САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Дейс Герман Алибабаевич (книги без сокращений TXT) 📗
Константин Матвеевич в это время пребывал в состоянии результативной эйфории. В смысле, балдел от достигнутого результата. Но потом, осмыслив поведение Семёныча, Сакуров из данного состояния вышел. Он понимал, что сегодня Фортуна, сытая раззявившаяся дура, выпустила его и Семёныча совершенно случайно, но, очнувшись и захлопнув пасть продажной девки, таки пытается возместить им свою потерю. Константин Матвеевич обернулся и попытался разглядеть тех, кто якобы (по словам опытного Семёныча) сел им на хвост. Но ничего, кроме пары подслеповатых фар ползущей за ними тачки явно не из разряда крутых, не увидел. Мысли, тем не менее, в голове бывшего штурмана стали путаться в опасливом контексте.
«Чёрт бы их побрал… Какая сволочь?.. Неужели покупатель металла стукнул каким-то гопникам и те хотят отнять у нас выручку?.. Или это дальний родственник Семёныча?.. А может, это даже братаны, которых мы с Жоркой поимели на полтонны меди?.. Но как?.. Да фигли как, потому что если это братаны, то нам с Семёнычем однозначно крышка…»
- Ну, я им сейчас, козлам покажу! – заявил в это время Семёныч, чем окончательно расстроил Константина Матвеевича.
«А, блин, чему быть – тому не миновать», - махнул на всё рукой Сакуров и приготовился встретить смерть так, как это подобает мужчине. А Семёныч предельно сбросил газ и ушёл на встречную. Тачка не из разряда крутых, оказавшаяся стареньким «москвичом», обогнала «ниву» по своему ряду, и тут Сакуров увидел, как из салона тачки на них, разинув рты, смотрят его водитель, пожилой дяденька, и пассажир, немолодая тётенька.
«Что за фигня?» - подумал Сакуров и стал оглядываться: не проглядел ли он ещё какой тачки? Но кроме них с «москвичом» на пустынной в это время дороге никого не было.
Семёныч же, войдя в раж, снова встал в свой ряд и несколькими удачными манёврами загнал «москвич» на обочину и вынудил его остановиться.
- Ты чё делаешь? – не веря своим глазам, спросил Сакуров.
- Не ссы, Костя! – рычал Семёныч, одновременно распахивая дверцу и доставая из бардачка газовый пистолет, подарок крутого сына.
- Семёныч! – пытался образумить односельчанина Константин Матвеевич, но было уже поздно. Разошедшийся не на шутку Семёныч, отравленный хреновой водкой демократского производства, выпрыгнул из салона и, размахивая пистолетом, принялся терроризировать «преследователей».
- А ну, из машины выходи! – орал ветеран столичного таксопрома. – На землю мордами вниз, жив-ва! В глаза смотреть и отвечать: где оружие прячете, падлы?!
- Бат-тюшки! – ахала тётенька, послушно укладываясь на обочину лицом вниз. – Какое оружие, родненький?
- Ты, чё, мужик? – кряхтел дяденька, косясь на пистолет, мало чем внешне отличающийся от боевого. – Ты, это, стволом не очень-то!
Дяденька тоже улёгся на землю, а Семёныч принялся шмонать «москвичок» в поисках оружия. Сакуров плюнул на всё, закурил и даже из машины не вышел.
- А-а, нашёл! – радостно завопил Семёныч.
- Чё это ты нашёл? – забеспокоился дяденька, поднимая голову.
- Что надо…
Сакуров увидел, как Семёныч тянет из «москвича» трёхлитровый баллон явно не с солёными огурцами.
- А вот самогонку не тронь! – зарычал дяденька и стал вставать с обочины.
- Петя, Петя! – заголосила тётенька. – Бог с ними, пущай захлебнутся!
- Я им захлебнусь! – пёр на Семёныча дяденька и даже газового пистолета, мало чем внешне отличающегося от боевого, не боялся. – Положь банку на место, гад!
- Хрен с тобой, положу, - спустил пар Семёныч, - но литр за беспокойство реквизирую.
- Пол-литра, - выступил со встречным предложением дяденька.
- Хрен с тобой, я сегодня добрый, пусть будет пол-литра, - совсем уже раздобрился Семёныч.
- Пустая бутылка, куда отлить, найдётся?
- Костя, дай тару!
«Чтоб ты треснул», - подумал Константин Матвеевич, пошарил по полу, нашёл пустую водочную бутылку и подал её односельчанину.
- Ну чё лежишь? – прикрикнул Семёныч на тётеньку. – Вставай, а то манду простудишь.
- Ох, и бесстыжая ты рожа! – заголосила тётенька. – Сначала напугал до смерти, а теперя скоромничает!
- И ещё самогонку хотел забрать, - поддакнул дяденька.
- Скажите спасибо, живыми оставляю, - добродушно возразил Семёныч, погрузился в телегу, запустил движок и отвалил.
- Опасный ты человек, - с плохо скрываемым сарказмом заметил Сакуров.
- Да, брат, со мной не шути, - горделиво ответил Семёныч, - самогонки выпьешь?
- Нет.
- Тогда я сам.
- Не поплохеет?
- Мне!?
- Чёрт с тобой, делай, что хочешь. Давай только от этих оторвёмся.
- Да, не стоит их расстраивать ещё больше…
Не доезжая до поворота на Угаров, Семёныч заснул. Но заснул профессионально, предварительно свалившись на обочину. Сакуров выругался, отпихнул Семёныча на пассажирское место и повёл машину сам, уповая на благоразумие гаишников, предпочитающих собирать взятки с тучных российских пажитей в светлое время суток. Гаишники его не подвели, и Константин Матвеевич благополучно добрался до деревни, где, несмотря на поздний час, их с Семёнычем поджидали Варфаламеев, супруга Семёныча и старый навозный жук Мироныч.
«А этому что надо?» – успел подумать Сакуров и едва увернулся от разъярённой Петровны, которая, не увидев за рулём кормильца, решила выместить свою злость на безобидном Сакурове. Но верный друг Петька Варфаламеев, когда Константин Матвеевич вылезал из салона, а Петровна попёрла на него с каким-то дрыном в руке, незаметно подставил вздорной бабе ногу. Петровна растянулась возле машины, а оттуда уже вылезал посвежевший Семёныч.
- Здорово, жена! – заорал он и пнул супругу. – Ты чего это здесь валяешься?
- Скотина! – заголосила супруга, встала и хотела приложить Семёныча, но тот превентивно дал ей в ухо и скорым шагом направился к избе Сакурова.
- Петька, за мной! А где Жорка?
- Где? Дома. Где же ему быть? – зачастил Варфаламеев, догоняя односельчанина.
- Его жена ещё не уехала? – поинтересовался Семёныч.
- Нет.
- Вот мы её сейчас на самогонку раскрутим! – потёр руки Семёныч. – Мироныч, пень трухлявый, пить будешь?
- А как же, - возразил Мироныч и участливо спросил Сакурова: - Как съездили?
- Нормально, - уклончиво ответил Константин Матвеевич, прикидывая, что известно этому предателю?
- Как Рязань? – продолжал стороной подъезжать Мироныч, семеня за Сакуровым.
- Всё ещё стоит, - успокоил Мироныча Сакуров.
- Купили, что хотели? – не отставал Мироныч.
- А что мы хотели?
- Я не знаю.
- А откуда вы знаете, что мы в Рязань ездили?
- Петровна сказала.
- А что она ещё сказала?
- Не помню, - прикинулся дураком Мироныч и слегка пригорюнился. Дело в том, что любопытный старичок, когда его разбудила обеспокоенная супруга соседа, Жорки Прахова, принялся бегать по деревне вместе с ней. Семёныч в это время открывал гараж и чего-то такое сказал Жоркиной жене, после чего та, сильно ругаясь, вернулась домой. Мироныч сунулся, было, к Семёнычу, но тот отговорился отсутствием времени и отвалил без объяснений под вопли собственной жены. Тогда настырный старичок, чуя своим хорьковым обонянием неладное, решил попытать Петровну. Злая Петровна сначала просветила Мироныча про Рязань, а в ответ на следующий вопрос, имеющий целью успокоить старческое любопытство Мироныча насчёт цели поездки в областной город Семёныча, послала настырного старичка по очень короткому адресу. Мироныч же, повсеместно и постоянно творя всякие мелкие паскудства, не любил, когда с ним обходятся некорректно. Виду он не подавал, но видно было.
- Жорка! – орал в это время Семёныч под окнами Жоркиной избы. – Слезай с бабы! Я приехал!
- Где вы, на хрен, были? – заорал в ответ Жорка в форточку. – Чтоб вас…
- Возьми самогон и – айда к Косте! – крикнул Семёныч.
- Иду!
Выходил он под соответствующий аккомпанемент, что свидетельствовало о сильном недовольстве его супруги.
