Война и антивойна - Тоффлер Элвин (список книг .txt) 📗
Позднее Сиквист записался в ВМФ США, дослужился до командира знаменитого линкора «Айова» — корабля, на котором потом был разрушительный взрыв. Имея опыт командования кораблями, Сиквист стал одним из высших стратегов флота, был переведен в Вашингтон, куда за ним поехала его жена — драматург Карла, и служил в Комитете начальников штабов Пентагона. В конце концов он оказался в министерстве обороны как специальный координатор небольших групп, чьей обязанностью было продумывать то, что вообразить себе страшно. Одним из результатов работы этой комиссии было полное изменение определения угрозы распространения. По Сиквисту, распространение определяется как «дестабилизирующее расползание, особенно в страны, вызывающие тревогу в ключевых регионах, целого ряда опасных военных возможностей, возможностей поддержки, сопутствующих технологий и/или ноу — хау». Само определение является резким разрывом с прошлым; оно и расширяет, и углубляет смысл термина.
До сих пор вся политика «нераспространения» узко сосредоточивалась на оружии, системах доставки и некоторых космических системах. Новая концепция называется «протавораспространение» и имеет дело с «возможностями» вообще, куда включаются также технологии и знания. Таким образом, оценивая политику страны по отношению к оружию массового уничтожения, смотрят не на имеющееся у страны железо, а на ее военную доктрину, уровень обучения и другие нематериальные факторы.
Особое внимание уделяется основанным на знании технологиям Третьей волны — новым «гибким технологиям», способным постоянно менять свой результат в зависимости от потребностей. Они обеспечивают основу процесса «оцивиливания», описанного в предыдущей главе, и меняют все формулы распространения.
Как объясняет Сиквист: «Огромное значение имеет распространение в мире производственных машин продвинутого типа. Машины с числовым управлением есть теперь во многих странах третьего мира… Фармацевтическая фабрика, которая там нужна… имеет неотъемлемую способность выпускать биологическое оружие. Машины с числовым управлением, делающие хорошие автомобили, могут делать и хорошие ракеты».
Быстрое расползание этих машин, являющихся квинтэссенцией Третьей волны, меняет военное равновесие — и угрожает лишить США имеющегося превосходства. Если не считать превосходящего умения объединять передовые технологии и вооруженные силы, говорит Сиквист, у США «технологической монополии нет ни в чем».
Суть его утверждений следующая: «Никто еще не смог ответить на такой вопрос: назовите три вида технологий, которые находятся под эксклюзивным контролем военных США. Такого уже не осталось. Мы привыкли, как будто это до сих пор важно, прятать их от русских. А они, если такое создавали, прятали от нас. Так мы ехали по параллельным рельсам, а остальные отставали. Уже не отстают».
В основе железа, конечно, лежит нематериальное имущество: ноу — хау. Мы видим быструю и мирового масштаба демонополизацию всех видов информации. Даже врачи уже не могут контролировать поток медицинских знаний, вливающийся в общество с помощью СМИ и других каналов. Процесс демонополизации, движимый коммерческой и иной необходимостью, имеет широкие демократические последствия в одних обстоятельствах — и дестабилизирующие военные последствия в других.
Свобода информации (для изготовителей бомб)
Многие ноу — хау, необходимые для создания атомного оружия (пусть не самого мощного, но достаточно), рассыпаны так, что доступны любому желающему — террористу, маньяку или государству — изгою. Хочешь сделать бомбу? Комп у тебя есть? Зайди для начала в банк данных МАГАТЭ, Международную систему ядерной информации. В открытых технических библиотеках найди обширную литературу. Купи подпольную «поваренную книгу» под названием «домашняя атомная бомба», экземпляр которой мы как раз сейчас просматриваем. Эту брошюру тоже можно купить в открытую, если знать, где искать. Майкл Голей, профессор инженерной ядерной физики из Массачусетского технологического института, уточняет: «Сегодня секретные сведения — это как построить хорошую бомбу, а не как построить бомбу».
Но опасности сегодняшней реальности создают не гибкие технологии, не утечка «секретов». Карл Билдер из корпорации РЭНД указывает, что «военные программы меньше скажутся на природе ядерного сдерживания, чем политические и общественные перемены, порожденные эрой информации».
Например:
«Поток информации в страну или из нее уже не может эффективно контролироваться государством; информация повсюду, и она доступна. Участвовать в выгодных экономических актах мировой коммерции — значит принимать практику, подрывающую государственный контроль…»
«Корни национальной мощи в промышленную эпоху лежали в природных ресурсах и инвестициях в заводы… В информационную эру [то есть эру Третьей волны] эти корни — в свободном доступе к информации».
Вот эта более глубокая сила меняет облик угрозы для экологии и проблемы распространения. Поэтому, как говорит Билдер, «информация, необходимая для создания атомной бомбы, неизбежно выйдет из‑под контроля национального государства», и поэтому «коммерция будет все время увеличивать доступность ядерных материалов или способов для их производства». То, что относится к атомному оружию, относится и к любому другому. А тех, кто хочет видеть мир более мирным, заставляет признать дилемму двадцать первого века.
Одна альтернатива: нам придется замедлить развитие и распространение новых знаний — что аморально, но не невозможно, — ради предотвращения войн массового уничтожения. Вторая альтернатива: ускорить сбор, организацию и создание новых знаний, направляя их на мирные цели. Знание — вот каков будет смысл завтрашней борьбы за мир.
Новые опасности, которые грозят миру в связи с «оцивиливанием» и распространением оружия, — всего лишь выборка из большего числа угроз для мира — новых опасностей в новом мире. Чтобы это понять, нам придется пройти через Зону иллюзии.
Глава 21. Зона иллюзии
Среди долговременных последствий восторга, охватившего мир при падении Берлинской стены, было убеждение, что даже если войны и будут где‑то вестись в грядущие годы, они вряд ли затронут высокотехнологичные демократические страны. Эта неприятность ограничится локальными или региональными конфликтами, в основном среди бедных и темнокожих в далеких уголках мира. И даже вспышка войны и геноцида на Балканах не поколебала благодушие Западной Европы, на пороге которой пролилась кровь.
Конечно, потенциал мелких, «отраслевых» войн в регионах Первой и Второй волны растет.
Но это не должно приводить нас к заключению, что великим державам суждено остаться в покое и мире. Одно только уменьшение опасности эскалации к полновесному ядерному обмену между СССР и США не означает, что исчезла опасность эскалации как таковой. Ширящееся распространение оружия массового поражения, растущее применение гражданских технологий в военных целях, слабость контроля и препятствования распространению — все это указывает на возможность вырастания «малых» войн в большие и страшные, перехлестывающие через границы — в том числе границы так называемой Зоны мира, где обитают высокотехнологичные державы и где война, как считается, невозможна.
Все труднее становится отгородить части мировой системы от волнений и разрушений в других ее частях. Через границы идут потоки иммигрантов, а с ними иногда ненависть, политические движения и террористические организации. Угнетение этнического или религиозного меньшинства в одной стране вызывает резонанс в другой.
Загрязнение среды и катастрофы не обращают внимания на границы и вызывают политическую нестабильность. Все это может втянуть крупные и высокотехнологичные страны в конфликты, которых они не хотят, но не знают, как ограничить или прекратить. Здесь не место перечислять все кровавые конфликты, бушующие сегодня на планете, многие из которых несут серьезный риск эскалации и расползания. Точно так же пропустим мы список опасностей, которыми грозит нестабильная Россия с ядерным оружием.
