала какая-то незнакомая девушка, которую Захар прежде не видел:
— Я работаю медсестрой в бесплатной поликлинике. У нас вечно не хватает не только важных лекарств для больных, но и таких элементарных вещей, как бинты. Приходится просить пациентов, чтобы они за свой личный счёт покупали бинты и другие предметы…
Когда все желающие высказались, воспрянувшие духом демонстранты двинулись обратным курсом на площадь. В принципе, на этом акцию можно было заканчивать, и возле ограждения разойтись. В отсутствие митингующих копошащиеся на площади «работнички» придумали ноу-хау. Так как снега, к несчастью, до сих пор не выпало и убирать было нечего, они решили привезти снег сами. Поэтому кто-то набрал кусков закаменевшего льда где-то в другом месте, раскидал по площади, и теперь тракторы как бы их убирали.
Но вот один из митингующих просочился через заграждение. Вслед за ним, отодвинув бортик, хлынула решительно настроенная толпа. Люди выбегали на площадь с радостными криками. Захар был готов к худшему и ожидал, что сейчас появится спецназ и примется их винтить (сам он выбежал в первых рядах). Но ничего не произошло. Кто-то залезал на тракторы, кто-то даже кружился в танце. Маша всё это фотографировала. Водители бросили валять дурака и принялись глушить моторы и вылазить из кабин, горожане стыдили их. На такой оптимистичной ноте акция завершилась. Хотя Захар, собираясь на митинг, ожидал чего угодно, вплоть до кровопролития, учитывая, как яростно и ожесточённо враги пытались не дать им провести акцию.
