История германского фашизма - Гейден Конрад (электронная книга .txt) 📗
«Для нас, немцев, лозунг «внутренней колонизации» вреден уже потому, что он укрепляет среди нас мнение, будто мы открыли средство, которое в соответствии с пацифистскими взглядами позволяет в спокойной полусонной жизни «доработаться» до лучшего существования. Это учение, если бы мы отнеслись к нему серьезно, означает конец всякому усилию добыть себе место на этом свете, которое нам подобает… Во всяком случае такая земельная политика не может быть осуществлена где-нибудь в Камеруне, а может быть осуществлена в настоящее время только в Европе. Нужно совершенно холодно и трезво стать на ту точку зрения, что, разумеется, не небеса распорядились о том, чтобы один народ получил на этом свете в 50 раз больше земли, чем другой. В таких случаях нельзя позволить, чтобы политические границы отвели нас в сторону от границ вечного права. Если на этой земле действительно есть место для всех, то пусть же нам дадут столько земли, сколько нам необходимо для жизни».
Таким образом «колонизационная политика» национал-социализма заключается не в разделении и парцелляции крупного землевладения в Восточной Германии, а в завоевании новых земель в Восточной Европе. Завоевание — вот мысль, которая меньше всего способна заставить побледнеть Гитлера. Ибо в том же разделе своей книги он заявляет:
«Либо мир управляется согласно представлениям нашей современной демократии, и тогда в каждом решении центр тяжести склоняется в пользу наиболее многочисленных рас, либо мир управляется по законам естественного соотношения сил, и тогда побеждают народы с более жестокой волей и притом не народы, способные к самоограничению. Не приходится сомневаться, что этому миру придется когда-нибудь пережить ожесточенную борьбу за существование человечества. В конечном счете побеждает всегда только инстинкт самосохранения. Под его влиянием так называемая гуманность, представляющая собою смесь глупости, трусости и мнимого всезнайства, тает, словно снег под лучами мартовского солнца. Человечество стало великим в вечной борьбе — при вечном мире оно погибнет».
В основе всех этих мыслей лежит ложная предпосылка. Гитлер исходит из предположения, что численность германского народа в течение одного столетия достигнет 250 млн. человек. В действительности германский народ не размножается в такой пропорции. Напротив, его численность постепенно уменьшается. По подсчетам имперского статистического бюро, в 1980 г. Германия будет насчитывать только 50 млн. жителей. В связи с этим земельная политика Гитлера лишается своих предпосылок. Что же касается вечной борьбы, то тем временем сам рейхсканцлер Гитлер должен был понять, что в соответствии с новейшими успехами в этой области кривая роста германского населения может в результате этой борьбы пасть гораздо ниже, чем при сохранении «неестественного» мира.
Мы можем коснуться здесь лишь некоторых важнейших пунктов экономической политики национал-социалистского государства. Важнейшим событием и для германского хозяйства явилось в 1933 г. крушение Лондонской мировой экономической конференция. Оно свело на нет величайший экономический шанс правительства Гитлера, а именно надежду, что начало национал-социалистского режима совпадает с естественным оживлением мирового хозяйства. Это оживление не наступило ни на мировом рынке, ни — с помощью какого-нибудь чуда — на германском внутреннем рынке. Тем временем сократилась германская внешняя торговля частью вследствие политического бойкота, а в еще большей степени благодаря растущей во всем мире тенденции к автаркии. В связи с этим председатель Рейхсбанка д-р Шахт после бесплодных переговоров с иностранными кредиторами объявил 8 июля об отказе Германии платить по своим долгам, что было названо мораторием трансфера. Фактически это означало, что Германия не уплачивала больше процентов по большинству своих иностранных долгов. Отдельные же должники внутри страны должны были независимо от этого вносить проценты и платежи в погашение долга. Эти взносы использовались для предоставления субсидий германским экспортерам, с тем чтобы они могла понизить цены и побить иностранную конкуренцию. С помощью картелирования эта возможность «демпинга» была использована еще в большей мере.
В общем, Гитлер в первые месяцы своего правления, когда борьба за власть казалась ему важнее, чем укрепление хозяйства, предоставил руководство экономической политикой Гугенбергу. Этим самым он также отдавал дань своим основным взглядам, а именно тому, что политика важнее хозяйства. «Капитал служит хозяйству, а хозяйство народу» — таково было несколько банальное экономическое учение, содержащееся в речи, с которой он выступил в рейхстаге 23 марта. Национал-социалисты встретили эти слова бурными аплодисментами. Что же касается экономических методов, то «правительство будет стремиться оживить экономические интересы народа не посредством организованной государством хозяйственной бюрократии, а с помощью максимального поощрения частной инициативы на основе признания частной собственности». После этих слов, согласно отчету рейхстага, следуют уже не бурные аплодисменты «коричневых рубашек», а только «оживленное одобрение справа и в центре». Гитлер предоставлял капитализму новый шанс укрепить свое существование. Покуда правил Гугенберг, активность национал-социалистов в области экономической политики сводилась преимущественно к выступлениям ее организаций среднего сословия. Проводился бойкот универсальных магазинов и потребительских обществ, которые были доведены до разорения; при случае их руководители подвергались арестам; жестокие преследования грозили тем, кто, невзирая на этот бойкот, покупал в этих магазинах. Это разрушение функционирующих хозяйственных организаций называлось сословной перестройкой Германии! Еще 31 мая Гитлер обещал представителям среднего сословия выпустить в скором времени общий закон о сословной перестройке. Однако он тогда уже намекнул, что не следует связывать с этим слишком больших надежд: жизнь-де нельзя втиснуть в определенные рамки, сословная перестройка должна совершиться органически снизу. В то время как вожди среднего сословия хотели разрушить универсальные магазины, а неразумные провинциальные правительства в погоне за популярностью оказывали им в этом поддержку, имперское правительство предоставляло универсальным магазинам кредиты из государственных средств, достигавшие многих миллионов марок.
Это нежелание национал-социалистского государства портить из-за среднего сословия свои отношения с заправилами хозяйства сказалось уже в издании противоречивых законов и в способе их применения. Один из законов об охране среднего сословия, который был разработан министерством народного хозяйства в середине марта и удовлетворял интересам розничных торговцев, так и остался на бумаге. В начале апреля действительно был издан закон «в защиту розничной торговли». Важнейший пункт его сводился, однако, лишь к запрету открывать новые розничные магазины до 1 ноября 1933 г. В универсальных магазинах была запрещена продажа прохладительных напитков и отменены мастерские. Закон 15 июля предоставлял провинциям право ввести налог на универсальные магазины. Однако самая крупная из провинций, Пруссия, не воспользовалась этим законом. Чтобы довести до крайнего предела разочарование среднего сословия, заместитель вождя национал-социалистской партии Гесс, ближайший сотрудник Гитлера, опубликовал 7 июля заявление, которое гласило:
«Отношение национал-социалистской партии к вопросу об универсальных магазинах принципиально остается неизменным. Его разрешение последует в свое время в духе национал-социалистской программы. Ввиду общего хозяйственного положения партийное руководство считает недопустимыми активные выступления, ставящие себе целью заставить закрыться универсальные магазины и другие подобные им предприятия. Членам национал-социалистской партии впредь запрещается предпринимать какие-либо действия против универсальных магазинов и подобных им предприятий».
