Квалиа и слова (СИ) - Березин Сергей Викторович (читать книги без сокращений TXT) 📗
Для объяснения поведения человека можно обойтись и программной установкой. Программы оперируют поступающими данными. Операторы в программах, управляющих внутренними органами, не даны сознанию, они работают в рамках гилетических программ. Но сбой в работе сердца может быть дан, например, в виде боли, хотя не каждый сбой человек может ощутить. Тогда квалиа - как боль - становится тем, с чем человек оперирует в рамках социального опыта, обращаясь к врачу. Боль становится оператором МГП, которая выбирает вариант обратиться к врачу или потерпеть. Здесь нет необходимости в использовании интенциональной установки. И компьютерные симуляции, и поведение человека описывается с помощью программной установки.
Операторы и слова
Слова усваиваются человеком как и другие паттерны поведения. Ребенок слышит фразу "Это стул", а оператор, заполненный визуальными гилетическими данными, соединяется с фразой "Это стул". Он услышит эту и другие фразы множество раз, прежде чем начнет внятно говорить, потому что язык не усваивается так, как будто для каждого предмета свое имя. Язык усваивается как слова и высказывания переходящие друг в друга. Когда ребенок произносит фразу, он получает фразу в ответ, так операторы на гилетическом уровне соединяют одни фразы с другими. Слова заполняют операторы как объекты, относительно которых копируется поведение - вербальное и невербальное.
Получается, что речь усваивается через копирование высказываний как действий относительно объектов, а также через копирование высказываний как действий относительно других высказываний, которые становятся сами на место объектов. Операторы устанавливают связь между высказываниями, которые копируются и воспроизводятся. Слово усваивается как участвующее в тех или иных высказываниях. Оно имеет значение только среди других слов. Выстраивается нейронная сеть связи слов между собой.
Операторы в сознании могут функционировать параллельно или последовательно. Параллельное функционирование ограничено, оно характеризуется тем, сколько предметов человек может параллельно осознавать в своем восприятии. Последовательная смена операторов - это смена одного оператора другим. Например, я воспринимаю книгу. Это восприятие - заполненный оператор. То, что выглядит как фон, это гилетические данные, в которых не выделяется морфе. Стопка книг гилетически заполняет один оператор. Я мог воспринять в этой стопке, например, две книги, которые расположены на определенном расстоянии друг от друга. Фон становится гилетическим, а две книги даны морфологически. Это два оператора. А если две книги лежат вместе, а в восприятии нет гилетического фона, то это один оператор. Правда, если попытаться читать их названия параллельно, то ничего не получится. Включится в работу только один оператор, который заполнится визуальным содержанием сразу или последовательно, сначала одно слово или фраза, а затем другие.
Операторы на гилетическом уровне образуют сеть, где слова связаны с другими отдельными словами, с другими высказываниями и действиями. Делая высказывание, мы совершаем действие, которое состоит из слов как элементов, когда-то скопированных паттернов поведения. Кроме того, мы можем понять определение слова из словаря, потому что используемые слова нам уже известны. Операторы соединяют уже известные слова в предложение, из которого мы извлекаем значение.
Операторы используются МГП для корректировки гилетического опыта. Заполненный словом при помощи воображения оператор остается оператором. Язык возникает как речь, а затем используется при мышлении. МГП использует операторы, которые заполняются словами и образами при помощи воображением, для корректировки действий конкретного человека.
Что такое значение?
Слову "стол" можно дать определение. Это предмет мебели, имеющий приподнятую поверхность на одной или нескольких ножках. Каждому слову в определении можно дать определение и так до бесконечности. Но морфологически или гилетически данного предмета тут нет.
Может быть два подхода к речи. Интенциональный и переводной. При интенциональном подходе речь имеет указательный характер. Высказывание "Это стол" указывает на конкретный стол. Например, если в мебельном магазине я скажу: "Мне нравится этот стол", а разговор будет происходить среди множества столов, то без визуальной информации не понять, о каком столе идет речь. Однако я могу специфицировать свое высказывание, насыщая его характеристиками, которые будут выделять его среди других предметов. Например, коричневый, с тремя ящиками. Или же, стоящий в дальнем углу.
В самом высказывании нет никаких предметов. Все дело в том, что высказывание - это сообщение. А как мы уже показали, феномены - это сообщения бытия. Легко выделить предмет как феномен, например, книгу на столе. Она дана мне морфологически. Высказыванием "Книга лежит на столе" я перевожу сообщение с морфологического уровня на социальный. Или, например, я говорю, выходящему на улицу собеседнику: "За окном идет дождь". После этого он берет зонт и выходит. Я не указывал на какой-либо предмет. Я перевел сообщение "бытие есть как идущий за окном дождь" в высказывание. Мой собеседник вставил в информационные процессы в мозге сообщение о дожде. Он мог вообразить дождь, а мог действовать по алгоритму, связывающему слова "дождь" и "зонт", записанному в мозге.
Имена
Рассел предлагал рассматривать имена собственные как сокращенные дескрипции [Рассел, 2002: 7-22]. Имя указывает на определенный объект, который может быть определен дескрипцией. Например, Аристотеля мы определяем через дескрипцию "ученик Платона и учитель Александра Македонского". Отсюда имя "Аристотель" - это сокращенная дескрипция.
Крипке выступил против определения имени собственного как сокращенной дескрипции [Kripke, 1980]. Действительно, если записать имя Аристотеля как "ученик Платона и учитель Александра Македонского", то это сделает бессмысленным рассмотрение Аристотеля как объекта в возможных мирах (контрафактических ситуациях), т.к. можно предположить, что он не заинтересовался философией, тогда имя "Аристотель" уже не будет обозначенной выше сокращенной дескрипцией. Поэтому Крипке вводит понятие "жесткий десигнатор", который указывает на объект вне зависимости от его описания [Kripke, 1980: 48]. Это жесткая связка имени и референта.
Крипке идет дальше имен собственных. В контрафактических ситуациях мы можем рассмотреть не только людей, но и другие объекты. Например, воду. В актуальном мире вода имеет химическую формулу H2O. Можно проиграть различные ситуации, в которых ученые не открыли бы химическую формулу воды, однако, структура воды от этого бы не изменилась. Таким образом, фраза "Вода - H2O" истинна во всех возможных мирах. Одно из определений необходимой истины - это то, что истинно во всех возможных мирах. Это определение восходит к Лейбницу, который в качестве необходимых истин полагал истины разума. Крипке использует терминологию Канта и пишет об апостериорных необходимых истинах. Выводы Крипке противоречат философии Канта, который необходимыми истинами считал только априорные, а апостериорные - всегда случайны.
Если рассмотреть имена как сообщения на социальном уровне, то получится, что "Аристотель" - это сообщение на социальном уровне о том, что был человек как сообщение бытия. Но это не перевод с какого-либо уровня на социальный. А имя "Аристотель" было присвоено ребенку как сообщению бытия. Между именем и сообщением бытия нет корреляции. Аристотеля могли назвать Софокл, что мы можем себе представить. И он мог статья купцом, например. Тогда имя человека - это не жесткий десигнатор, а всего лишь социальная метка человека как члена сообщества.
