О слове и Слове в герменевтике Г.Г. Гадамера (СИ) - Билотас Виктор (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗

Annotation

Автор р. в 1971 в Томске, окончил лесохозяйственный факультет Сибирского технологического института (1993), в 2001 г. студент 4-го курса Католической высшей духовной семинарии в Санкт-Петербурге. [email protected]

Ист.: http://marcobinetti.narod.ru/versiorus/alltexts/gadam.htm

Введение

Глава 1 Роль человеческого слова

1 Слово, язык, речь

1.2 Слово и понимание

1.3 Слово как язык народа

1.3. Слово и бытие

Глава 2 Человеческое слово и Логос

2.1. Слово как воплощение (таинство)

2.2 Слово и традиция

Заключение

Примечания

Список сокращений

Список использованных источников и литературы

Литература

Введение

Ибо слова Божии, выраженные на человеческих языках, уподобились человеческой речи, как некогда Слово предвечного Отца, восприняв слабую человеческую плоть, сделалось подобным людям.

II Ватиканский Собор,

Конституция о Божественном Откровении

Dei Verbum, 13.

Что есть слово? Сочетание звуков или имя вещи? Продукт эволюции или тайна, чудо, дар Божий…? Что общего между словом человеческим и Словом-Сыном Божиим?

Ганс Георг Гадамер родился 11 февраля 1900 года в Бреслау (ныне Вроцлав). В.С. Малахов в послесловии к книге Гадамера "Актуальность прекрасного" [1] пишет, что "судьба с самого начала ему (Гадамеру) благоприятствовала", ведь, заинтересовавшись философией, он встретил на своем пути (в Марбургском университете) таких учителей как Николай Гартман и Рудольф Бульман. В области теологии его "окормляли" Пауль Тиллих и Рудольф Отто, классическую филологию преподавал Пауль Фридлендер, а теорию и историю искусства — Эрнест Роберт Курциус (см. АП, 324).

В чем отличительная черта концепции философской герменевтики Гадамера? По словам Малахова герменевтика — это "теория и практика истолкования текстов" (АП, 325), а ее философский аспект и есть герменевтика философская. Новизна подхода Гадамера в том, что он меняет акценты — сосредоточивает внимание не на философском аспекте герменевтики, а на герменевтическом — философии (ср. АП, 326). Философ соединяет богатую многовековую традицию истолкования с "экзистенциальной герменевтикой" М. Хайдеггера, используя метод феноменологической редукции — последовательного вытеснения за скобки всех суждений, "источником которых являются обыденные (а также некритические заимствования науки) представления о мире (ср. АП, 327). И, наконец, фундаментальная истина герменевтики для Гадамера состоит в следующем: "истину не может познавать и сообщать кто-то один. Всемерно поддерживать диалог, давать сказать свое слово и инакомыслящему, уметь усваивать произносимое им — вот в чем душа герменевтики" (АП, 9).

Глава 1 Роль человеческого слова

1 Слово, язык, речь

Философская герменевтика занимается такими "языковыми явлениями" как понимание, непонимание, взаимосогласие; феномен понимания — главный предмет ее исследований (ср. АП, 43). Для углубления в проблематику понимания нам нужен следующий шаг: знакомство с феноменами языка, речи и слова. Прежде всего, попытаемся разобраться с понятием "слова". Гадамер пишет: "Говоря "слово", я имею в виду не слово, множественным числом которого являются die Worter в том виде, как они представлены в словаре. Я не говорю также и о слове, множественное число которого — die Worte и которое вместе с другими словами образует контекст предложения. Я имею в виду слово, которое есть singulare tantum ("только в единственном числе" латин. — прим. В.Б.). Это слово, к кому — то обращенное, кем — то выслушиваемое, слово, "роняемое" в определенной жизненной ситуации и становящееся осмысленным благодаря этой ситуации" (АП,53). Это то слово, которое не говорят, а молвят. Пожалуй, такое слово находится в ряду феноменов, неподдающихся определению, как добро, истина, любовь. Именно в таком ракурсе мы можем рассматривать связь слова со Словом (подробно об этом — в разделе 2.1), ведь, по словам Гадамера, "за этим singulare tantum слова стоит в конечном итоге язык Нового Завета" (АП,53).

Итак "слово" — это слово, направленное к личности и ею "внимаемое", интенциональное, ситуативное по появлению и возможности уловить его смысл. Определяя его отрицательно, можем сказать, что "слово" не является словом словаря или словом контекста, оно — не логическое высказывание (там же). Это не миметика или звукоподражание, не вещь для знака и даже не знак (ИМ, 484), не термин (ИМ, 482), не "идея" Платона (ИМ, 474), не имя (ИМ, 471, 475, 479), не "грамматический элемент лингвистического анализа", не "мельчайшая единица речи" (АП, 57), не "психический образ" у нас в голове (АП, 58). Попытаемся немного больше узнать о "singulare tantum",посмотрев на феномен "слово" в контексте таких явлений как "язык" и "речь".

Языкв понимании Гадамера — это не простое орудие для обмена информацией (ИМ, 473), не этнический язык, но единство мысли (ИМ, 468) и среда, в которой мы взаимопонимаем (ИМ, 452). Мы можем сказать, что в области мышления, которое Платон называет "беседой души самой с собой" (ИМ, 474), во всех нас "звучит" один и тот же язык. Любопытна в этом отношении мысль Ноэма Хомского, крупнейшего лингвиста, который считает возможным овладение любым языком, т. к. "мы созданы такими, чтобы научаться языкам, основанным на общем множестве принципов, которые мы могли бы назвать универсальной грамматикой, которая является общей суммой всех неизменных принципов, которые наследственность встраивает в речевой орган. Иначе говоря, универсальная грамматика является наследственным генетическим даром, который делает для нас возможным говорить и научаться человеческим языкам" [2]. Гадамер мыслит иначе.

Следует отметить, что для Гадамера в "медиуме языковости" находится всякое понимание между людьми (ср. АП, 43). Более того, "процесс понимания вообще представляет собой событие языка" (АП, 44). Философ относит к медиуму языковости и мышление (беседу души самой с собой), и "молчаливое согласие", и "немотствующее удивление" (там же). По мнению о. Фиоренцо Риати весь человек, как "мысль, отношение и язык" [3] в некотором смысле "погружен" в среду языка, однако постигает его неглубоко. Причина нашей ограниченности такова: "В языке заключена хранящая и оберегающая сила, препятствующая рефлексивному схватыванию и, как бы, укрывающая в бессознательном все, что в языке свершается" (АП, 60). Существо языка является "скрывающе — раскрывающим" (там же), способным вдруг "разверзнуть Бытие", поставить перед Истиной через слово и речь, затем все скрыть, оставаясь всегда тайной. Видим, что язык логики высказываний, например, выглядит на этом фоне очень бедно, только "как один из моментов" для узкого применения (ср. там же). Язык в широком смысле для Гадамера — это бытие, которое может быть понято: "Sein dass verstanden werden kann". Другими словами, язык — вся "понимабильная" часть бытия. Широкий горизонт жизненного единства языка открывается нам, прежде всего через те формы, которые снова обретает в " философской, религиозной и поэтической речи" (там же). В этом смысле язык — дом нашего бытия, мы дома в таком слове (ср. там же). Однако язык нуждается в речи для актуализации.