Благая Весть Курта Хюбнера (СИ) - Незванов Андрей (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
На это хочется сказать, - да простит меня взыскательный читатель, - что если мозг Хюбнера состоит из дерьма, то вещество его ума можно найти во всех выгребных ямах трёх континентов.
Возвращаясь от эмоций к сути дела, мы должны заметить, что индивидуум, как животная особь (в основе) имеет ТЕЛО, - иначе это не индивидуум. А тело - это не вещество! И даже не много веществ.... Поэтому представлять себе тело в виде субстанции разлитой повсюду, как водяной пар в атмосфере, - это хуже чем натяжка; это прямой подлог!
Может ли такой образованный человек как Хюбнер этого не понимать?
Чтобы как-то выкрутиться из неловкого положения Хюбнер предлагает следующую, столь же лукавую аналогию:
"Это можно пояснить и по-другому: если мы поделим красную поверхность на множество частей, то их краснота будет пребывать во всех частях идентичной; а если эта краснота обозначает не только материальный, но и идеальный индивидуум, то он тоже существовал бы везде в этих частях как нечто целое".
Поверхность чего???! Поверхность есть только у тела: и, ни поверхность, ни (тем более!) её окраска, не могут быть субстанцией тела. А если цвет поверхности тела материального индивидуума обозначает "идеального индивидуума", то это, простите, - РАСИЗМ!
Видимо, у немца Хюбнера расизм существует на подсознательном уровне, как "субстанция" его души.
Основываясь на описанной логике, Хюбнер соглашается с Гронбехом:
"В этом смысле верно говорит Гронбех по поводу мифического мышления: "Глыба земли содержит в себе всё поле, потому что она имеет в себе сущность поля и поэтому может быть распространена на пространство".
При чём тут пространство?!! Отчего бы тогда не распространить эту сущность на небо, на море, - и не сеять зерно с лодки в волны океана?
Глыба земли, поднятой лемехом, действительно есть суть поля, потому что зёрнышку хлебному достаточно этой глыбы для прорастания: ему не нужно всё поле.... Эта суть - ПЛОДОРОДИЕ. Там, где заканчивается плодородие, заканчивается и поле; и начинается дикая земля, которую еще нужно обрабатывать и удобрять, прежде чем она станет полем.
Поэтому, вопреки мнению Хюбнера, Гронбех говорит неверно.
Отсюда, выводы Курта, имеющие форму логического заключения, на самом деле алогичны. Он пишет:
"Заметка, что божественные нуминозные существа являются индивидуумами общего значения, означает поэтому, что они являются мифическими субстанциями, представляющими собой как материальных, так и идеальных индивидуумов, так что везде, где такие субстанции выступают, присутствует тот же самый индивидуум".
С точки зрения логики это просто БЕЛИБЕРДА. Логические связки: "означает", "поэтому" и "так что"; лишь создают видимость логичности, и служат тому, чтобы своим произвольным (но соблазнительным!) конструкциям придать вид обоснованных логических выводов.
Следующий перл Хюбнера неплохо иллюстрирует нашу оценку:
"Хоть Деметра и находится везде, где созревает зерно, и к ней можно воззвать на поле, Зевс присутствует в каждой молнии, а Пан - во многих лесах одиноких горных районов, но они могут предпочитать останавливаться в каком-нибудь определенном месте и "сгущаться" там, быть может, даже до индивидуального образа (что греки называют "эпифанией", явлением бога)".
Как разлитый повсюду "божественный пар" может "предпочитать останавливаться в определенном месте и сгущаться до образа"? - трудно себе представить без хорошей дозы наркотика.
Но, независимо от этой трудности, наш герой Курт именно так представляет себе встречи древних эллинов со своими богами. И это понятое им поведение нуминозных субстанций он намерен сравнить с научным пониманием...:
"б) Различия между мифическим и научным пониманием природы".
"... Предшествующее рассмотрение показывает нам два важных различия между мифическим и научным пониманием природы. Во-первых, в мифе не существуют чисто материальные предметы природы, они представляют собой скорее богов или нуминозные явления, то есть мифические субстанции. Во-вторых, именно поэтому мифические предметы природы не могут быть выражены в понятиях, как это имеет место в естественных науках. Здесь имя нуминозного существа или бога действует в качестве понятия".
Думаем, всяк прочитавший это чувствует какой-то подвох: некорректное сопоставление; невозможное в норме. Язык не должен, в принципе, позволить сформулировать такое сопоставление в одной связной посылке. Для нормальных ушей это звучит, примерно, как: "у попа была собака, завтра будет дождь".
В чем хитрость, - без которой этот абзац не мог бы получить речевой связности?
Хитрость - в слове "понимание". Слово-то одно, но понимания - РАЗНЫЕ!
Есть общительное Понимание Собеседника, когда двое в диалоге ПОНИМАЮТ друг друга; и есть инженерное Понимание Конструкции, когда механик понимает, как работает машина.
Древний грек понимает Природу как сторону диалога, как собеседника. А новоевропейский ученый "понимает" устройство природы как машины.
Вот эти разные понимания и смешивает Курт в цитированном пассаже, вольно или невольно не различая их по существу.
Таким образом, говоря о "разнице понимания", Курт вводит нас в заблуждение: разница лежит не в "мифическом" и "научном"; разница - в бытиях древнего эллина и европейского ученого Нового Времени. Об этой разнице и нужно говорить. А то, что преподносит нам Хюбнер, это разница между пониманием детским, фантазийным, основанным на "мультиках", и пониманием взрослым, образованным.
Ясно, что это совсем иная "разница", и она не дает возможности для линейного сопоставления древней культуры с современной, в силу их перпендикулярности. Указанная "перпендикулярность" не позволяет утверждать, будто...
"... имя нуминозного существа или бога действует в качестве понятия".
Нет, не действует: имя бога выступает именно как ИМЯ, потому что эллин, получая "кивок" (нумен) от бога, не классифицирует этот "кивок", подводя его под общее понятие, но понимает его как обращенное лично к нему ПРИВЕТСТВИЕ БОГА, и приглашение к общению.
Так что Хюбнер здесь просто обманывает, и себя, и нас, пытаясь использовать имя бога как мостик к понятийному логическому мышлению. Имя и понятие остаются разделенными: первое служит общению; второе - словесному моделированию производящей деятельности. В последней нет личных имён: только в детской литературе "Винтик" и "Шпунтик" выступают в качестве имён.
Выше мы уже заметили, что Курт сопоставляет с научным мышлением не миф, а детское воображение.
Думается, не случайно. Такая трактовка лежит в русле эволюционного понимания Истории как зарождения, взросления и прогресса Разума. В этой трактовке Древность выступает как ДЕТСТВО человечества.
Этот подход, несомненно, владеет умом Хюбнера: именно поэтому он так легко соблазняется этой "мякиной" использования древними греками имени как понятия. Наверное, такое использование было.... Но не в общении с богами! Потому Миф - это не модельное логическое конструирование мира в персонифицируемых понятиях, как хочет представить дело Хюбнер.
Соответственно в Мифе нет никакой "природы" как предмета природоведения.
Курт это сознает, и потому пишет в заключение:
"Под конец еще одно слово касательно выражения "нуминозные существа природы". В мифе нет природы в нашем сегодняшнем смысле слова, которую можно бы четко понятийно отделить от мира людей... /.../ Выражение "нуминозные существа природы" надо понимать здесь только как вспомогательное средство...".
