Семиотика, Поэтика (Избранные работы) - Барт Ролан (бесплатные версии книг .txt) 📗
434
(4) "[...] в публике распространились неверные или преувеличенные слухи, породившие множество неверных представлений, а это, естественно, у многих вызвало недоверие".
а) Требование раскрытия правды (то есть представление о наличии загадки) было уже выдвинуто дважды (словом "правда" и словосочетанием "необыкновенный случай"). Сейчас загадка выдвигается в третий раз (в структуралистской системе понятий "выдвинуть загадку" - значит "высказать утверждение: имеется загадка"). Это выдвижение производится посредством указания на ошибочные толкования, порожденные загадкой: ошибки, упомянутые здесь, ретроспективно оправдывают заглавие ("Правда о ..."). Многословность автора при выдвижении загадки (одна и та же мысль о наличии загадки повторяется на разные лады) имеет аперитивную значимость: надо возбудить читателя, завлечь клиентов.
б) В акциональной цепочке, обозначенной нами как "Сокрытие", появляется второй элемент. Его составляют последствия секретности: слухи, искажения истины, обвинения в мистификации.
(5) "Вот почему стало необходимым, чтобы я изложил факты - насколько я сам сумел их понять..."
а) Ударение, поставленное на слове "факты", предполагает сплетенность двух кодов, ни один из которых, как и в случае (3)б, невозможно предпочесть другому: 1) законы научной этики заставляют всякого ученого, всякого наблюдателя преклоняться перед фактом: противопоставление "слухи/факты" является старой мифологической темой; когда вымышленное повествование апеллирует к факту (причем апеллирует с подчеркнутым нажимом, выделяя слово "факты" курсивом), это делается с совершенно определенной целью: чтобы указать на подлинность данной истории. Разумеется, такой прием имеет чисто структурное значение: подобная уловка не может никого ввести в заблуждение. Цель здесь не в том, чтобы читатель наивно уверовал в подлинность описываемых событий; цель состоит в ориентации читательско
435
го восприятия: данный текст должен быть отнесен читателем к "дискурсу реальности", а не к "дискурсу вымысла". Понятие "факт" включается в такую парадигму, где оно противопоставлено понятию "мистификация" (в одном из своих частных писем По признал, что вся история с мистером Вальдемаром является чистой мистификацией: "it is a mere hoax"). Таким образом, отсылка к факту оказывается элементом уже знакомого нам научного кода; 2) вместе с тем, всякое более или менее торжественное поклонение Факту может также рассматриваться как симптом некоего психологического конфликта. Это конфликт, возникающий между субъектом и символической сферой. Когда человек агрессивно высказывается в поддержку "Факта, и только Факта", когда он склоняется перед авторитетом денотата - он тем самым выказывает свое недоверие к значению, он дезавуирует значение, отсекает реальность от ее символических дополнений. Человек накладывает цензурный запрет на означающее, поскольку оно перемещает Факт; он отвергает возможность существования другой площадки - площадки бессознательного. Вытесняя символическое дополнение, рассказчик (даже если это выглядит как чисто внешний повествовательный прием) присваивает себе воображаемую роль: роль ученого. В таком случае означаемое только что рассмотренной лексии сводится к асимволизму речевого субъекта: "Я" преподносит себя как асимволическую инстанцию. Однако и само это отрицание сферы символического принадлежит, разумеется, именно к символическому коду.
б) Развертывается акциональная цепочка "Сокрытие"; здесь появляется третий ее элемент: необходимость исправить искажения истины, отмеченные в (4)б. А это равнозначно намерению раскрыть (тайну). Эта цепочка "Сокрытие" выступает, конечно, как повествовательный возбудитель; в известном смысле она служит оправданием всему рассказу и при этом выражает его ценность (потребительную ценность), превращая рассказ в товар; рассказчик говорит: своим рассказом я удовлетворяю спрос на истину, на опровержение заблуждений (перед нами цивилизация, в которой истина представляет собою ценность, то есть товар). Всегда очень интересно бывает выделить стоимостный эквивалент рассказа: в об
436
мен на что ведется данный рассказ? В "Тысяче и одной ночи" каждая сказка равна по стоимости одному дню жизни. В рассматриваемом случае нам сообщают, что история о мистере Вальдемаре равна по стоимости истине (предварительно определенной как опровержение заблуждений) .
в) В этой лексии впервые эксплицитно вводится понятие "Я" (Je) (имплицитно оно уже содержалось в словах "мы" и "наши старания" в лексии (3)). Говоря конкретнее, данное высказывание включает в себя три "Я", т. e. три воображаемые роли (сказать "Я" - значит вступить в сферу воображаемого): 1) "Я" - повествователь, художник, цель которого достижение художественного эффекта; этому "Я" соответствует вполне определенное "Ты": "Ты" - читатель, "тот, кто читает фантастическую новеллу великого писателя Эдгара По"; 2) "Я" - очевидец, который может засвидетельствовать результаты научного опыта; этому "Я" соответствует "Ты" - сообщество ученых, общественное мнение, читатель научной литературы; 3) "Я" - участник действия, экспериментатор, который будет гипнотизировать Вальдемара; в этом случае "Ты" - это сам Вальдемар. Во втором и в третьем из перечисленных случаев целью воображаемой роли является "истина". Перед нами - три элемента единого кода, который мы назовем сейчас (быть может, временно) кодом коммуникации. Разумеется, за этими тремя ролями скрывается другой язык, который никогда не выговаривается ни в сфере науки, ни в сфере литературы: язык бессознательного. Но этот язык, который в буквальном смысле слова относится не к сфере вы-казанного, а к сфере за-казанного (т. e. запрещенного), никогда не пользуется понятием "Я": наша грамматика с ее тремя лицами никогда прямо не соответствует грамматике бессознательного.
(6) "Вкратце они сводятся к следующему."
а) Оповещение о начале повествования относится к сфере метаязыка (и к риторическому коду); это веха, которая отмечает начало истории внутри истории.
б) Слово "вкратце" содержит три коннотации, перемешанные и равноправные: 1) "Не бойтесь, я не буду
437
долго занимать ваше внимание"; это нарративный код в его фатическом аспекте (термин Р. Якобсона): фатическая функция состоит в том, чтобы задержать внимание адресата, ощутить контакт с аудиторией; 2) "Я буду краток, поскольку излагаю факты, и только факты"; это научный код, позволяющий здесь выразить исследовательскую "дисциплину самоограничения"; инстанция факта господствует над инстанцией дискурса; 3) если человек выставляет напоказ свою немногословность - значит, он в известном смысле выказывает недоверие к слову, стремится сузить дополнение дискурса, то есть сферу символического; значит, он использует асимволический код.
(7) "В течение последних трех лет мое внимание не раз бывало привлечено к вопросам магнетизма;"
а) В любом рассказе следует тщательно следить за хронологическим кодом; в данном случае ("в течение последних трех лет") в рамках хронологического кода сплетаются два значения; первое из них можно назвать наивным; указывается одна из временных характеристик эксперимента, который будет поставлен: время его подготовки; второе значение не связано с диегетической, операционной функцией (это можно продемонстрировать с помощью мысленной замены: если бы повествователь сказал не "в течение трех лет", а "в течение семи лет" - это бы не имело никаких последствий для рассказа); таким образом, речь идет о чистом "эффекте реальности": указание точного числа подчеркивает истинность случившегося; точное считается реальным (хотя, вообще говоря, это полная иллюзия - существует, как известно, числовой бред). Отметим также, что в лингвистическом отношении слово "последних" является шифтером, "включателем": это слово соотносит рассказываемую историю с положением рассказчика во времени, тем самым усиливая непосредственность воздействия рассказываемой истории.
б) Здесь начинается длинная (или, во всяком случае, очень дробная) акциональная цепочка; речь идет о подготовке эксперимента (мы находимся в зоне действия научного алиби); при этом в структурном отношении
