Тайна трех: Египет и Вавилон - Мережковский Дмитрий Сергеевич (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
В другом изображении прорастает жатва из тела Озирисова: все оно, с головы до ног, колосится густою щетиною копьевидных колосьев, как бы поднятых фаллов (Champol., I v., pl. XCIX).
Из современной биологии мы знаем, что пол заключается не только в половых частях, но и во всем теле, в каждой клетке. Пол шире тела; не в теле пол, а тело в поле.
В «Книге Мертвых» фалл бога Озириса отожествляется с самим богом. Вот почему и все воскресающее тело фаллично, насыщено полом, но не грубым, земным, а тонким, «астральным», как силой воскрешающей, ибо умерший должен воскреснуть, зачать и родить себя самого в вечность.
Что значит «астральный» пол?
«Пол уже не есть вовсе тело… Тело клубится около него и из него, как временный фантом, которым он скрыт, как неумирающий и по-ту-светный ноумен, как лицо порядка „Сый“ в нас: „Сый“ („Сущий“ — Иагве), так будешь ты называть Меня» (В. Розанов. В мире неясн., 123). «Самый ком земли, из которого образовано это место (половое), вовсе иного происхождения, чем прочие части тела, и относится к ним, например, как метеоритное железо к обыкновенному» (ibid., 111). Пол есть «инкрустация в тело» (ibid., 318).
Вот почему египтяне иногда отрезают фалл у покойника — вынимают «инкрустацию» — бальзамируют отдельно и кладут рядом с мумией, в маленький деревянный позлащенный обелиск — солнечный луч — фалл. И здесь опять половое совокупление умершего с солнцем.
Вот почему и богиня Изида находит все части растерзанного тела Озирисова, кроме фалла: «инкрустация» выпала; фалл исчез, ушел туда, откуда вышел — из этого мира в тот. И богиня заменяет недостающий земной, эмпирический фалл неземным, трансцендентным — «священным изображением из сикоморового дерева». Оно-то и знаменует воскресение в египетских фаллофориях.
Сын отвращается от пола Отчего; это для Сына в Отце — самое страшное, тайное, непостижимое, невидимое, трансцендентное. Так и для нас, находящихся в Завете Сыновнем, пол в Отце невидим.
«И приходил Я (Господь) мимо тебя (дщери Израиля), и увидел тебя, брошенную на попрание в кровях твоих, и сказал тебе: в кровях твоих живи. Ты выросла… и достигла превосходной красоты: поднялись груди, и волосы у тебя выросли… И вот это было время твое, время любви; и простер я воскрылия риз Моих на тебя, и покрыл наготу твою… и ты стала Моею» (Иезек. XVI, 6–8).
Мы это глазами читаем и глазами не видим. Брачный союз Бога с Израилем, — вот что значит: «жених крови по обрезанию». Бог — Жених, Невеста — Израиль. Обрезывается мужской, эмпирический пол (обрезание — «Оскопление» малое), выявляется пол трансцендентный, женский: по Вейнингеру, весь Израиль есть «Абсолютное Ж» (Пол и характер, 377).
И «огнь поядающий» в Боге есть огнь половой ревности.
«Ты стала блудить… и сделала себе мужские изображения (фаллы) и блудодействовала с ними… и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего… За то вот, Я соберу всех любовников твоих… и раскрою перед ними наготу твою, и увидят весь срам твой… и предам тебя кровавой ярости и ревности» (Иезек. XVI, 17–38).
Опять глазами читаем и глазами не видим, а если видим, то ужасаемся, отвращаемся. Так, впрочем, и должно быть: для погруженных в эмпирическое все трансцендентное ужасно и отвратительно.
Но стоит только сравнить написанное здесь с изображенным на стенах египетских гробов и святилищ, чтобы понять, что бог Египта, Амон-Ра-Озирис, и Бог Израиля, Иагве — Элогим — один и тот же Бог итифаллический, и что религия фалла есть религия всей Отчей древности.
Зачем же все это? Зачем пол в религии? А вот зачем.
Весь древний Египет под знаком святого пола; мы под знаком пола проклятого; и смысл Египта — бесконечный мир, воскресение мертвых; а наш смысл — убиение живых, война бесконечная. Заповедь Египта: «воскресни», наша: «убей». Если мы хотим вернуться от смерти к жизни, то должны вспомнить о Завете Отчем, о святом поле.
«Озирис» по-египетски — Usiri; «Изида» — Usri. Одно слово с двумя окончаниями, мужским и женским: Озирис и Озириса, Он и Она — Андрогин, Мужеженщина.
Скарабей, священный жук солнца — тоже Он и Она, самец и самка вместе. Имя его cheper — «быть», «становиться» — самозарождаться, рождаться без отца и матери. Скарабей — сам себе отец и мать; с самим собой совокупляется, складывает семя в земле, и, смесив его с нею, наподобие яйца или шара, катит, как солнце, от востока к западу. Старый жук умирает, а новый из яйца вылупляется, как душа из мумии, и летит, окрыленной, к солнцу. Это окрыление — исступление любви совершенной, двуполой.
В «Повести о двух братьях», древнейшей повести мира, Бата-Озирис, соблазняемый женою брата своего, Анупы-Сэта, оскопляется. Бата говорит жене своей: «Я — женщина, как ты».
«Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного», — это слово как будто услышал Бата. Но Бата-Озирис оскопившийся, и Озирис итифаллический — один и тот же бог. Это мнимое «скопчество» есть фаллизм подлинный, только обратный, как бы на оси своей повернувшийся: эмпирический пол ущербляется, трансцендентный — выступает. Скопчество для царства небесного есть самый огненный пол в противополе. Эрос в Антэросе. Тут не пустота, а полнота пола, как бы нерасплесканная, до Бога донесенная чаша любви.
По данным современной биологии, «в мире человеческом, так же как в мире животном и растительном, нет однополых особей, все промежуточны между двумя полюсами, мужским и женским» (Вейнингер, ib., XV).
В каждом мужчине есть тайная женщина; в каждой женщине — тайный мужчина. Неземная прелесть мужчины — женственность; женщины — мужественность. Эмпирический пол противоположен трансцендентному.
Вот почему в Египте всякий умерший, как мужчина, так и женщина, есть Озирис, и к подбородку женской мумии приставляется узкая, длинная плетеная бородка Озирисова. С такою же бородкою, в мужском одеянии, изображается, по вступлении своем на престол, царица Хатшопситу, супруга Тутмеса III — настоящая Venus Barbata.
И вот почему в теле растерзанного бога исчезнувший фалл заменяет богиня «священным изображением» — своим собственным, трансцендентным фаллом.
Это смешно и нелепо? Да, но для погруженных в эмпирику все трансцендентное нелепо и смешно.
И здесь, как везде, Израиль вторит Египту.
«И сотворил Элогим человека по образу Своему; по образу Элогим сотворил его; мужчину и женщину, сотворил их» (Быт. I, 27). Сначала: его, а потом: их. Образ Божий в человеке — два в одном, не Адам, а Адамо-Ева, потому что сам Бог — два Бога, Элогим, Он и Она — Мужеженщина.
И Талмуд объясняет Бытие: «Муж и Жена были в начале одно тело и два лица; тогда рассек господь тело их надвое и каждому дал хребет» (Midrasch Bereschit Rabba).
Точно так же, в Платоновой сказке, Зевс рассекает Андрогинов, «как яйца, когда солят их впрок и режут на две равные половины волосом» (Plato. Sympos.).
Тайна Одного в Тайне Двух есть личность в поле. «Личность есть равноденствие обоих полов» (В. Розанов. Люди лунного света, 285).
«Пребывать в половой разделенности — значит пребывать на пути к смерти… Кто поддерживает корень смерти, тот вкусит и плоды ее. Бессмертным может быть только целый человек» (Вл. Соловьев. Смысл любви. Собр. соч., VI, 393).
Пол есть половина личности, мужская или женская. Корень смерти есть половой расщеп, распад личности. Сквозь это-то «открытое место» в теле, где прошел «волос, яйцо разрезающий», и входит смерть. А смерть победить, воскреснуть — значит восстановить целую личность, исцелить зияющую рану пола. Целая, исцеленная личность для смерти закрыта, замкнута, как совершенный круг или шар — «солнечный шар» Скарабея, «двуполый шар» Андрогина.
