Благая Весть Курта Хюбнера (СИ) - Незванов Андрей (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Хотя, по его же признанию, слово menos непереводимо, как и другие, ранее приведенные:
"И это слово едва ли переводимо, хотя оно может обозначать силу, жизненную энергию, мощь и т. п.".
Разумеется, ничего такого оно не может обозначать! Вероятнее всего, его смысл может быть приблизительно передан указанными понятиями в каких-то контекстах, - но не во всех!
Об этом свидетельствует следующая цитата:
"В "Илиаде" читаем, что поднялся могущественный menos богоравного Леонтея".
Мы имеем аналогии в нашем русском языке, унаследованном от предков, когда говорим, что "вскипела ненависть", "возмутился ум", "взыграло ретивое", "воспылало сердце", "проснулась совесть", и т.п.
В приведенном фрагменте речь тоже идёт о ПРОБУЖДЕНИИ "Меноса", что явствует также из последующего комментария Хюбнера.
Но, как вам понравится сам этот комментарий (?):
"Итак, менос, а не сам человек поднимается с постели".
Предположить, что Курт идиот, мы не можем. Скорее всего американский английский не предоставляет ему тех возможностей аналогического понимания, которые мы использовали выше. И Курт, ничтоже сумняшеся, трактует богоравность Леонтея как превращение его в марионетку "нуминозного существа" меноса, заброшенного в него богом.
Думается, мы окажемся гораздо ближе к истине, если учтём, что все помянутые выше "пробуждения", "кипения", "воспламенения" ума, души и сердца имярека случаются в отношениях его с другими людьми в рамках города, рода, семьи.... И если в речи мы фиксируем внимание на психологическом аспекте существования, оставляя за скобками общение и общественный быт, то это не означает, что мы этот быт и наши отношения с ближними, при этом, не подразумеваем или упускаем из виду. Напротив, воспламенение сердца говорит вовсе не о сердце: это не тема кардиологии. Оно характеризует актуальные ОТНОШЕНИЯ обладателя сердца с ближними, в которых он теперь осуществляется как личность.
Память о Дарах Богов, бывших непременной частью жизни древних эллинов, хранит современный русский язык в слове "одаренность". И, как ни странно, слово это получило наибольшее распространение в атеистической советской культуре.
Если сопоставлять наш язык с языком древнегреческим, то наилучшее соответствие слово "одаренность" обнаружит со словом "Арете".
О котором Курт пишет:
"Следующая божественная способность - это арете (Arete). /.../ Она представляет собой многостороннюю способность.... Имеются в виду как физические способности, а именно быть хорошим воином, бегуном и танцором или быть красивым, так и душевные, а именно уметь играть на лире, водить корабли, уметь обращаться с предметами роскоши, и быть порядочным, верным...".
Здесь трудно сдержать ироническую улыбку: по мнению Хюбнера, быть хорошим воином - это "физическая способность"?!
Ну, да..., опустим это....
Главное, что одаренность имярека трактовалась в советской культуре как "природная". Говорили: одарён от природы; обладает прирожденными способностями; талантлив от рождения; etc.
И одаренность эта как бы действовала сама, властвовала над имяреком: требовала осуществления, предопределяла его выбор, направляла по жизни, - ровно так, как представляет дело Хюбнер, в отношении Меноса, Аретэ и других божьих даров.
В этой душевной "власти" Дара обнаруживается власть богов над человеком, или, в психическом плане - иерархическое превосходство Духа (= Дыхания божьего) над природной душой.
Это превосходство и доминирование не может быть понято помимо иерархии личных отношений, в которых имярек осуществляется как Лицо.
Чем более значимо лицо, с которым я общаюсь, тем важнее отношения с ним. Соответственно, и "дыхание" сопряженное с этими отношениями доминирует в душевной жизни.
Различная значимость персон, с которыми я общаюсь, заложена в общественной организации. Именно в эту организацию встраивается бог как особо значимое лицо, как самый важный Старший, среди тех старших, которые наставляют и направляют меня. Именно через них и происходит указанное встраивание: они всё время ссылаются на Него! Так что, я, хотя и не вижу Господина, постоянно переживаю Его присутствие в тех ближних, которые меня окружают.
В родовом обществе главный незримо присутствующий Старший - это Первопредок, или Гений = Родитель. К этому Прародителю восходит и "гений" светской культуры, который понимается как выдающаяся одаренность.
Так мы вновь возвращаемся к Дару как важнейшему акту общения, особо ценимому относительно корыстных взаимоотношений, и служившему выражением особого расположения Дарителя к одариваемому. Проще говоря, - свидетельством любви.
Отсюда, дары богов, о которых говорит Хюбнер в контексте греческих мифов, не суть игры с "забрасыванием" предметов в некие "места", но - заинтересованные отношения с людьми. Ведь, только в контексте такой заинтересованности исходное для Хюбнера слово "нумен" приобретает собственное значение приветливого кивка бога человеку, конкретному имяреку.
Итак, если мы связываем душу, или дыхание жизни в человеке, с его бытием как лицом, пребывающем в общении и отношениях с другими лицами, то следующий пункт, предлагаемый Хюбнером -
"г) Мифическое соотношение внутреннего и внешнего" -
кажется лишенным смысла.
Курт представляет Менос "мифической субстанцией", "вдуваемой" в грудь имярека, как в сосуд:
"Боги /.../ вдувают его в человека".
То же относится к Аретэ и Нусу, - ведь мысли своим появлением "обязаны "вдуванию" божественной субстанции".
Отсюда и различение внутреннего содержания сосуда и внешнего окружения.
И это как будто соответствует укорененному в языке понятию души, связываемому с дыханием. Субстанцией дыхания является воздух, заполняющий грудь. Соответственно, "Дух" есть аромат воздуха (отсюда, духи`). Ароматизируют наше дыхание боги, вдувающие вместе с дыханием свою божественную субстанцию (Аретэ) в нашу грудь.
(Любопытно заметить, при этом, что обоняние, или восприятие ароматов, связано с самой древней частью нашего мозга. Так что, если Бог это Дух (Аромат души), то приятие Бога происходит помимо разума. Неужели древние знали это? И сознательно связали Бога с Ароматом?)
Таковы метафоры языка. Но прочитываются они не сами по себе: они отсылают к смыслу. А смысл - это жизнь, в отличие от смерти. Именно на жизни делается смысловое ударение, а не на дыхании; и, тем меньше, на субстанции дыхания, воздухе. В противном случае, мы имели бы дело с трактатом по физиологии, а не с мудростью бытия.
Что же касается жизни, то наша Жизнь - как Лиц, а не животных особей вида Homo - сопряжена с персональным общением и личными отношениями. А здесь различение "внутреннего" и "внешнего" малопродуктивно.
И Хюбнер сам демонстрирует это первым же приводимым примером из Гомера.
Он пишет:
"Телемах говорит о себе в "Одиссее": "Ибо он является человеком, способным лучшим образом снять дом, поскольку Зевс наградил его кидосом (kydos)"".
Где тут "внутреннее", где "внешнее"...?
Выше мы уже отметили, что одаривание является актом отношений между двумя лицами.
Награждение - уже не просто отношенческий акт, но - реализация отношений между лицами, занимающими разное положение в общественной иерархии. Наградить кого-то может только лицо, имеющее власть.
Итак, из приведенной цитаты мы видим, что Зевс (царь богов) встраивается в эллинское общество в качестве властного лица, царя; что оказывается возможным в силу его изначальной позиции значимого старшего в отношениях с любым имяреком, поскольку именно в этой формуле совершается общение эллина с богом. Только теперь мы со стороны бога видим не просто приветливый кивок (нумен), но - царственный Кивок власть предержащего.
