Человек в лабиринте эволюции - Вишняцкий Леонид Борисович (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

В середине 80-х гг. прошлого века несколькими группами биологов в разных лабораториях Японии и США было установлено, что в строении ДНК митохондрий современное африканское население обнаруживает гораздо большую степень вариабельности, чем население остальных континентов. Это истолковывается в том смысле, что группа выходцев из Африки стала некогда предковой для всех нынешних жителей Земли, исключая лишь их родной континент, обитатели которого уже были к тому времени достаточно разнообразны в генетическом плане. К аналогичным результатам примерно в то же время привёл и анализ ДНК, содержащейся не в митохондриях, а в ядрах клеток. В 90-е гг., правда, стали появляться и статьи, где данные молекулярной генетики истолковывались в пользу мультирегиональной теории, но подавляющее большинство новых работ ставят такую интерпретацию под сомнение и подтверждают вывод об африканских корнях современного человечества. [33] По заключению авторов одного из таких исследований, старый спор между мультирегионалистами и сторонниками единого африканского происхождения современных людей «утратил былую важность, поскольку все генетические данные благоприятствуют, как кажется, второй гипотезе». [34]

Таким образом, данные молекулярной биологии и генетики вполне соответствуют суммированным выше антропологическим данным. И те и другие указывают на Африку как первоначальный центр формирования людей современного физического типа (рис. 34) и предполагают примерно одно и то же время начала расселения неоантропов за пределы этого континента. Во-первых, наиболее древние останки гомо сапиенс происходят из Южной и Восточной Африки. Во-вторых, здесь же с наибольшей полнотой представлены и формы гоминид, переходные от Homo erectus к Homo sapiens. Наконец, в-третьих, согласно генетическим данным, всё современное человечество ведёт свою родословную от количественно сравнительно небольшой популяции или нескольких популяций, обитавших некогда в Африке. Точное время начала расселения представителей этих популяций на другие континенты неизвестно, хотя на основе опять же генетических данных иногда предполагают, что это произошло в интервале примерно от 90 до 160 тыс. лет назад. Вероятно, эта датировка фиксирует только период первоначального проникновения гомо сапиенс из Африки в смежные с ней районы (прежде всего, на Ближний Восток, а также, возможно, на Аравийский полуостров), поскольку ни в Европе, ни в Австралии, ни на большей части Азии столь древних следов пребывания людей современного физического типа пока не обнаружено.

Неандертальская альтернатива

Все виды живых существ, и в том числе гоминид, которые порождала эволюция, могут в известном смысле рассматриваться как случайность: при несколько иных обстоятельствах они могли бы и не возникнуть, либо же, возникнув, сыграть какую-то другую роль, чем это имело место в действительности. Гомо сапиенс — всего лишь один из таких видов, и нет никаких оснований делать для него исключение и считать его появление чем-то неизбежным. Тем не менее именно так это событие часто и подаётся, и при внимательном чтении многих современных, а тем более старых работ о происхождении и эволюции человека трудно избавиться от впечатления, что их авторы представляют себе антропогенез как процесс, результат которого был предопределён изначально и однозначно. Вид гомо сапиенс при этом изображается как нечто вроде «венца творения». Такое понимание антропогенеза и вообще любого эволюционного процесса называется телеологическим.

Как ни странно, в отечественной науке едва ли не главной причиной укоренения телеологических взглядов на антропогенез явилось обыкновение сообразовывать любые теории, претендующие на философское толкование, с работами классиков марксизма — учения, несомненно, материалистического. Подобная практика привела к некритичному заимствованию и широкому использованию терминов «готовый человек» и «готовое общество», обронённых несколько раз Ф. Энгельсом и заставляющих предполагать устремлённость биологической и социальной эволюции к созданию некоего конечного продукта, к достижению некоего единственно правильного состояния. Согласно широко распространённому мнению, особенно популярному в философской литературе об антропогенезе, человек в полном смысле слова появился лишь вместе с людьми современного физического типа, а всё предшествовавшее развитие было только подготовкой природы к этому «качественному скачку» в эволюции, «прелюдией» к появлению так называемых «готовых» людей. Дело представляется так, как будто биологическая эволюция, подобно поезду, следующему по заранее утверждённому расписанию, доставляет своих «пассажиров» в заданный пункт назначения, где они могут, наконец, почувствовать себя дома. Антропогенез рассматривается в этом случае не как естественный вероятностный процесс, ход и результаты которого определялись взаимодействием множества факторов и стечением множества случайных по отношению к нему обстоятельств, а как целенаправленное движение через ряд промежуточных форм-станций к современному состоянию.

Чему же, однако, обязаны мы тем, что так удачно прибыли именно на нужный пункт — станцию «готовый человек», а не сошли по неведению с поезда эволюции раньше, на какой-то иной станции? Был ли эволюционный триумф гомо сапиенс неизбежностью, к которой почему-то стремилась природа, или лишь одной из нескольких имевшихся у неё в запасе возможностей, ставшей реальностью только в силу определённого стечения обстоятельств? Была ли, наконец, альтернатива, существовали ли другие претенденты на роль «венца творения»? Чтобы ответить на эти вопросы, попробуем повнимательней присмотреться к нашим ближайшим родственниками среди гоминид, бывшим когда-то и нашими современниками, — неандертальцам.

Об основных анатомических характеристиках неандертальцев, а также о некоторых различиях между ними и людьми современного физического типа говорилось уже в предыдущей главе. Считается, что особенности строения неандертальского скелета были во многом обусловлены необходимостью приспособления к холодному климату Европы в период последних оледенений. Этим объясняются, например, такие признаки, свойственные неандертальцам, как общая массивность тела, сравнительно большая толщина трубчатых костей, укороченные пропорции конечностей, а также специфическое строение носового отверстия — более широкого, чем у современных людей. Массивность тела, имеющая следствием уменьшение площади его поверхности, приходящейся на единицу объёма, помогала сэкономить тепло и энергию (поэтому у широко расселённых видов млекопитающих представители северных популяций, как правило, крупнее своих южных сородичей — так называемое правило Бергмана). Крупный нос также играл адаптивную роль, предотвращая попадание слишком холодного воздуха в лёгкие при дыхании. По всем перечисленным и некоторым другим особенностям неандертальцы отличались в равной мере и от гомо сапиенс, и от более древних гоминид (человек гейдельбергский), чья эволюционная история начиналась и длительное время протекала в низких широтах с их тёплым климатом.

Если уклонение линии, ведущей к неандертальцам, от предкового ствола можно, по крайней мере, частично объяснить приспособлением к природным условиям севера, то формирование большинства признаков, выделяющих людей современного физического типа, остаётся загадкой. Неизвестно, в каком именно районе Африки появился впервые новый вид человечества, в каких условиях происходило его становление, какие требования среды обусловили давление отбора в соответствующем направлении. Неизвестно, впрочем, и был ли это действительно новый вид в полном смысле слова, или только новый морфологический тип гоминид, отличающихся от своих предшественников и современников определённым комплексом анатомических и поведенческих особенностей, но не отделённых от них барьером репродуктивной изоляции. Даже дать чёткое определение того, какие именно черты в строении черепа и посткраниалього скелета [35] отделяют людей современного физического типа от всех остальных представителей рода гомо, по мнению многих антропологов, намного труднее, чем очертить, скажем, круг специфических неандертальских признаков. Во всяком случае, большая величина мозга, считавшаяся долгое время отличительной характеристикой гомо сапиенс, таковой ни в коем случае не является.