Диалектический материализм - Митин Марк Борисович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Всё разумное или, говоря материалистическим языком, всё исторически необходимое должно стать действительностью: стало быть все продолжающие ещё существовать неразумные общественные учреждения, но уже не имеющие внутренних основ в необходимом, закономерном ходе истории, рано или поздно должны быть разрушены ходом исторического развития. От временных, случайных реальностей Гегель отличает действительность, «соответствующую идее», т. е. рассматривает её как нечто существенное, внутренне-необходимое, закономерное.
Марксизм вскрывает это материалистическое содержание за идеалистической оболочкой мысли Гегеля. Однако нельзя ограничиваться одним переводом гегелевского положения о разумности действительного на язык исторической необходимости так, как это делает например Плеханов. Не следует забывать, что и самого Гегеля это положение приводило к реакционной защите прусских феодальных порядков[335]. Ограничиться признанием того, что всё действительное исторически обусловлено и в этом смысле необходимо, — это значит легко скатиться на путь объективизма, фатализма, созерцательного материализма. Буржуазный философ Штаммлер некогда иронизировал, указывая, что если социализм исторически неизбежен, то незачем бороться для ускорения его наступления, как незачем создавать партию для наступления лунного затмения. Струве доказывал, с другой стороны, что если капитализм в России исторически необходим, стало быть не нужно вести с ним борьбу. Каутский позже пытался с такой же аргументацией выступить в защиту империализма, который-де также исторически необходим! Русские меньшевики, в том числе Плеханов, абстрактно доказывали историческую неизбежность для России буржуазной революции и не искали в реальной действительности нашего исторического развития тех сил, которые могут изменить весь характер этой революции и привести к победе пролетариата. Между тем важнейшей стороной, необходимым моментом в развитии действительности является человеческая деятельность, наша практика, выдвигающая определённые цели и осуществляющая их путём постоянного преобразования внешней действительности в процессе её познания.
«Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности»[336]. Воля человека, отрывающаяся от внешней действительности, грешит субъективизмом и сама препятствует достижению своих целей.
Марксистско-ленинское познание предполагает не только строгий учёт совокупности всех моментов и сторон действительности и её развёртывания, её развития на каждом определённом этапе, — оно предполагает также учёт реальных возможностей хода исторического развития, его условий, его движущих сил, в том числе деятельности революционного класса в её развитии, его революционной практики, учёт путей и средств, необходимых для превращения возможности в действительность. «Развёртывание всей совокупности моментов действительности NB = сущность диалектического познания»[337]‚ — указывает Ленин.
В этой связи следует указать, что марксистско-ленинская теория подчёркивает различие, существующее между возможностью и действительностью, и в то же время отмечает существенное значение, которое имеют реальные возможности для развития действительности.
Когда мы говорим о возможности чего бы то ни было, нужно проводить строгое различение между абстрактной, чисто формальной возможностью и реальной возможностью. С точки зрения формальной логики возможно решительно всё, что только можно мыслить, что можно себе представить (без формально-логических противоречий), всё, для чего можно придумать какие-либо логические основания. Здесь возможность превращается в абстрактное, субъективное понятие; содержание той или иной мыслимой возможности вырывается из определённой, объективно необходимой связи вещей. Диалектик Гегель зло издевался над такими разговорами о пустых, абстрактных возможностях: «Возможно, — говорил он, — что сегодня вечером луна упадёт на землю, ибо луна есть тело, отделённое от земли, и может поэтому также упасть вниз, как камень, брошенный в воздух; возможно, что турецкий султан сделается папой, ибо он — человек, может как таковой обратиться в христианскую веру, сделаться католическим священником и т. д… Чем человек необразованнее, чем менее он знает определённые соотношения предметов, которые он хочет рассматривать, тем более он склонен распространяться о всякого рода пустых возможностях, как это например бывает в политической области с так называемыми политиками пивных… Разумные, практичные люди не дают себя обольщать возможным именно потому, что оно только возможно, а держатся за действительное»[338].
Наиболее глубокое обоснование этому отличию между абстрактной и реальной возможностями дала марксистско-ленинская теория. Ленин неоднократно подчёркивает, что возможность ещё не есть действительность, что марксисты должны исходить не из абстрактной возможности и т. д., а из действительности. Ленин доказывал всю ошибочность взглядов Р. Люксембург, которая в период войны выдвигала такую пустую, абстрактную «возможность» — превращения империалистической войны в войну национально-оборонительную. В своих заметках на «Экономику переходного периода» Бухарина Ленин указывал на всю ошибочность абстрактных рассуждений т. Бухарина о «возможности» или «невозможности» восстановления капиталистических отношений в период их распада вне проверки этих рассуждений практикой: «„Невозможность“ доказуема лишь практически, — говорил Ленин. — Автор не ставит диалектически отношения теории к практике»[339].
В то же время, критикуя меньшевика Суханова, Ленин указывал, что своеобразие обстановки в эпоху империализма открыло нам возможность иного перехода к созданию основных посылок цивилизации, чем во всех остальных западноевропейских государствах, и что эта возможность не только не нарушает общей закономерности мировой истории, но лежит по общей линии мирового развития.
Крайне существенное значение имеет выявление реальных возможностей развития и условий их превращения в действительность. Реальная возможность имеет свои объективные, необходимые основы в самом содержании развивающейся действительности, в закономерности её развития. Реальная возможность есть уже нечто не только мыслимое, но и объективно существующее, она состоит в определённом ряде условий, которые заложены в самой объективной действительности и которые способствуют поэтому развитию этой последней. Однако мы должны твердо помнить, что и реальная возможность ещё не есть действительность. Одной реальной возможности могут противостоять и другие реальные возможности, также имеющие известные объективные основы в самой действительности, хотя и не заложенные в этой действительности с безусловной необходимостью. Процесс развития действительности — это процесс, в котором постепенно всё более определяется и тем самым ограничивается круг возможностей, в котором постепенно уничтожаются и отпадают все иные возможности и наконец одна определённая возможность превращается в действительность.
Чем же обусловливается победа одной возможности над другими возможностями? Прежде всего эта победа обусловлена наличием в самой структуре данного предмета объективных, необходимых оснований в пользу осуществления именно данной определённой возможности и отсутствием таких необходимых оснований в пользу другой возможности. Так например Ленин указывал в начале нэпа и на такую возможность, как раскол между двумя сотрудничающими классами, рабочими и крестьянами. «Если возникнут серьёзные классовые разногласия между этими классами, тогда раскол будет неизбежен, но в нашем социальном строе не заложены с необходимостью основания такого раскола»[340].
Для понимания условий победы какой-либо возможности, когда мы говорим об общественно-исторической действительности, недостаточно говорить об её объективной необходимости: здесь решающую роль играет также наша определённая деятельность, превращающая возможности в действительность. Здесь решает определённая борьба общественного класса, направленная на поддержание и укрепление одной реальной возможности и на ослабление, предотвращение, уничтожение всех иных возможностей.
