Особая реальность - Кастанеда Карлос (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
— То есть как? Вижу!
— Говорю тебе — нет.
— Почему?
— Ты только смотришь на поверхность вещей.
— А человек знания видит их насквозь?
— Нет, речь о другом. Я сказал: у каждого человека знания своя склонность. Моя склонность — видеть и таким образом познавать; у других — иные склонности.
— Какие?
— Возьми, например, Сакатеку. Он тоже человек знания. Его склонность — танец. Он познает, танцуя.
— Значит, склонность человека знания — это то, что он совершает, чтобы знать?
— Именно.
— Но как танец помогает Сакатеке познавать?
— Сакатека танцует всем своим существом.
— То есть не так, как я? В его танце есть что-то необычное?
— Как тебе сказать? Он танцует так же, как я вижу. Ты так не умеешь.
— А видеть, как ты, он может?
— Может. Но он еще и танцует.
— Как же все-таки он танцует?
— Это трудно объяснить. Когда Сакатека что-то хочет знать, он танцует. Могу сказать только одно: пока ты не поймешь, что такое путь знания, и о танце, и о видении говорить бесполезно.
— Ты видел его в танце?
— Да. Но тот, кто просто смотрит, как он танцует, не может увидеть, что его танец — особый способ познания.
Я знал Сакатеку, во всяком случае знал, кто он такой. Мы с ним встречались, однажды я угостил его пивом. Он был очень учтив и пригласил меня в гости. Я давно намеревался съездить к нему, но дону Хуану об этом не говорил.
14 мая 1962 года я приехал к Сакатеке. Он объяснял когда-то, как к нему добраться, и я без труда нашел дорогу. Дом окружала изгородь, ворота были закрыты. Я обошел изгородь, надеясь найти кого-нибудь, но никого не было.
— Дон Элиас! — крикнул я. От моего крика во дворе с кудахтаньем забегали куры. К изгороди подбежала собачонка, но не залаяла, а села и уставилась на меня. Я позвал снова — куры закудахтали еще громче.
Наконец из дому вышла пожилая женщина. Я попросил позвать дона Элиаса.
— Его нет, — сказала она.
— А где его можно найти?
— В поле.
— Где именно?
— Не знаю. Приходите попозже. Он вернется часов в пять.
— Вы его жена?
— Жена. — Она улыбнулась.
Я хотел расспросить ее про Сакатеку, но она извинилась, что плохо говорит по-испански. Я сел в машину и уехал.
Вернулся около шести и, подъехав прямо к воротам, позвал Сакатеку. На этот раз из дому вышел он сам. На плече у меня в кожаном футляре висел магнитофон, похожий на фотоаппарат. Я включил его. Сакатека меня узнал.
— А, это ты, — улыбаясь, произнес он. — Как поживает Хуан?
— Как всегда. А вы, дон Элиас?
Он не ответил. Казалось, он был чем-то взволнован. Внешне держался нормально, но чувствовалось, что ему не по себе.
— Хуан прислал тебя с каким-то поручением?
— Нет, я приехал сам.
— Зачем?
В его голосе звучало неподдельное удивление.
— Просто побеседовать, — сказал я, стараясь говорить как можно естественней. — Дон Хуан рассказывал о вас поразительные вещи. Меня разобрало любопытство и захотелось спросить кое о чем.
Сакатека, сухопарый и жилистый, молча стоял передо мной. На нем были штаны цвета хаки и рубашка. Он смотрел на меня, полузакрыв глаза, — словно дремал или даже был пьян. Рот у него приоткрылся, нижняя губа отвисла. Я заметил, что он тяжело дышит, почти хрипит, и подумал, в своем ли он уме. Эта мысль была нелепой, потому что несколько минут назад, выйдя из дому, он живо отреагировал на мое появление.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросил он наконец, с трудом выговаривая слова.
Мне стало не по себе, как будто я заразился его усталостью.
— В общем, ни о чем особенном, — ответил я. — Просто заехал поболтать. Вы приглашали меня когда-то.
— Когда-то. Но теперь — другое дело.
— Почему?
— Разве ты не говоришь с Хуаном?
— Ну как же!
— Так чего тебе надо от меня?
— Я хотел задать несколько вопросов.
— Спроси Хуана. Он, кажется, тебя учит?
— Да. Но мне хотелось бы узнать ваше мнение о его учении.
— Зачем? Ты что, не доверяешь Хуану?
— Доверяю.
— Тогда почему не спросишь о том, что хочешь знать?
— Я спрашивал, он не отвечает. Я и подумал: если бы вы кое-что рассказали, я бы лучше понял дона Хуана.
— Хуан сам все расскажет. Ясно?
— Да. Мне просто приятно поговорить с таким человеком, как вы, дон Элиас. Не каждый день встречаешь человека знания.
— Хуан — человек знания.
— Я знаю.
— Тогда зачем тебе я?
— Я уже сказал: я приехал к вам как к другу.
— Нет, у тебя на уме что-то другое!
Я долго еще промаялся таким образом, но безрезультатно. Сакатека молчал и внимательно меня слушал. Глаза его почти закрылись, однако я чувствовал, что он пристально за мной наблюдает. Он еле заметно кивал головой. Вдруг Сакатека открыл глаза, и я поймал его взгляд. Казалось, он смотрит сквозь меня. Чуть согнув ноги, он легонько постукивал правым носком позади левой пятки. Руки расслабленно висели по бокам. Он поднял правую руку: ребро ладони к земле, пальцы направлены на меня. Левой рукой сделал несколько волнообразных движений и поднял ее на высоту моего лица. Так он простоял некоторое время, потом что-то сказал. Голос был ясный, слов я не разобрал.
Сакатека опустил руку и застыл в странной позе: стоя на носке левой ноги, он правым носком, заведенным за левую пятку, ритмично постукивал о землю.
Меня охватило оцепенение и одновременно — беспокойство. Мысли стали сбиваться, в голову полезла какая-то чепуха. Напрасно я старался сосредоточиться на том, что делает Сакатека. Непонятная сила не позволяла направить мысли в нужную сторону.
Сакатека молчал, и я не знал, что говорить и что делать. Я повернулся, словно автомат, и уехал.
Позже я рассказал дону Хуану о встрече с Сакатекой. Выслушав меня, старик покатился со смеху.
— Что это было? — спросил я.
— Танец Сакатеки! — ответил дон Хуан. — Он увидел тебя и стал танцевать.
— Что он со мной сделал? Меня знобило и голова кружилась.
— Ты ему, видно, чем-то не понравился. И он отделался от тебя, остановил словом.
— Как это?
— Он остановил тебя силой воли.
Это ничего не объяснило. Слова дона Хуана показались мне чушью. Я спросил еще раз, но удовлетворительного ответа так и не получил.
Очевидно, такого рода случаи, происходящие в чужой смысловой системе, можно понять и объяснить только на основе ее смысловых единиц. Поэтому мою книгу следует рассматривать как репортаж. Претендовать на большее я не вправе, так как многого, о чем в ней рассказано, и сам не понимал. Придерживаясь феноменологического метода, я записывал лишь то, что воспринимал непосредственно, воздерживаясь при этом от собственных суждений.
НА ПОРОГЕ ВИ'ДЕНИЯ
1
2 апреля 1968 года
Дон Хуан посмотрел на меня и, казалось, ничуть не удивился. А ведь с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло два года. Он положил мне руку на плечо, добродушно улыбнулся и сказал, что я растолстел. Я привез ему в подарок экземпляр своей книги. Ничего не объясняя, раскрыл портфель и достал ее.
— Это о тебе, дон Хуан, — с гордостью сообщил я.
Дон Хуан взял книгу. Пошелестел страницами, словно колодой карт. Похвалил формат и цвет суперобложки. Пощупал переплет, повертел в руках — и вернул книгу мне.
— Я хочу, чтобы она осталась у тебя, — сказал я.
Дон Хуан покачал головой.
— Не стоит, — сказал он с улыбкой. — Ты же знаешь, на что у нас в Мексике идет бумага!
Я рассмеялся. Старик не страдал отсутствием чувства юмора.
Мы сидели в парке небольшого городка, затерянного в гористой части Центральной Мексики. Я не имел возможности сообщить дону Хуану, что собираюсь к нему в гости, но почему-то был абсолютно уверен, что разыщу его, и — нашел. Мне не пришлось долго ждать в этом городке. Он приехал на рынок, и мы встретились у лотка, за которым торговал один из приятелей дона Хуана.
