Кухонная философия. Трактат о правильном жизнепроведении - Кригер Борис (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗

Вот почему беседа может цениться наравне с любыми радостями жизни, но эта радость давно похищена у человека. Ее больше нет. Да и была ли она?

В чем был прав или неправ Карл Маркс

Всё, что касается человеческого общества, можно рассматривать с двух позиций: отстраненной, как бы свысока, нечеловеческой позиции, как мы смотрим на организацию наших файлов в компьютере или на распределение грядок в огороде. Интересы и чувства файлов и морковок в данном случае не учитываются. Или со второй позиции, изнутри, с точки зрения той самой морковки.

Поскольку мы все являемся морковками и достоверно не знаем ни одного надморковочного супер-индивидуума, «супер-морковки», пользуясь псевдотермином Ницше, то и рассуждать теоретически с точки зрения, вынесенной за границы интересов индивидуального уровня, нецелесообразно. Нередко можно встретить спорщиков, и они никак не могут договориться. Один говорит, что людей всех надо построить рядами, а другой говорит, что пусть люди сами ходят, как хотят. И тут этот спор разрешить нельзя, потому что оба правы, но только говорят на разных уровнях. Один рассматривает людей, как объекты, морковки для рассаживания по грядкам, другой же взирает с точки зрения самой морковки, каковой мы все и являемся.

Я считаю, что первый тип рассуждений (с точки зрения надморковочного суперуровня) следует повсеместно запретить, во всяком случае людям. Если ты человек, то сиди и не возникай. Не дано тебе другими человеками помыкать и рассаживать их по грядкам. Посмотрите, от Платона с его мудрым государством, где стражники будут создавать семьи только со стражниками и рожать стражников, до фашистских идей, через ту же французскую революцию и переустройство мира всех мастей, всё это плоды рассуждений с суперморковочного уровня. Порядочный человек не должен доводить себя до такого рассуждения. Не дал Бог по определению власть одним над другими настолько, чтобы помыкать ими и вести их к их же пользе. Коммунизм есть такая самая надморковочная теория переустройства морковок для их собственного блага, без учета их морковочного взгляда на вещи. Мы все с вами морковки и не надо нам пытаться употребить себя к пользе…

В чем заключается идея социализма-коммунизма? В справедливом распределении материальных благ. А что есть «справедливое» распределение? Этот принцип, основанный на идее о равенстве всех людей, глубоко сидит в быдловом сознании человека, того самого существа, которого мы видим каждый день в зеркале нашей ванной комнаты, мясистого, из плоти и удивительно не того, каким мы себя ощущаем в остальное время. Особенно плохо подходит к этому существу гордое теоретически-обобщенное наименование «человек». Именно плотская наша сущность жаждет справедливого дележа, в котором и есть суть социализма-коммунизма. В общем-то в нас живет тенденция накапливать различные предметы, хорошо прослеживаемая у белочек, да и у некоторых видов обезьян, а также и у других животных. Новшество идеи, что кто больше работал, тот и должен больше получать, как при классическом социалистическом распределении, не ново, поскольку в природе больше достается сильнейшему. И какая разница, применяет ли этот сильнейший силы на бодание с соперником или на добычу угля в шахте? И на то, и на другое необходима энергия, и неважно, куда она прилагается. То есть тот, кто тратит больше энергии, должен получать большую компенсацию. Многие из идей Маркса ныне кажутся дикими, необоснованными, противоестественными. Давайте рассмотрим человеческое общество как слаженный живой организм, которым оно является. Часть его ответственна за управление, часть за защиту. Часть за питание и некоторая часть за выделение. Все эти части имеют стимуляцию, основанную на обратной связи. Если части работают эффективно – они получают больше питания и развиваются, если какие-то части бездействуют – они усыхают и отмирают. Маркс предлагает отрезать и выбросить часть жизненно важных органов, заявляя, что их функции легко выполнят другие органы. Вы пробовали совершать мыслительный процесс, пользуясь ягодичной мышцей вместо головы? А переваривать пищу мышцами спины? А вы попробуйте. Получится весьма марксистская система организации общества. Каким же органом является ленинская кухарка, которая должна управлять государством, в нашем сравнении с системой органов? Поразмыслите об этом на досуге…

Я питаю противоречивые чувства к этой избитой теме. Мне кажется она несуразной, застарелой и поблекшей. Хотя мне всё же хочется разобраться вполне, что же стоит за этим человеческим стремлением к равноправному дележу, завистливому отношению ко всему, включая себя самого, где только это возможно. Мне кажется, что я всё еще не поставил для себя точку в понимании этого вопроса, и я снова думаю о нем, читаю биографии Маркса и прочие сочинения типа «Манифеста коммунистической партии». Трудно воспринимать эти писания, именно писания в стиле библейских, вне их пошлого исторического контекста и обесцененного в своей былой возможной остроте смысла. Дело, конечно, не в Марксе и не во всей этой очередной попытке осчастливить человечество, превратившейся в адскую машину, которой можно обрисовать неизбежно последовавший двадцатый век. Если мы так зависимы от вложенных в нас естественным отбором генов, если мы так сходны с животными практически во всем, на что бы ни упал пытливый взгляд правдоискателя, почему же животные знают, когда им убегать от землетрясения, а мы не знаем? Почему же мы переняли только животные качества животных и не восприняли их тонкие интуиции? Трудно быть пленником собственного вида, биологической сущности, этой четырехсторонней Вселенной, наконец. Но ведь что-то нам удается понимать, в конце концов. Чем-то мы превзошли наших милых животных.

Итак, стремление к справедливому распределению и вера в равенство человека – вещь весьма древняя. Она всегда зиждилась на рабских плечах даже в самые темные годы этого человечества. Хотя я бы сказал, что люди ведут себя скорее в соответствии с принятой доктриной общества. Если в обществе принято, что часть его плебеи, низшая каста, неприкасаемые, то и сами эти рабоуровневые существа ощущают себя таковыми и мало чем огорчают себя, особенно воззваниями к свободе и равенству. Многие из них знают свое место и остаются в рамках своего класса. Вопрос нестерпимости положения весьма относителен. Чаще всего люди терпят, когда их хоть как-то кормят и дают размножаться, и это может длиться поколениями. В этом отношении коммунизм есть зараза, заражающая умы, как любая другая утопичная деструктивная идея. Впрочем, любая идея деструктивна, если она доведена до абсурда. Христос и Господь Бог наверняка не закладывали в свои «возлюби» обязательное применение инквизиции.

Например, современная идея-перевертыш, защищающая цветные меньшинства в США, – прекрасный пример извращения идеи, доведенной до абсурда. Это подтверждает известный французский писатель Michel Houellebecq, именуемый журналом Paris Match “Zarathoustra des classes moyennes” – «Заратустрой средних классов». Он называет это явление “l’antiracisme ou plus exactement le racisme antiblanc” [3] – «антирасизм или, точнее, расизм против белых». Вообще всякая идея, проталкиваемая определенным образом в общество, имеет склонность к извращению. Проблема в том, что всякое явление мы рассматриваем тенденциозно и с высоты его развития и завершения.

Когда-то я считал коммунизм противоестественным. На первом курсе еще остаточно советского института я писал работу о коммунизме в кибуцах как о примере успеха коммунизма и объяснял этот успех никак не иначе, как тем фактом, что коммунистические воззрения присущи только 3 процентам обычного населения (каковую составляет часть населения, живущая по кибуцам) и что навязывание этого образа жизни всем остальным – а именно оставшимся 97 процентам – есть противоестественно и именно это и приводит к тому кошмару, который мы наблюдали на нашей многократно оплаканной социалистической родине. Боюсь, я был не прав. Как оказалось из моего последующего опыта, люди все коммунисты в глубине души. И малообразованные, и умники – все как один.