САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Дейс Герман Алибабаевич (книги без сокращений TXT) 📗
Миновав завалы, приятели оказались в месте бывшего забоя. Здесь когда-то стояла врубмашина, кое-где валялась кабельная оплётка, а на рельсах лежала перевёрнутая вагонетка. Рядом с ней стояла аккуратно свёрнутая бухта медной проволоки. За первой бухтой виднелись ещё две.
- Три тут и две чуть дальше, - сообщил Жорка, - каждая бухта килограммов по сто, не меньше.
- Нехило покойнички поработали, - с невольным одобрением произнёс Сакуров, трогая ближнюю бухту из «ошкуренной» проволоки.
- Наверняка бывшие зеки, - поддакнул Жорка, - однако и нам попотеть придётся…
Он глянул на светящийся циферблат командирских часов.
- …За три часа надо всё это добро подтащить к штольне и поднять наверх.
- А Семёныч сможет увезти столько проволоки? – спросил Сакуров и взялся за бухту, собираясь кантовать её к штольне.
- Я ему сказал, чтобы убрал задние сиденья, - объяснил Жорка и поддел бухту монтажкой. – Когда погрузим, мы с Семёнычем поедем в Рязань, а ты с инструментом пойдёшь домой.
- Понял, - выдохнул Сакуров и напрягся.
Попотеть им пришлось, действительно, изрядно. Особенно хреново было таскать бухты через сыпучие завалы, но ещё хреновей ощущалось под тяготеющими вымышленными или реальными опрокинутыми воронками, сотворёнными руками (вернее, рукой) скороспелого горного мастера Жорки Прахова. Сакуров, кантуя стокилограммовую дуру, сталкиваясь головой с головой Жорки Прахова, помогающего тащить бухту с помощью монтажки и плеча, не раз и не два позавидовал контуженному приятелю, который, наверно, и думать не думал о каких-то воронках.
- Пять часов без пяти, - прохрипел Жорка, когда они с Сакуровым подкатили последнюю бухту к основанию выходной штольни. – Через час приедет Семёныч, так что давай, шевелись.
- Чё делать-то? – прохрипел в ответ Сакуров.
- Ползи наверх, будешь вытаскивать бухты!
- Ага!
- Зря ты обрез не взял, - как бы про себя сказал Жорка.
- Зачем? – замер Сакуров, цепляясь за верёвку немеющими руками.
- Ну, если нас какая сука заметила и…
- И?
- Ладно, не бери в голову…
«Это он меня вовремя подбодрил», - подумал Сакуров, упираясь задницей в торец щели. Руки скользили по верёвке, а навязать узлы они с Жоркой не догадались. Тем не менее, Константин Матвеевич одолел подъём в каких-нибудь десять минут, ещё минут пять усиленно дышал, потом услышал Жоркин голос:
- Ты готов?
- Готов! – простонал Сакуров.
- Тяни!
- Тяну! – выдохнул Сакуров, потянул и понял, что может запросто родить грыжу.
- Ты, там, найди что-нибудь, на чём фиксировать верёвку! – крикнул снизу Жорка, толкая бухту снизу.
- Ага! – ответил Сакуров и, кстати, споткнулся о какую-то железяку. Он треснулся лицом оземь, но верёвку не выпустил, а захлестнул её вокруг железяки и стал искать другую. Другая обнаружилась в метре от первой, и Сакуров, сначала встав, а потом снова упав, но уже на спину, успел закоротить верёвку о другую железяку.
- Пошла! – орал снизу Жорка. – Давай, родной!
- Чего ж ты так орёшь? – шипел Сакуров, памятуя про обрез и возможных доброхотов, способных за два литра премиальных сдать единоличным братанам любое количество кандидатов в жмурики. Он, падая вновь и вновь, обдирая руки и ноги до крови, подтянул первую бухту до пределов видимости и понял, что вытащить её из этих пределов уже не сможет.
- Костя! – подал голос Жорка.
- Чё? – безнадёжно отозвался Сакуров.
- Застряла?
- А как ты догадался?
- Надо было сначала инструменты поднять! – осенило Жорку. – Или хотя бы монтажку…
- Надо было, - пробормотал Сакуров и подумал, что если бы Жорка в своё время дослужился хотя бы до майора инженерных войск, ведающих горными работами, наверняка бы заранее позаботился о том, чтобы сначала поднять хотя бы монтажку, а потом тащить стокилограммовую бухту проволоки.
- Слушай, поищи там какую-нибудь арматуру, - посоветовал неунывающий Жорка.
- Уже, - сказал Сакуров и стал ползать по месту бывших подсобных сооружений, имевших в добрые советские времена быть рядом с входом в запасную штольню. Надо сказать, он довольно быстро отыскал конец арматуры, но она сидела в грунте настолько прочно, что, ворочая конец арматуры, Сакуров чувствовал, как шевелится земля над ней, но сама арматура никуда вылезать не хотела.
«Отломать, что ли?» - пришла в голову Сакурова бредовая идея, но арматура была диаметром восемнадцать, не меньше, и Константину Матвеевичу оставалось лишь «платонически» двигать концом арматуры туда – сюда. А надеяться на то, что армированная железяка где-то проржавела и может сломаться, мог только неисправимый оптимист, специализирующийся на написании приключенческих романов.
- Ну? – снова подал голос Жорка.
- Говно дело, - сообщил Сакуров и увидел, как на дороге вспыхнула новая пара фар. В это время интенсивность движения достигла почти нулевой отметки, поэтому Сакуров не мог оторвать взгляда от ореола автомобильного света, который не «поехал» дальше по дороге впереди припозднившейся (или очень ранней) тачки, но, поколебавшись на повороте к месту ночных разработок Жорки Прахова и Константина Матвеевича Сакурова, описал характерную дугу, а припозднившаяся (или очень ранняя) тачка, свернула на грунтовку, по которой накануне ночью пришли к злополучной штольне известные ночные разработчики. Они же соседи-односельчане Жорка Прахов и Константин Матвеевич Саккуров. Свет фар новой машины метался в такт её движению по ухабистой грунтовке, время от времени устремляясь в светлеющее небо, когда машина выныривала из очередного ухаба на подъёме к входу в штольню. Мысли Сакурова заметались вместе со светом фар, но он продолжал с идиотским упорством ворочать неподдающуюся арматуру, и заворожено наблюдать за приближающейся машиной. Константин Матвеевич не знал, на какой машине ездят конкретные братаны, но даже если бы знал, легче ему от этого не стало бы, потому что, кроме фар, он ещё ничего не видел. А машина вильнула ещё раз, ещё раз полыхнула фарами в небо, а затем осветила Сакурова.
«Всё, абзац», - отрешённо подумал Константин Матвеевич и – о чудо! – арматура обломилась и в руках «старателя» оказался кусок железа внушительной длины.
«Ну и что?» - спросил себя Сакуров и получил сразу несколько ответов. Вернее, советов.
Первый рекомендовал воспользоваться боевым опытом, брать арматуру в руки покрепче и нападать на машину, поскольку внезапное нападение – мать спасения. Может быть…
Второй совет касался благоразумного выхода из сложившейся ситуации. А именно: Сакурову предлагалось брать арматуру в руки покрепче, линять в сторону входа в штольню, сковырнуть застрявшую бухту треклятой проволоки вниз, затем самому скрываться в недрах шахты, а там – видно будет.
В процессе «переваривания» второго совета образовалась дополнительная мысль насчёт того, что если сковырнуть застрявшую бухту, а Жорка стоит внизу под ней, то этой бухтой можно запросто прихлопнуть Жорку. Даже невзирая на его десантное происхождение и четыре часа специальной горной подготовки.
Третий совет, самый тупой, указывал на самый простой вариант, а именно: бросать всё на хрен, и кусок благоприобретённой арматуры в том числе, и смываться к чёртовой матери. Вернее, куда глядят глаза. Точнее, по полям и долам, не помышляя о спуске в жуткую щель с предварительным выталкиванием из неё застрявшей бухты.
«Вот уж фиг я отсюда слиняю», - подумал Сакуров и ощутил в себе давно забытую ненависть по отношению к любому, кто посягнёт на жизнь его близких. В данном конкретном случае – на Жорку Прахова. Который не ведал о приближающейся опасности и от этого вдвойне не заслуживал от неё пострадать. Во всяком случае, при попустительстве Сакурова.
Константин Матвеевич перехватил арматуру поудобней и уже приготовился метнуть ею в лобовое стекло, но, в очередной раз сморгнув пот с ресниц, понял, почему приближающаяся машина ему сразу показалась не такой. В смысле, она показалась ему не такой крутой, на которой должны разъезжать авторитетные братаны. В смысле, фар у машины было только две, а не десять или двадцать, как у навороченных джипов. При этом это были две одноцветные кругленькие фары с обычным рефлектором, а не такие…
