Солдат трех армий - Винцер Бруно (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Ответ: «Информация верна. Мы рады, что машины найдены. О судьбе летчиков пока ничего не известно».
Я еще позвонил в министерство. Там дежурным офицером был подполковник пехоты.
Ответ: «Так точно, место аварии Байрейт. Видимо, загадка решена».
Этих трех подтверждений было для меня достаточно. Я информировал Отмара Каутера, весьма расторопного представителя агентства ДПА. Он коротко поблагодарил и принялся за дело. Вскоре я услышал по радио голос диктора, сообщавшего новости: «Мы только что узнали от офицера по связи с прессой группы ВВС „Юг“, что близ Байрейта обнаружено место аварии истребителей-бомбардировщиков бундесвера, пропавших несколько дней назад».
Тем временем в штаб зашли несколько офицеров, условившихся покутить в клубе; на их взгляд, происшедшая авария не могла послужить поводом для отсрочки пирушки на несколько дней.
Вдруг в мой кабинет ворвался генерал Гут. Услышав дома последние известия, он вызвал свою служебную машину и примчался в штаб. Красный как рак, он стал браниться, как дневальный в казарме, старающийся зычной командой заслужить унтер-офицерские нашивки:
— Вы что, спятили? Это вы дали радиовещанию такое дурацкое сообщение? Да или нет?
— Так точно, господин генерал.
Он продолжал кричать без передышки, без связи, одно оскорбление следовало за другим. Ему нисколько не мешало то, что в комнату вошли еще несколько офицеров. Все наслаждались происходившей сценой; не часто приходится встречать такого генерала-истеричку, к тому же еще обычно неспособного произнести самую маленькую речь без предварительно составленного текста. Наконец он стал задыхаться. Я воспользовался паузой, чтобы объяснить по всем правилам суть дела. Я упомянул о донесении и трех подтверждениях. Он пришел в исступление и, уже не владея собой, с пеной у рта заорал:
— Машины не находятся под Байрейтом. Немедленно заберите у агентства обратно сообщение, но от своего имени, этакий недотепа!
Лишь под конец он обошелся без заборных слов. Я застыл на месте, а он зашагал в клуб, чтобы залить гнев красным вином.
Там он приказал своему адъютанту, капитану Кезеру, проверить мои сведения по другому аппарату. Кезер пришел к аналогичным выводам, о чем он мне мимоходом рассказал. Проверка достоверности моего служебного доклада через капитана Кезера, недоверие и попытка поймать меня на лжи — все это было серьезнее, чем его неслыханное сквернословие. Я направился в офицерский клуб. Сквозь табачный дым я разглядел блестящие красные петлицы генерала, который сидел с двумя полковниками. Они сидели в глубоких креслах, генерал далекo вытянул ногу. Потеряв ногу во время первой мировой войны, он носил протез, что не помешало ему во время второй мировой войны командовать эскадрой бомбардировщиков и соединениями истребителей, а затем под началом Франца Йозефа Штрауса командовать половиной военно-воздушных сил. Он все еще разглагольствовал насчет своего неудачливого офицера по связи с прессой, а полковники одобрительно кивали головами. Когда он стучал кулаком по столу, красное вино выплескивалось из стаканов. Видимо, вестовой около двери стоял наготове, чтобы в случае точного попадания вытереть салфеткой брюки генерала.
Когда я встал перед генералом навытяжку, в клубе воцарилась тишина, все ждали новой информации.
— Господин генерал, разрешите обратиться с вопросом?
— Ну, что там еще за чертовщина?
— Вы только что заметили, что машины ни в коем случае не могут быть под Байрейтом. В таком случае где же они?
Не находя слов и выпучив на меня глаза, он тяжело дышал.
Я не отступал:
— Господин генерал, вы, по-видимому, лучше информированы. Скажите, пожалуйста, где же машины?
Он тупо оглядел меня с головы до ног. Потом до его сознания дошло, что он дал маху. Кругом царило растерянное молчание; все ждали нового взрыва ярости. Я заметил ухмыляющиеся лица офицеров, сидевших за столиками в глубине зала.
Гут кряхтя поднялся с места и, не давая мне ответа, вышел из клуба. Я его поставил на место.
Как позднее выяснилось, фактически летчик на вертолете принял за место падения самолетов район небольшого уже погашенного лесного пожара; оба истребителя-бомбардировщика потерпели аварию над ЧССР. Они забрались слишком далеко во время провокационного полета через границу. Мне не известно, совершали ли они полет с шпионскими целями. Вполне возможно, и ничего нового в этом не было бы. Но во всяком случае, их полет должна была засечь «Air Defence Identification Zone» (ADIZ), ибо эта простирающаяся вдоль границы воздушно-оборонительная зона на глубину более пяти километров буквально нашпигована радарами и визуально-слуховыми постами наблюдения.
Но Бонн запретил публиковать эти сведения, трусливо скрывал их, а позднее выступил даже с утверждением, будто правительство ЧССР хранило молчание. Бонн и генерал Гут точно знали подлинное положение вещей. Но в течение нескольких дней они требовали вести поиски, лгали общественности, оставляли в мучительном неведении семьи обоих летчиков. Об этом чудовищном жульничестве и проговорился генерал Гут в припадке бешенства.
После того как Чехословакия вернула обоих летчиков, их изолировали, обязав ничего не говорить о характере их задания и никоим образом не рассказывать о том, как обращались с ними чехословацкие власти.
Я был глубоко возмущен, хотя это был далеко не первый урок, полученный мною при общении с генералами. Собственно говоря, я должен был предвидеть, что генерал поведет себя именно так, как случилось. Через короткое время я имел случай снова убедиться в лживости моих начальников.
На совещании в Мюнхене делал доклад главнокомандующий военно-воздушными силами генерал Каммхубер. Собралось небольшое число тщательно отобранных журналистов, желавших получить новейшие сведения о ВВС. Когда все присутствующие были зарегистрированы и с них взяли обязательство ничего не разглашать, Каммхубер доложил о перспективах вооружения бундесвера. При этом он подтвердил, что запланировано больше эскадр, чем это официально признается. Необходимо располагать двойным числом соединений, чтобы на случай возможных переговоров о разоружении всегда иметь что-либо «про запас». Если когда-нибудь нам придется кое-что сократить, у нас все-таки останется достаточно сил для осуществления наших военных планов.
Журналисты все выслушали и сдержали свое слово. Лишь через два года, когда общественность уже более или менее привыкла к тому, что притязания Бонна не знают границ, стал широко известен и маневр Каммхубера.
Но в то время дело ограничивалось мечтами этого генерала, которого со времен войны командиры эскадрилий и летчики за его претензии на «величие» и за напыщенные манеры прозвали «гадким карликом». Правда, генеральские мечты соответствовали интересам правящих кругов Федеративной республики и ими поддерживались. Если же первоначально в период комплектования данные НАТО часто фальсифицировались, то исключительно потому, что не хватало добровольцев. Это имело своим следствием то, что в середине декабря 1959 года пустились на обман и продуманный трюк, который сопровождался лживым донесением генерала и гротескным зрелищем, единственным в своем роде,
В Эрдинге должно было состояться освящение разведывательной авиационной 52-й эскадры и передача ее НАТО. Длинными рядами стояли в строю машины, а перед ними — команда и персонал авиационной базы. На почетной трибуне сидели гости: военные чины из штабов НАТО, гражданские лица из баварского и боннского правительства. Произнеся одну из своих известных речей, Каммхубер передал эскадру НАТО. За этим последовал парадный марш перед трибунами — и спектакль кончился,
В клубе, где «обмывалась» новая эскадра, сидел между генералами Каммхубером и Гутом бледный как мел ее новоиспеченный командир. Всякий другой на его месте разрумянился бы от гордости и удовольствия.
Я спросил сидевшего за моим столом офицера эскадрильи:
— У вашего командира измученный вид. Вы что, уже вчера кутили?
