День «Д». 6 июня 1944 г. - Амброз Стивен (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
– Сержант, уведи поскорее солдат с берега.
Немного людей осталось в ротах «А», «Эф», «Г» и «Е» 116-го полка, когда они преодолели прибрежные пески. А за ними следовали роты «Б» и «Эйч» – в 7.00, «Д» – в 7.10, «С», «К», «И» и «М» – в 7.20. Ни одна не вышла на назначенное место. Рулевые-старшины десантных судов боялись подводных минных заграждений и стрельбы. Дым заволакивал ориентиры на местности и немногочисленные сигнальные флаги.
На головном корабле роты «Б» капитан Этторе Заппакоста услышал, как британский рулевой закричал:
– Мы не можем идти дальше! Впереди ничего не видно. Нам нужно вернуться!
Заппакоста вытащил кольт и приказал:
– Ради Бога, подведи нас к берегу. Немедленно!
Рулевой подчинился. Он скинул рампу. Первым по ней пошел Заппакоста и сразу же упал: пули вонзились в бедро и плечо. Санитар Томас Кенсер, видя, что капитан истекает кровью, крикнул:
– Держись! Я иду.
Но Заппакоста был уже мертв. Прямо на трапе убили и Кенсера. На этом корабле за утро погибли или получили ранения все пехотинцы и моряки, за исключением рядового Роберта Сейлса.
19-летнему Харолду Баумгартену из роты «Б» одна пуля пробила каску, а другая врезалась в коробку винтовки «М-1». Он выжил, продираясь по пояс в воде к берегу, когда рядом падали сраженные врагом друзья.
Ветеран вспоминает: «На моих глазах Роберта Дитмара из Фэрфилда, штат Коннектикут, ударило в грудь. Он закричал:
– Меня убили, меня убили!
Я видел, как его взрывом отнесло метров на десять. Он перелетел через какое-то береговое заграждение и распластался на мокром песке головой в сторону немцев, а лицом к небу, и стонал:
– Мама, мама!»
«Сержанта Кларенса «Пилгрима» Робертсона ранило в правый висок. Но он как бешеный бежал по воде. Потом сержант встал на колени и начал молиться. В этот момент его разорвало на куски».
На куртке Баумгартен изобразил Звезду Давида и надпись «Бронкс, Нью-Йорк», чтобы «немцы знали, откуда он родом». Сейчас ему приходилось скрываться за немецкими же заграждениями. Харолд увидел отблеск на шлеме нацистского снайпера, спрятавшегося на скале, «прицелился и залепил ему прямо в лоб». Это был единственный выстрел Баумгартена, потому что винтовка развалилась пополам.
Вокруг него рвались снаряды: «Я поднял голову, чтобы посмотреть, откуда они летят. И передо мной, метрах в 20, взорвался 88-мм снаряд. Мне отхватило пол-лица. Ощущение такое, будто тебя ударили бейсбольной битой, но еще хуже. Осколками раздробило верхнюю челюсть и левую щеку. Губы, десны, зубы превратились в одно сплошное месиво. Рот заполнился кровью».
Нарастал прилив. Баумгартен сполоснул лицо холодной мутной водой, чтобы не свалиться с ног. Море надвигалось довольно быстро – со скоростью один дюйм в минуту (в период между 6.30 и 8.00 уровень поднялся на 2,4 м). Оставалось одно из двух – либо тонуть, либо идти вперед. Баумгартен, отталкиваясь от каждой новой волны, поплыл к берегу. Пули резанули по ноге. Уже у галечной насыпи ему стали делать перевязки: «Я схватил санитара за рукав, чтобы притянуть поближе и поговорить. Он ответил:
– Потерпи. Ты ранен. Я тебе помогаю. А когда меня ранит, ты мне поможешь» [65] .
Сержант Бенджамин Маккинни служил сапером в роте «С». Когда рампу опустили, «его так тошнило, что ему было безразлично, от чего умереть – от пули между глаз или морской болезни». Как только упала сходня, началась «оглушительная стрельба». «Берег выглядел так, как будто весь первый эшелон десантников погиб». Маккинни смог добраться до галечной гряды. Там метрах в 30 от дамбы по пляжу били пулеметы и винтовки из ДОСа. Маккинни и сержант Стормс подползли к огневой точке и закидали ее гранатами. Два немца выскочили из укрытия. Стормс расстрелял их на месте. Так начались реальные боевые действия 116-го полка.
В 7.30 к берегу подошло судно с основным командным составом 116-го полка, включая полковника Чарлза Канхема и помощника командующего 29-й дивизией, бригадного генерала Нормана Коту. Они прибыли на ДССПЛС вместе со штурмовым отрядом роты «К». Корабль наскочил на подводное заграждение, увешанное тарелочными минами. К счастью, они не взорвались. Но судно попало под мощный артиллерийский, минометный и пулеметный обстрел. Три человека, в том числе майор Джон Саурс, начальник отдела по тылу, погибли, не сходя с трапа.
Рядовой Феликс Бранхем стоял на палубе. «Полковник Канхем первым побежал по рампе, стреляя сразу из «Браунинга» и кольта, – вспоминает Феликс. – У него вышибло из руки автомат. Но он продолжал вести нас к берегу. Это был исключительно бесстрашный человек».
О том, что ждало их впереди, через 10 дней рассказал в своем письме адъютант Коты – лейтенант Дж. Т. Ши: «Хотя передовые группы десанта находились на взморье уже около часа, они не продвинулись дальше дамбы. Немцы заставили их залечь под перекрестным минометным и пулеметным огнем. Пляжи были усеяны телами или убитых, или умирающих, или раненых солдат».
Когда Кота оказался у дамбы, он понял: нужно срочно решать, что делать дальше. Ему стало ясно: прежние расчеты на то, чтобы захватить выезды и подняться по ним наверх, нереальны. Оставаться на занятых позициях представлялось не менее безрассудным. Выход один – пробиться через галечную гряду, заминированные болота, штурмом взять скалы, выдавить немцев из траншей и овладеть выездами со стороны материка.
Лейтенант Ши так описывает действия Коты: «Демонстративно игнорируя пули и снаряды противника, генерал спокойно расхаживал вдоль набережной, личным примером вдохновлял нас, давал распоряжения, откуда и по каким целям вести огонь. Он указывал, где нужно прорвать заграждения из колючей проволоки, и одним из первых прошел через нее».
Шесть раз немцы ударили из минометов по Коте. Три человека погибли, два получили ранения. Но генерал остался невредим. «Он вывел войска на высоты, откуда десантники могли эффективно подавлять огневые укрепления противника». За ним шли саперы с миноискателями и проделывали проходы в минных полях, помечая их белыми лентами.
Некоторые корабли последующих эшелонов выгружались без особых проблем. Кому-то просто везло: удавалось миновать заграждения, которые к тому времени уже затопил прилив. Помогал и другой фактор: возросло количество судов, и немцам стало труднее вести сосредоточенный огонь – слишком много мишеней. К 7.30 штурмовые отряды высаживались практически в каждом секторе (хотя не всегда по плану и даже, как правило, не там, где планировалось).
