Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса - Кропоткин Петр Алексеевич (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Такой же шум, но другого характера, поднимали воробьи, когда из одного из их гнезд вываливался птенчик. Говор и возбуждение, в таких случаях, бывали необыкновенные, и мы сейчас же узнавали об этом событии. Колония успокаивалась только тогда, когда птенчика подбирали (иначе его съели бы кошки) и сажали в пустую комнату с открытым окном. Тогда мать прилетала к нему, садилась на подоконник и, если не ошибаюсь, иногда влетала даже в комнату. К вечеру, или на другой день, она выманивала его на крышу пристройки, подходящую к окну. Тогда немедленно вокруг него слеталось, неизвестно откуда, множество воробьев, и все неистово шумели, — должно быть, радуясь; а он набирался смелости, ухитрялся слететь с крыши и научался летать.
Дневники Одюбона («Audubon and his Journals», New York, 1898), особенно те, которые относятся к его пребыванию, в тридцатых годах, на берегах Лабрадора и на реке св. Лаврентия, заключают в себе превосходные описания гнездующих ассоциаций водяных птиц. Говоря о «Скале» (The Rock), одном из островков Магдалены или Амгёрста, он писал: «В одиннадцать часов я уже мог различить, с палубы, совершенно явственно его вершину, и думал, что она покрыта снегом в несколько футов толщины снег, казалось, покрывал каждую часть плоских выдающихся уступов»; но это не был снег, это были бакланы (gannets, Sula alba), спокойно сидевшие на яйцах или над молодыми выводками, правильными рядами, почти касаясь один другого; головы у всех были повернуты по направлению к ветру. Воздух над скалой и вокруг нее, на расстоянии сотни ярдов «был наполнен летающими бакланами, и казалось, что мы стоим среди метели». Морские чайки (трехпалые киттиваки) и глупые кайры выводились на этом же самом утесе («Journals», Т. I, стр. 360–363).
В виду острова Антикости море «было буквально покрыто глупыми кайрами в малыми пингвинами (razor-bill, Alca torda)». Далее воздух был наполнен бархатными утками. На скалах залива выводились чайки-селедочницы, морские ласточки (большие, арктические и, вероятно, Фостеровы), Tringa pusilla, морские чайки, утки Скотера, дикие гуси (Anser canadensis), красногрудые нырки, пингвины, бакланы и т. д. Особенно много было морских чаек: «они всегда преследовали других птиц, разбивали и высасывали их яйца и пожирали их птенчиков»; «они играют здесь роль орлов и ястребов».
На Миссури, выше Сен-Луи, Одюбону пришлось, в 1843 году, наблюдать ястребов и орлов, гнездующих колониями; он упоминает о «длинных линиях приподнятого берега, окруженного огромными известняковыми скалами; в них была масса курьезных отверстий, куда, как мы видели, к вечеру влетали ястребы и орлы», — т. е. турецкие сарычи (Cathartes aura) и лысые орлы (Haliaëtus leucocephalus), согласно примечанию Е. Couës'a (Т. I, стр. 458).
Наблюдения Одюбона особенно ценны потому, что он был выдающийся натуралист, один из основателей описательной зоологии, и посетил он северную Америку в такую пору, когда животная жизнь на этом материке еще не была истребляема человеком.
Одним из лучших мест для вывода потомства вблизи британских берегов являются острова Фарнэ, и в работе Charles Dixon'a, озаглавленной «Among the Birds in Northern Shires», можно найти превосходное описание этой местности, в которой десятки тысяч чаек, морских ласточек, галок, бакланов, куликов, устричников, кайр и тупиков собираются каждый год. «При приближении к одному из этих островов сначала получается впечатление, что все пространство монополизировано чайками (меньшего вида, с черными спинками), — в таком огромном изобилии они встречаются. Воздух кажется переполнен ими, как покрыты ими почва и обнаженные скалы; и когда наша лодка, наконец, пристает к скалистому берегу, и мы с радостью выскакиваем на сушу, птицы впадают в крикливое возбуждение — вокруг нас начинается настоящее столпотворение птиц, протестующих криком, и настойчиво продолжающееся, пока мы не отчаливаем» (стр. 219).
Интересные замечания насчет отношения между развитием семейственности у голенастых птиц и уменьшением числа высиживаемых ими птенчиков сделал мой покойный друг и товарищ по Олёкминско-Витимской экспедиции И. С. Поляков, в Обществе Естествоиспытателей при С.-Петербургском Университете (Протокол засед. Зоол. Отд., 17 декабря 1874).
Я знаю, что некоторые зоологи, — едва ли не большинство, — с насмешкою относятся ко всякому напоминанию об этом предмете. Но так как, позволяя себе этот вопрос, я нахожусь в обществе нескольких натуралистов-исследователей, в том числе такого зоолога, как Хейглин, то я позволяю себе обратить внимание исследователей на этот предмет. Для тех, кто изучал общественную жизнь птиц, вопрос не покажется странным.
Один из английских натуралистов и зоологов, Хартинг (James Ed. Harting, «Recreations of a Naturalist», London, 1906), разобрал в особой главе своей книги известные ему упоминания о том, что при перелете большие птицы иногда помогают маленьким, которые в таком случае садятся на них, между плеч. Абсолютно достоверных фактов нет, так как снизу увидать птичку, сидящую на другой во время перелета, почти невозможно. Но некоторые опытные натуралисты-орнитологи считают факт вероятным.
Вот факты, собранные Хартингом. Известный арктический исследователь Dr. J. Rae, в сообщении перед ученым Линнеевским Обществом, упоминал, что индейцы племени Cree, в York Factory и в Moose Factory (в Гудзоновой Земле), утверждали, что одна из небольших перелетных птичек садится, при перелете, для отдыха на канадского гуся.
Индейцы этого племени ведут в больших размерах охоту на этого гуся, которого встречают, когда он прилетает с юга в их территорию. То же самое положительно утверждали д-ру Рэ и индейцы с берегов Атабаски и Больших Невольничьих Озер (Great Slave Lakes), живущие около 1500 верст к северо-западу от предыдущих.
Д-р Леннеп (Lennep), в книге «Bible Customs in Bible Lands», упоминает о множестве мелких птичек, прилетающих из Палестины в Аравию и Египет на спине у журавлей. Когда последние летят с севера на юг, то летят они низко, и мелкие птички поднимаются к ним. Иногда слышно щебетанье птичек, сидящих уже на плечах у больших. Так говорят, по крайней мере, местные жители; но нужно помнить, что в том, что мелкие птицы совершают перелет вместе с большими, никто не сомневается; это — факт общеизвестный. Щебетанье же маленьких, само по себе, еще не доказывает, чтобы они садились на больших.
Однако американский профессор Клэйполь (Claypole) говорит, что он убедился лично, во время пребывания на острове Крите, что трясогузки и другие мелкие птицы, во время перелета из Европы на юг, садятся на спину журавлям. Сперва он не хотел этому верить, но когда один рыбак выстрелил в его присутствии по пролетавшей стае журавлей, Клэйполь сам видел, как эти птички поднялись вверх от стаи и исчезли (известный научный журнал «Nature», английский, 24 февраля 1881).
Один немецкий писатель, Адольф Эбелинг, часто слыхал то же самое в Каире, и известный путешественник и орнитолог Хейглин сказал ему в Каире, что он считает факт вполне вероятным, хотя сам лично не имел случая его проверить.
Hedenborg, известный шведский путешественник, утверждает, что он сам часто слыхал, на острове Родосе, голоса мелких пташек, совершавших перелет с аистами, и раз сам видел несколько птичек, слетавших со спин аистов, когда они достигли острова.
Г. Нельсон (Т. Н. Nelson) писал в английский журнал «Zoologist» (февраль 1882, стр. 73), что надсмотрщик мола при устье реки Tees, в Англии, стоя 16 октября при ясной холодной погоде на оконечности мола, увидел сову (Short-eared Owl), которая летела с моря, усталая; он заметил что-то на ее плечах. Сова села на снасти в 15 шагах от него, и как только она села, с ее спины соскочила птичка и полетела вдоль мола. Раньше чем он схватил ружье, сова улетела, но птичку он убил, и местный зоолог определил ее как «Golden-crested Wren».
