Второй пол - де Бовуар Симона (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Отнюдь не все романы, не каждая любовная связь завершается вот так, как в сказке с доброй феей. Как молоденькая девушка мечтает, чтобы пришел герой–освободитель и вырвал ее, увел из отчего дома, так, бывает, и замужняя женщина ждет встречи с другим мужчиной, который избавит ее от кабалы супруга; чаще приходится слышать, как пылкий влюбленный остывает и сбегает, как только возлюбленная заводит речь о женитьбе; нередко женщину ранит нерешительность, недоговаривание возлюбленного: обида и даже враждебность, возникшие как следствие этого, портят их взаимоотношения. Если связь между мужчиной и женщиной стабилизируется, она может стать привычной, принять характер супружеских отношений; здесь будут и огорчения, и неприятности, и трудности, и скука, и печаль, и ревность, и осмотрительность, и хитрость — словом, все пороки супружеской жизни. И женщина начинает мечтать о другом мужчине, дабы вырваться из этой рутины.

Впрочем, адюльтер принимает самые разные формы, в зависимости от нравов и обстоятельств. На уровне нашей цивилизации, где еще порой живы патриархальные традиции, нарушение супружеской верности со стороны женщины считается более серьезным, чем состороны мужчины.

До чего же несправедлива оценка пороков! — говорит Монтень. —. Мы рассматриваем и оцениваем пороки не соответственно их природе, а руководствуясь собственной выгодой, от чего и проистекает такая предвзятость в нашем отношении к ним. Суровость наших понятий приводит к тому, что приверженность женщин к названному пороку становится в наших глазах отвратительнее и гаже, чем того заслуживает его сущность, и ведет к последствиям еще худшим, чем причина, его породившая.

О первопричине такой строгости уже шла речь: адюльтер женщины может иметь последствия, в семье может появиться сын, рожденный от постороннего человека, что причинит ущерб законным наследникам, лишив их определенных прав; муж — хозяин, супруга — его собственность. Социальные перемены и практика «контроля за рождаемостью» в значительной степени лишили этот мотив его силы. Однако стремление удерживать женщину в зависимом положении способствует запретам, которыми ее до сих пор окружают. Нередко женщина переживает это внутри себя; она закрывает глаза на вольности своего мужа; религия, моральные устои, ее собственная «добродетель» не позволяют ей отвечать тем же. За женщиной следят — в особенности в «маленьких городках» как Старого, так и Нового Света — куда строже, чем за мужчиной; у него больше возможности уходить из дома, он путешествует или просто разъезжает, и к вольностям в его поведении относятся снисходительнее; тогда как женщина рискует своей репутацией, и ей может грозить развод. Многократно описывались хитрости и уловки, к которым прибегает женщина, дабы сплутовать и сорвать наблюдение, присмотр за ней. Я знаю один маленький португальский городок, где придерживаются строгих старинных нравов, там женщины выходят из дома лишь в сопровождении свекрови или золовки; однако местный парикмахер сдает комнаты, расположенные над его подсобным помещением; и вот между укладкой волос и их расчесыванием любовники торопливо предаются объятиям. В больших городах у женщины меньше надсмотрщиков, хотя «приемы от пяти до семи часов вечера», практиковавшиеся когда–то, тоже не очень–то свободно и счастливо позволяли развиваться незаконной любви. Адюльтер, как правило связанный с ограниченным временем, с сохранением тайны, не способствует созданию между возлюбленными человечных, теплых, свободных и доверительных отношений; ложь, которая его сопровождает, отражается и на супружеских отношениях, лишая их всяческого достоинства.

Современные женщины разного социального уровня частично добились так называемой сексуальной свободы. Но по–прежнему перед ними стоит сложная проблема, как примирить их супружескую жизнь с удовлетворением эротических потребностей. Брак вообще может не обнаружить между супругами физического влечения; казалось бы, самое разумное в таком случае просто расстаться, разойтись. Между тем признается, что мужчина может быть великолепным мужем, будучи при этом очень ветреным;

удовлетворяемые им на стороне сексуальные капризы совсем не мешают ему сохранять дружеские отношения с женой и не мешают их семейной жизни; чем больше свободы дают супруги друг другу, тем более искренни, чистосердечны их отношения, тем менее в них лицемерия, фальши и двоедушия. Вероятно, можно согласиться, что женщину также устроит такое положение; нередко она полна желания и благих намерений разделить жизнь, интересы своего супруга, создать с ним вместе прочную семью, домашний очаг для своих детей и вместе с тем не отказалась бы познать и другие объятия. Постоянная сделка между осторожностью и лицемерием, этот сопутствующий адюльтеру компромисс, делает его унизительным; только когда брак будет результатом свободно заключенного союза на основе искреннего взаимопонимания, тогда он будет лишен одного из своих изъянов. А пока приходится признать, что на сегодняшний деньвызывающее раздражение высказывание Франсийона у Дюма–сына: «Женщина — это совсем другое дело» — в определенном смысле сохраняет силу. А то различие между мужчиной и женщиной, которое приводится в подтверждение, оно неестественно.Утверждают, например, что женщине в меньшей степени, чем мужчине, необходимы половые отношения, — нет мнения более ошибочного. Если женщина отвергнута мужем, если как женщина она не удовлетворена, она становится сварливой женой, злой матерью, фанатичной хозяйкой, помешанной на домашних заботах, одним словом, такие женщины несчастны и опасны; во всяком случае, даже если желание у женщины возникает реже, чем у мужчины, это не причина, чтобы не позволить ей его удовлетворить. Истинное различие заложено в той связи между эротическим положением мужчины и эротическим положением женщины и в том, как традиция современного общества это определяет. Ведь до сих пор считается, что акт любви со стороны женщины — это служение мужчине, вследствие чего мужчина рассматривается как ее властелин; так уж принято, что мужчина может взятьв жены, в любовницы женщину, уступающую ему в чем–то, ниже его по своему уровню, женщина же, если свяжет свою судьбу смужчиной–неровней, теряет себя в глазах окружающих; ее поведение в таком случае рассматривается как капитуляция, как падение. Жена порой вовсе не возражает, чтобы у мужа были и другие женщины, ей это даже льстит; пожалуй, Адель Гюго представляла подобный тип, она знала, что ее пылкий супруг расточает жар своей любви и в других постелях, но не терзалась по этому поводу; некоторые женщины, подражая г–же де Помпадур, идут на посредничество ¹. Все меняется, когда муж держит свою жену в объятиях, она становится объектом, добычей; ему кажется, что у него в руках

Я говорю здесь о браке. В любовной связи, мы это увидим, отношения любовной пары иные.

сверхъестественная, таинственная сила, это уже не его жена, она не принадлежит ему, у него ее похитили. А главное, что в постели женщина часто ощущает себя именно женщиной, такой и хочет быть, и, следовательно, владычество на стороне мужчины; не менее важно и то, что ввиду престижа женщина готова одобрить в мужчине все, готова подражать ему, брать с него пример, следовать ему во всем; мужчина, обладающий ею, в ее глазах воплощает мужчину как такового, одним словом, мужчину, иначе и не скажешь. Мужа раздражают, и не без основания, отзвуки чужих мыслей в устах жены: у него появляется ощущение, что это им обладали, его изнасиловали. Если г–жа де Шаррьер порвала с юным Бенжаменом Констаном — который, кстати, между двумя мужеподобными женщинами исполнял как бы женскую роль, — так она это сделала потому, что не могла переносить заметного и ненавистного ей влияния г–жи де Сталь. Женщина, отдавая себя во власть мужчине, «отдаваясь» ему, становясь его отражением, должна признать, что ее неверность куда сильнее отрывает ее от мужа, чем его измена.

Когда женщина соблюдает свою неприкосновенность, свою верность, так это бывает потому, что она опасается, что ее муж окажется скомпрометированным в глазах любовника. Женщина даже способна вообразить себе, что, переспав с мужчиной — пусть хоть раз, хоть наскоро, где–нибудь на диванчике, — она одержала верх над законным супругом; тем больше оснований у мужчины, обладавшего своей любовницей, считать, что он одурачил ее мужа. Вот почему и в «Нежности» Батая, и в «Ночной красавице» Касселя женщины заботливо выбирают любовников среди мужчин низкого происхождения: женщине от них нужны чувственные наслаждения, и она не хочет дать им перевес над уважаемым мужем. Мальро в «Условиях человеческого существования» нам показывает жизнь одной пары, где муж и жена составили для себя пакт о взаимной свободе; между тем, когда Мэй рассказывает Кийо, что она переспала с одним своим товарищем, Кийо страдает от мысли, что этот мужчина воображает, что он ее «имел»; он согласился уважать ее независимость в полной уверенности, что у нее никогда никого не будет',но сознание, что какой–то другой мужчина лелеет приятные мысли относительно Мэй, его ранит и оскорбляет. Общество, общественное сознание смешивают свободную женщину и женщину легкого поведения; даже любовник не хочет признавать ее свободы, которой сам же пользуется; ему предпочтительнее думать, что его любовница уступила, позволила себя увлечь, сдалась на его уговоры, он ее завоевал, соблазнил. Гордая женщина сама лично еще может как–то примириться с таким тщеславием своего партнера; но ей отвратительно, что достойный уважения муж терпит от подобного чванства. Женщине очень трудно действовать на равных с мужчиной до тех пор, пока это ееравенство не признается повсеместно, во всем мире, всеми одинаково и не будет конкретно реализовано.