Особая реальность - Кастанеда Карлос (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Он посерьезнел и внимательно на меня посмотрел.
— Это страж, — сказал он. — Если хочешь видеть, нужно его победить.
— Но как?! В нем тридцать метров росту! Дон Хуан смеялся до слез.
— Почему ты не позволишь мне рассказать об увиденном? — спросил я. — Может быть, тогда мы поняли бы друг друга.
— Валяй, если это доставит тебе удовольствие, — ответил он.
Я стал рассказывать все, что вспомнил, но это на него не подействовало.
— Ничего нового, — улыбнулся он.
— Ты считаешь, что я смогу одолеть эту тварь? — допытывался я.
Он помолчал, а потом сказал:
— Ты не испугался. Тебе было больно, но не страшно. — Он откинулся на мешки и заложил руки за голову. Я решил, что разговор окончен.
— Дело в том, — сказал он вдруг, глядя на крышу веранды, — что любой человек может «увидеть» стража. И кое-кому он представляется страшным чудовищем до небес. Тебе повезло: ты увидел всего-навсего тридцатиметрового зверя. А между тем секрет прост.
Он умолк и стал напевать себе под нос какую-то мексиканскую песню.
— Страж того мира — всего-навсего комар, — произнес он медленно, как бы вслушиваясь в свои слова.
— Не понял, — сказал я.
— Страж того мира — всего-навсего комар, — повторил он. — Вчера ты встретился с комаром, и этот комар будет стоять у тебя на пути, пока ты его не одолеешь.
Сначала я отказывался верить его словам. Но затем, припомнив увиденное, был вынужден признать, что сначала видел комара, а потом передо мной возникло чудовище.
— Но каким образом комар мог причинить мне такую боль? — спросил я.
— Это был уже не комар, — ответил дон Хуан, — а страж того мира. Когда-нибудь у тебя, быть может, достанет смелости его победить. Не сейчас. Сейчас для тебя это тридцатиметровый зверюга, брызжущий слюной. Но довольно разговоров! Не такой уж это подвиг — увидеть его. Если хочешь узнать стража лучше, ищи его снова.
Через два дня, 11 ноября, я курил опять. Я сам попросил дона Хуана об этом, чтобы еще раз встретиться со стражем, хотя сделал это не сразу, а после долгих раздумий. Мое любопытство перевесило страх перед утратой ясности сознания.
Ритуал был прежним. Дон Хуан набил трубку и, после того как я кончил курить, вычистил ее и убрал.
На этот раз дымок действовал гораздо медленнее. Едва я почувствовал головокружение, как дон Хуан подошел ко мне и, поддерживая голову, помог улечься на левый бок. Он велел вытянуть ноги и расслабиться, а затем взял меня за правую руку и повернул ее так, чтобы ладонь опиралась о циновку и на нее приходилась вся тяжесть тела. Я покорно подчинился ему.
Потом старик уселся напротив и посоветовал ни о чем не думать. Сказал, что скоро явится страж и что на этот раз у меня есть все шансы его увидеть. Он добавил, что страж может причинить сильную боль, но есть возможность этого избежать. Он указал на мою правую руку и объяснил, что нарочно придал ей такое положение: если понадобится, я могу, оттолкнувшись ею, быстро встать.
Едва он кончил говорить, как я почувствовал, что тело мое онемело. Я хотел сказать, что не могу подняться, так как не владею мышцами, но не смог произнести ни слова. Кажется, дон Хуан это предвидел и сказал, что все дело — в воле. Он напомнил, что когда несколько лет назад я курил впервые и упал, то поднялся благодаря своей воле. Я поднял себя мыслью — и это единственный способ встать.
Но я его не слушал, так как не мог вспомнить, как я действовал в тех обстоятельствах. Меня охватило отчаяние, я закрыл глаза.
Дон Хуан схватил меня за волосы, встряхнул и велел открыть глаза. Я не только открыл их, но и, к собственному удивлению, вполне членораздельно произнес:
— Не знаю, как я тогда встал.
Голос звучал монотонно, но был несомненно моим, а ведь только что я был уверен, что не могу говорить! Дон Хуан рассмеялся.
— Это не я говорил, — сказал я и снова поразился, услышав себя.
Говорить в таком состоянии мне понравилось. Я хотел попросить дона Хуана объяснить, как это получается, но на этот раз не смог произнести ни слова. Я изо всех сил старался заговорить — безрезультатно. Наконец сдался — и в то же мгновение непроизвольно вымолвил:
— Кто это говорит? Кто это говорит?
Дон Хуан захохотал, шлепая себя по бедрам. По-видимому, я мог произносить простейшие фразы, если точно знал, что хочу сказать.
— Это я говорю? Это я говорю? — спросил я. Дон Хуан заявил, что, если я не перестану валять дурака, он оставит меня одного.
— Я не валяю дурака, — возразил я. Действительно, я был серьезен. Сознание было ясное, но тела я по-прежнему не чувствовал, не мог управлять им, зато мог разговаривать. Мне пришло в голову, что если я могу говорить, то смогу и встать.
— Встать! — приказал я себе и в мгновение ока оказался на ногах.
Дон Хуан удивленно покачал головой и вышел из дому.
— Дон Хуан! — трижды прокричал я. Он вернулся.
— Уложи меня, — попросил я.
— Сам ложись, — сказал он. — Похоже, у тебя это отлично получается.
Я приказал себе: лечь! И тут же перестал что-либо видеть, но через некоторое время различил стены комнаты и увидал дона Хуана. Должно быть, я упал лицом вниз, а дон Хуан перевернул меня.
— Бла-го-да-рю, — по слогам произнес я.
— Не сто-ит то-го, — передразнил он со смехом и принялся растирать мне руки и ноги какими-то листьями.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Я тебя растираю, — ответил он, подражая моему монотонному голосу, и рассмеялся. Его тело содрогалось от смеха, а глаза глядели ласково и сияли. Я тоже хотел смеяться с ним, но не мог. Вдруг на меня накатило веселье, и я засмеялся, но таким ужасным смехом, что дон Хуан оторопел.
— Пойдем-ка лучше в канаву, — сказал он, — а то доконаешь себя своим шутовством.
Он поднял меня и велел пройтись по комнате. Шаг за шагом я стал ощущать ноги, а потом и все тело. На плечи навалилась непомерная тяжесть, что-то сильно давило на темя.
Дон Хуан отвел меня за дом и спихнул в канаву, прямо в одежде. От холодной воды сразу полегчало.
Вернувшись в дом, я переоделся, сел на циновку и снова почувствовал какое-то отчуждение, желание молчать. На этот раз сознание не было ясным и сосредоточенным; меня охватили меланхолия и усталость. Потом я заснул.
12 ноября 1968 года
Утром мы с доном Хуаном отправились на окрестные холмы собирать травы. Прошли километров десять. Я очень устал, присели отдохнуть. И тут дон Хуан сказал, что доволен моими успехами.
— Сейчас-то я уверен, — сказал я, — что говорил сам. А тогда готов был поклясться, что говорил кто-то другой.
— Ну конечно сам, — подтвердил дон Хуан.
— Почему же я себя не узнал?
— Это все дымок... Человек может говорить и не замечать этого; перенестись за тысячу километров и тоже не заметить. Так же проходят сквозь предметы. Дымок лишает человека тела; делает его свободным, как ветер. Даже свободнее — ветер могут остановить скала или стена. Дымок делает человека свободным, как воздух. Еще свободнее — воздух можно замуровать, и он станет затхлым. Если твой помощник — дымок, тебя невозможно ни остановить, ни запереть.
От его слов мне стало неловко, будто я в чем-то провинился.
— Дон Хуан, неужели все это возможно на самом деле?
— А ты как думаешь? Или тебе удобнее считать, что ты сошел с ума? — язвительно спросил он.
— Ты легко принимаешь такого рода вещи, а я не могу.
— Мне тоже непросто, мы с тобой на равных. Такие вещи одинаково трудно принять и тебе, и мне, и кому угодно.
— Но ты-то здесь как рыба в воде.
— Да, но чего мне это стоило? Я должен был бороться — и, пожалуй, еще больше, чем ты. Тебе невероятно везет. Ты не представляешь, с каким трудом далось мне то, чего ты достиг вчера. Тебе на каждом шагу что-то помогает, иначе не объяснишь ту легкость, с какой ты познаешь силы. Так было с Мескалито, так и сейчас, с дымком. Ты владеешь редким даром. Вот об этом и думай, а прочие мысли отбрось.