Введение в социальную философию - Момджян Карен Хачикович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Все эти утверждения нам предстоит обосновать ниже. Пока же отметим, что историческая необходимость "прагматизации" российского общества отнюдь не оправдывает восторженное отношение к прагматизму, которое пытается укрепиться в нем. Безусловно, печальный опыт развития страны, которая пыталась обогнать свою историю и вынужденно возвращается на "круги своя", заставляет нас осваивать единственно рациональную в современных исторических условиях рыночную организацию экономики - со всеми "прилагающимися" к ней началами прагматического менталитета (включая сюда уважение к частной собственности и идеологию коммерческого успеха). Конечно, интеллигенция должна - если всерьез озабочена благом народа, почти никогда не евшего досыта, - приветствовать социально-экономические следствия такой "капиталистической рациональности".
Но отдавая должное этой необходимости, нужно хотя бы "из приличия" пожалеть о тех несомненных потерях, которые станут следствием внедрения подобных ценностных установок на российскую почву, и, не ограничиваясь сожалениями, продумать возможные способы минимизации ущерба.
В чисто философском плане мы должны хотя бы осознать всю нелепость наивной идеализации "западного благополучия", понять, что его "плюсы" нельзя купить отдельно от его "минусов", а также отказаться от тотальной, по сути холопской критики "российской неустроенности", без всяких "скидок" на высокое духовное измерение образа жизни, альтернативного прагматизму.
Это не означает, конечно же, что мы призываем морить людей голодом и бить их плетьми для того, чтобы художники и философы обрели значимые импульсы творчества. Мы выступаем лишь за разъяснение подлинной диалектики истории, которая, с одной стороны, не позволяет людям лишь обретать, не теряя ничто из того, что терять не хотелось бы, а с другой стороны, способна неожиданно востребовать "потерянное" на новом витке своего развития и, вопреки всему, строго спросить с людей за его несохранность.
Однако наряду с глубоким философским отношением к происходящему мы должны продумать сугубо практические способы самозащиты от худшей, наиболее примитивной формы прагматизма, пытающейся ныне решить сложнейшие проблемы социально-экономической и политической модернизации страны за счет "семенного фонда" отечественной истории - все еще живой, несмотря на все перипетии XX века российской духовности.
Речь идет о фактическом разрушении основ культуры - в масштабах невозможных на "бездуховном" Западе, который при всем своем прагматизме (а во многом и благодаря ему) достаточно осторожен, чтобы усилиями государства и меценатов создавать "экологическую нишу" для "чудаков", занимающихся непопулярными в "обществе потребления" и потому неприбыльными исканиями в сфере духа.
Увы, российское государство и нарождающийся "новый класс" предпочитают пока занимать позицию своеобразного культурдарвинизма, считающего, что все "экономически нежизнеспособное" в духовной сфере должно быть обречено на "немедленную и справедливую гибель". При всех реальных сложностях кризисной экономики и вполне понятной посттоталитарной атрофии государственной власти такая позиция самоубийственна для страны и грозит ей многими бедами, включая действительную утрату культурной идентичности, с чем следует бороться, не жалея сил [10].
Уже сейчас на самой начальной стадии "вестернализации" мы видим, как рыночный расчет, будучи реальным инструментом рационализации общества, в своем российском варианте просто презирает суверенность духовной жизни, стремится подогнать и ее под собственные мерки. С бесцеремонностью коммерческой рекламы он проникает в самые заповедные уголки национальной культуры, явно не готовой к вторжению подобной силы в подобных масштабах.
В самом деле, заглянув в нынешние афиши московских кинотеатров, мы можем благодарить Бога и бывшее Госкино за то, что, несмотря на все цензурные мытарства, успели увидеть "Андрея Рублева" до того, как на экран под разными порядковыми номерами ворвались Рембо, Терминаторы и прочие чемпионы коммерческого кинопроката, способные нокаутировать Тарковского на первой секунде "честной экономической" схватки.
Художники первыми обнаружили, что диктатура рынка, которой так пугали их адепты социалистического реализма, действительно способна деформировать культуру значительно сильнее, чем политическая цензура, которую в отличие от рынка можно было хоть как-то обмануть.
Ныне это печальное открытие совершают ученые, занятые в фундаментальных отраслях науки, которых младенец-капитализм не может защитить от безжалостных законов спроса-предложения. Но если естественные науки имеют хотя бы перспективу такой зашиты, то многие гуманитарные разработки, существовавшие в докоммерческую эру, могут погибнуть безвозвратно, поскольку в своей сути не отвечают канонам "экономии мышления", присущим прагматической рациональности.
Казалось бы логичным включить в эту "группу риска", в своеобразную "Красную книгу" культуры и социальную философию, в практической бесполезности которой уверены адепты прагматизма. Однако едва ли она нуждается в такой защите.
4 ЕСТЬ ЛИ ПОЛЬЗА ОТ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ'
В действительности отношение к социальной философии как к праздной игре ума демонстрирует еще один недостаток прагматического менталитета - его историческую близорукость, плохую историческую память и неумение правильно оценить перспективу общественного развития.
В самом деле, абсолютизация "практической пользы", ее превращение в меру всех вещей, позволяющую сортировать знания на "нужные" и "ненужные" и избегать "лишних" умственных усилий, грозит не только высокой человеческой духовности. В действительности "самоограничение духа" - какими бы резонами оно ни вызывалось, в каких бы сферах ни канализировалось, к каким бы благим сиюминутным следствиям ни вело - реально угрожает самой практике общественной жизни. Игнорируя сложнейшую логику развития человеческого познания, резко "спрямляя" ее, прагматизм деформирует систему "ориентационных рефлексов" человека, закладывая тем самым мину замедленного действия под фундамент социального, экономического и политического благополучия людей.
