Философия и логика времени или О неполноте сознания - Юрченко Сергей Борисович (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗

В электродинамике эфир постулировался как упругая среда, сквозь которую распространяются электромагнитные волны. Попытки обнаружить какие-нибудь свойства этой среды оказались безуспешны, и было бы очень странно, если бы у континуума (ничто) нашлись такие физические свойства. Эфир математически не может быть средой чего-либо в том смысле, что его толщина равна нулю и в каждой условной точке присутствует сингулярность. И тем не менее он представляет некую перегородку между Вселенной и анти-Вселенной, реализуясь в квантовой неопределенности временной петли. Позволим себе предположить, что электромагнитные волны лежат на его поверхности и отражают свойства, в том числе и скорость, нашего пространства-времени по отношению к эфиру.

Естественно то, что уравнения Максвелла были верны для всех ИСО, но при этом скорость их волн не складывалась с другими скоростями, как этого требовали преобразования Галилея. Тогда-то и появились преобразования Лоренца, призванные сохранить симметрию и положившие начало СТО и ОТО. Эфир, т.е. континуум был совершенно справедливо выведен за скобки локального пространства-времени. Вселенная как дискретное множество квантовых ИСО возникает над сингулярным континуумом. Эфир – привилегированная ИСО, но ей нет места в демократическом мире физических скоростей. Для наблюдателей из двух Вселенных он предстает как вакуум в треморе вечного настоящего. Возраст такого вакуума всегда должен быть не больше двух постоянных Планка, образуя квантовую неопределенность. Он всегда одной ногой во Вселенной, а другой – в анти-Вселенной. Именно это отражено в СРТ-теореме.

Зеркальная симметрия для двух наблюдателей означает, что один всегда будет иметь частицу, а другой античастицу. Асимметрия материи и антиматерии внутри каждой Вселенной обеспечивается их взаимной зеркальной симметрией относительно эфира. Но при этом магнитное поле к этому зеркалу равнодушно. Каждый наблюдатель имеет свой собственный электрический заряд и сразу два магнитных заряда. Если электрическое поле меняется в зеркале на противоположное, а сопровождающее его магнитное поле – нет, то причину нужно искать в ориентации зеркала. Электро-магнитное поле принято изображать двумя волнами, перпендикулярными друг другу. В пространстве M/t волна движется сквозь страты W соответственно собственной частоте.

Рис.9

Если эфир и есть такое зеркало и при этом поля в нем ориентированы как на рис. 9, то это объясняет, почему монополь Дирака не был до сих пор обнаружен. Магнитный диполь ориентирован так, что его невозможно разделить между двумя мирами на частицу и античастицу, как невозможно разделить страту W , т.е. 3-мерное пространство на части, тогда как в пространстве M/t страты отделены друг от друга по времени. Ну а если бы зеркало повернулось на прямой угол, то в двух мирах возникла бы магнитная асимметрия: каждый наблюдатель имел бы магнитный монополь, но при этом электрон и позитрон были бы неразделимы как два полюса одной сущности. Но, вероятно, этому имеются принципиальные препятствия. Возможен ли мир, в котором есть три координаты для времени и только одна для пространства?

Вся квантовая теория поля (КТП) выстроена на различных симметриях и их нарушениях. Вопрос симметрии ведет нас и к проблеме биологической эволюции, которая явным образом требует некой асимметрии и такой физической идеологии, которая оказывается выше наблюдаемого нами физического детерминизма. Копенгагенская интерпретация Бора и Гейзенберга утверждает, что квантовый мир изначально не детерминирован, таким его делает лишь измерение, т.е. наблюдатель. Это – единственный путь к объяснению эволюции, у которой в физических законах нет прав на существование. Только наблюдатель делает возможным локальный причинный мир и собственное существование в нем.

Смолин по этому поводу говорит: «Не может быть, чтобы реальность зависела от нашего существования. Проблема отсутствия наблюдателей не может быть решена и путем обращения к возможности существования чужих цивилизаций, так как было время, когда мир существовал, но был слишком горячим и плотным, чтобы существовал организованный разум» [4]. Это – естественный физический взгляд на природу сознания для того, кто привык верить, что реальность независима от мозга и поэтому необходимо требовать от любой теории экспериментального подтверждения. Смолин выражает все ту же «бритву Оккама» в отношении искусственной математики, которой перегружены те или иные теории. Он выступает против множества вселенных, возникающих уже не в эвереттовской интерпретации квантового вектора вероятности, а в инфляционной модели Линде и Гута [23]. В такой модели Большой взрыв хаотически производит инфляционную гроздь вселенных, а по мнению Сасскинда в каждой из них выполняется своя модификация теории струн, которых оказывается, пожалуй, слишком много для одной вселенной [24].

Речь здесь идет о другом: о том, что интерпретация реальности лежит глубже, чем предполагает простой эмпиризм. Мы уже убедились в том, что этот эмпиризм имеет тысячелетние заблуждения: в представлении о существовании пространства без времени, в оценке мгновенности, считая ее конечной величиной, и, наконец, в понимании ничто (эфира) как чего-то несущественного, чем можно пренебречь. Это отразилось в математике – в статусе нуля и бесконечно малой величины, пустого множества и точки пространства. Уилер, будучи сторонником сильного антропного принципа (не подразумевающего множество вселенных), основываясь на понятии «активного самосознания», расширил копенгагенскую интерпретацию гипотезой о том, что волновая функция всегда коллапсирует в угоду наблюдателю. Конечно же, речь не может идти о прихоти экспериментатора. Неопределенность и асимметрия должны объясняться согласно глубинным структурам мозга. Впрочем, понимая, сколь претенциозна для физики эта мысль, Уилер сам цитировал сарказм Эйнштейна по этому поводу: «Если мышь смотрит на Вселенную, изменяется ли от этого состояние Вселенной?» [25].

Это, конечно же, риторическое заявление. Но откуда взялась эта мышь в релятивисткой детерминированной и термодинамической Вселенной, где ей нет места? Не лучше ли нам согласиться с утрированно-потрясающими способностями мыши, чем отказаться от нее вовсе как от своего эволюционного предшественника? СТО вообще безразлична к живым системам, порождая для них парадоксы. ОТО, по крайней мере, предполагает их смертность, а ТД настаивает на гибели всех живых систем и Вселенной в целом. Лишь КМ в сочетании нелокальности и случайности указывает лазейку, сквозь которую эволюция может проникнуть в энтропийный и гравитационно неустойчивый мир. Но такой теории пока нет. Мы предполагаем, что ею может стать теория сознания в виде хронодинамики для Вселенной.

детерминизм

случайность

эволюция

локальность

СТО, ОТО

ТД

нелокальность

КМ

?

Таб.2

Наш ответ в этой части может быть представлен как перефразировка сильного антропного принципа: «Любой мозг, возникновение и эволюция которого стали возможными в той или иной вселенной, всегда будет иметь именно ту вселенную». Это – совершенно буддистский тезис. Внешне он похож на интерпретацию Эверетта, в которой каждому вероятностному распределению квантов соответствует своя вселенная и свой наблюдатель, образующие мультиверс (многомирье). Понятно, почему модель Эверетта не получила признания даже у Бора: рулетка не предполагает существование множества казино, в каждом из которых выпадает одно из возможных чисел рулетки. Наш ответ не отвергает, но и не предполагает такой мультиверс. Тут можно сказать, что сам мозг, задолго до своего физического воплощения, а по сути с момента Большого взрыва, был той удаленной целью (аттрактором), в сторону которого так или иначе двигалась Вселенная.