Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков - Хромова Анна С. (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Схема верхней части долины Асопа, если смотреть с севера на юг. Греки, вероятно, вошли в долину с востока (слева), и впервые увидели стан персов, когда подходили к Эрифрам. Здесь персы впервые атаковали их.
Когда персы закончили оплакивать Масистия, они также передвинулись по реке, покуда не оказались напротив нового расположения греческого войска. Мардоний разместил своих воинов вдоль северного берега. Свои отборные персидские отряды он поставил напротив лакедемонян, причем те, что послабее, оказались напротив тегейцев. Спартанцы, вероятнее всего, построились по четыре в ряд; так же могли поступить тегейцы и остальные лакедемоняне. Более глубокое боевое построение против легковооруженных отрядов не требовалось, а чем длиннее боевая линия, тем труднее обойти ее с флангов. Если посчитать, что на каждого воина приходится чуть менее метра, то 13 тысяч гоплитов заняли примерно три километра. Рядом с персами Мардоний разместил мидян. Они стали напротив отрядов из Коринфа, Потидеи, Орхомена и Сикиона, которые вместе составляли 8900 гоплитов. Не настолько уверенные в себе, как спартанцы, они скорее всего построились по восемь рядов, а это означает, что мидяне заняли чуть больше километра. Таким же образом бактрийцы противостояли отрядам из Эпидавра, Трезена, Лепреона, Микен, Тиринфа и Флиунта, состоявшим из трех тысяч четырехсот человек и занявшим примерно 400 метров. За бактрийцами Мардоний поместил индийцев, которые стали напротив отрядов из Гермионы, Эретрии, Стары и Халкиды — тысяча триста гоплитов и сто пятьдесят метров соответственно. Следующими персидский полководец повелел стать своим последним азиатским отрядам — скифам. Им предстояло сражаться с двумя тысячами гоплитов из Ампракии, Левкаса, Анактории, Пала и Эгины. Эта часть линии составляла немногим более двухсот метров. Напротив 11 600 мегарцев, платейцев и афинян, которые заняли примерно один километр и двести метров, Мардоний выставил своих союзников с севера Греции — беотийцев, локров, малийцев, фессалийцев и македонцев, к которым добавилась тысяча фокийцев — из тех городов, что сдались персам. Геродот добавляет к этому небольшие отряды из Фригии, Фракии, Мисии, Пеонии, Эфиопии и Египта. Так что, не считая конницы и легковооруженных отрядов, вся боевая линия должна была составить примерно шесть километров. Конница была выстроена отдельно, почти наверняка на флангах, напротив легковооруженных греческих воинов. Разместив войско, оба противника стали приносить жертвы, надеясь на благоприятный ответ от богов.
Решающая битва
Восемь дней стояли две армии, уставившись друг на друга через долину и ожидая, пока жрецы получат благоприятное для начала сражения знамение. Это ожидание было больше на пользу грекам, чем персам, потому что теперь припасы и подкрепления щедро текли в станы греков через Мегарский проход. Этот перевал, который греки именовали Тре Кефале, Три Вершины, можно отождествить с Мегарским перевалом, который идет между тремя пиками — Ловкисфи, Фихфи и Карумсала, что находятся на восточной стороне горы Киферон. По ним то он и получил свое название. На восьмой день Мардоний отправил часть своей конницы на вылазку. Они обошли правое крыло греческой армии и заняли подходы к перевалу. При этом им удалось захватить 500 вьючных животных и несколько повозок вместе с возницами. Пути снабжения греков оказались перерезанными. Почему они не поставили сильный отряд у входа на тропу, остается вне всякого понимания, но подобная небрежность вообще была в духе греческих полисов. Еще три дня ни одна из армий не сдвинулась с места, хотя персидская конница постоянно не давала грекам покоя. На рассвете одиннадцатого дня с того времени, как они переместились на новые позиции, спартанцы и афиняне по какой-то непостижимой причине решили поменяться местами. Причина, которую приводит Геродот — что спартанцы испугались ставших напротив них персов, — настолько очевидно является афинской выдумкой, что на нее не стоит обращать внимания. Истинным поводом для этой перемены могло быть как раз обратное: правое крыло, размещенное на холмах напротив современной Эритре, было значительно более сильной позицией, и афиняне, находившиеся на левом крыле и постоянно подвергавшиеся атакам персидской конницы, вероятно, сочли ее значительно более удобной. Так что спартанцы вполне могли предложить им поменяться местами. В ответ Мардоний точно так же передвинул свои сильнейшие персидские отряды. Из-за этого ситуация у холма Пирг на левом крыле существенно ухудшилась. Спартанцам пришлось вернуться на прежнее место и «увести» за собой персов. Другой возможной причиной для перемены позиции могла стать задуманная спартанцами внезапная атака на греческих союзников персов — чтобы разбить их до начала основного сражения. Впрочем, такое предположение маловероятно, ибо спартанцы не были склонны к блестящим тактическим маневрам. Больше всего похоже, что весь этот эпизод — неправда, и в любом случае к концу дня все снова оказались на своих прежних местах. Теперь Мардоний приказал всей коннице переправиться через реку и атаковать. Персидские всадники приблизились к греческим рядам и начали осыпать их стрелами, в то время как часть персов пробила себе путь вверх по Асопской гряде и загрязнила источник Гаргафия — спартанцы, как всегда, не потрудились выставить там охрану. Положение греков резко ухудшилось, так как они не могли брать воду из узкого Асопа из-за персидских лучников на противоположном берегу и вдобавок оказались отрезаны от своих путей снабжения. Мардоний полностью превзошел их в военном искусстве. Собравшиеся на военный совет греческие военачальники решили, что единственное, что они могут сделать, — это отступить к подножию холмов, где они могли бы вновь наладить и прикрывать свои пути снабжения припасами. Там же, в месте, именуемом «Остров», в изобилии была питьевая вода. Место, где находился этот «Остров», определить практически невозможно. Геродот говорит, что он был в десяти стадиях от Асопа и источника Гаргафия, перед Платеей, и представлял собой остров, образованный рекой Оероя там, где она разделяется на два рукава, а затем вновь соединяется тремя стадиями ниже. Там у греков было бы вдоволь питьевой воды и им не могли бы более вредить персидские всадники. Сегодня подобного места не существует, и на всем поле сражения нет вообще ничего похожего. В той местности есть еще только один обильный источник воды, который расположен сразу к западу от церкви св. Анны в двух километрах западнее современной Эритре, — источник Вергутиани. Перед ним есть слегка возвышающаяся земляная гряда, которая идет мимо Платеи, по восточной стороне. Это место с обеих сторон омывается притоками Оерои, которые в античные времена могли быть значительно более полноводными. Той воды, что имеется там летом, в наше время совершенно точно не хватило бы, чтобы напоить стотысячную армию. Отступать решили сразу после наступления темноты. Известно, что в тех местах было три дороги, ведущие на север от подножия горы Киферон по направлению к Фивам. Одна из них, та, что начиналась от перевала Гифтокастро, примерно соответствует современному шоссе Афины — Фивы, за исключением того, что она вела на север более прямо. Шоссе же зигзагами спускается вниз с холмов и проходит через Эритре. Второй путь пересекал перевал Три Вершины, а затем раздваивался. Одна из образовавшихся дорог вела от развилки в Платею, а другая шла на север через Асопскую гряду. К западу от холма Айгиос Иоаннис к ней присоединяется третья дорога, начинающаяся в Платее. Она затем пересекает реку и ведет в Фивы. План перемещения войска был, вероятно, таков: афиняне и все левое крыло должны были воспользоваться платейской дорогой, центр — путем через Три Вершины, а спартанцам на правом крыле следовало воспользоваться дорогой на Гифтокастро. План этот был вполне типичным для греков — то есть неудачным. Когда над центральной частью армии греков, той, что стояла на открытом месте и сильно пострадала от персидской конницы, сгустились сумерки, она начала поспешно отступать. То ли нарочно, то ли по ошибке они свернули не на той развилке и оказались в Платее. Греки остановились у храма Геры, расположенного за городскими стенами, и устроили там лагерь.
