Ленин (Глава 2) - Волкогонов Дмитрий Антонович (книги без сокращений TXT) 📗
Не знаю, как насчет точки зрения на "классовое движение", думаю, как раз здесь Ленин и является непревзойденным жрецом метафизического толкования этого принципа, а вот в отношении сектантства - замечание абсолютно точное. Ставка на нелегальную работу, видение врагов буквально во всех, кто придерживается иной точки зрения, нежели большевистский ЦК, претензии на абсолютную истину - визитная карточка политического сектантства.
Ленин не смог "ужиться" ни с одной партией ни до октября, ни после него. Меньшевики, эсеры, не говоря уже о российских либералах-кадетах, все пошли "под нож", все быстро сгинули с политической сцены России, как только режиссером этого исторического спектакля стал Ленин.
Как только приблизилась кульминация российской драмы, обрамленная поражениями на фронтах империалистической войны, голодом, разрухой, большевики сконцентрировали свою мысль, волю, действия на одном: подготовке вооруженного восстания. А меньшевики остановились на лозунге "Мир и свобода", созыве Учредительного собрания, выработке Конституции. Ленин расценил эту стратегию как предательскую, ослабляющую шансы революционеров на победоносное вооруженное восстание.
154
В конечном счете дилемма отношения двух фракций к революционному движению в России поляризовалась следующим образом: большевики за социализм на базе диктатуры; меньшевики тоже за социализм, но на основе демократии. Соотношение и борьба категорий социализм - диктатура - демократия, за которыми стояли реальные процессы, навсегда развела тех, кто вместе начинал в конце XIX века строить здание социал-демократии. "Мы знаем, - писал Ф.И.Дан, - как парадоксально разрешила впоследствии жизнь проблему демократия - социализм. Меньшевизм стал все больше превращать борьбу за "буржуазную" политическую демократию и ее охранение в свою первоочередную задачу, а большевизм - ставить на первый план "строительство социализма", выбрасывая за борт и атакуя самую идею "последовательной демократии"92.
Федор Ильич Дан, переживший Ленина почти на четверть века и лично хорошо знавший вождя русской революции, основную часть своей жизни (за исключением последних пяти-семи лет) был вместе с Мартовым (умер в 1923 году) политическим и идейным лидером меньшевизма. Неоднократно подвергавшийся арестам и ссылкам царским режимом за свою революционную деятельность, Ф.И.Дан страстно боролся за сохранение в РСДРП демократических традиций и тенденций. Его звезда взметнулась особенно высоко с приходом 1917 года. Ф.И.Дан был товарищем Председателя (Н.С.Чхеидзе) Исполкома Всероссийского Совета рабочих и солдатских депутатов, стал главным редактором "Известий" и до октябрьских событий вместе с И.Г.Церетели был одним из ярких выразителей демократического крыла российской социал-демократии. Весьма символично, что именно он открыл 25 октября (7 ноября) II Всероссийский съезд Советов. Но после того как голосами большевиков и левых эсеров съезд одобрил и поддержал только что состоявшийся государственный переворот, Дан вместе с остальными меньшевиками в знак протеста покинул съезд.
Все три года после этого Дан вместе с Мартовым, другими лидерами меньшевиков, используя легальные средства, представлял демократическую оппозицию большевикам. В ленинских выступлениях этого периода содержится множество язвительных и оскорбительных филиппик в адрес сво
155
их вчерашних "сопартийцев". Само слово "социал-демократ" в устах большевиков стало ругательным, оскорбительным. До начала двадцатого года меньшевики еще как-то полулегально существовали. Затем по решению Политбюро начались откровенные гонения и преследования. Вначале решение об их судьбе было "полужестким".
На состоявшемся 22 июня 1920 года заседании Политбюро ЦК РКП(б) обсудили специальный вопрос "О меньшевиках". Члены ареопага сошлись на том, что нужно "пресечь" любую политическую активность "этих пособников буржуазии" и пока ограничиться высылками. Решение было коротким: "Объявить всем наркомам, чтобы меньшевиков, работающих в комиссариатах и сколько-нибудь способных играть политическую роль, не держать в Москве, а рассылать по провинции, в каждом отдельном случае после запроса ВЧК и Оргбюро"93. Одновременно по стране шли аресты меньшевиков. К Ленину, в Политбюро шли протесты, просьбы об освобождении. Например, 14 октября на заседании Политбюро было рассмотрено предложение Мчеладзе об освобождении группы меньшевиков. Присутствовавшие на заседании Ленин, Сталин, Калинин, Молотов, Каменев, Крестинский, Преображенский, Рыков, Луначарский дружно запротестовали. Постановление Политбюро оказалось всего из двух слов: "Предложение отклонить"94. Аресты продолжались.
Ленин внимательно следил за поведением Мартова, подвергая его при случае уничтожающей критике. В июле 1919 года Ленин в статье "Все на борьбу с Деникиным!" писал: "Мартов, Вольский и Ко мнят себя "выше" обеих борющихся сторон (в гражданской войне. - Д.В.), мнят себя способными создать "третью сторону". Это желание, будь оно даже искренне, остается иллюзией мелкобуржуазного демократа, который и теперь еще, 70 лет спустя после 1848 года, не научился азбуке, именно, что в капиталистической среде возможна либо диктатура буржуазии, либо диктатура пролетариата и невозможно существовать ничему третьему. Мартовы и К°, видимо, умрут с этой иллюзией..."95
Когда Ю.О.Мартова и Ф.И.Дана избрали в Моссовет в числе других меньшевиков, Ленин не без мстительности на докладе по этому поводу Л.Б.Каменева повелел: "По-моему,
156
Вы должны "загонять" их практическими поручениями: Дан - санучастки. Мартов - контроль за столовыми"96. Когда Мартов отправляет через Горького свою рукопись "Записки социал-демократа", Ленин подвергает ее нелегально "цензуре": "Т.Карахан! Т.Каменев просит показать ему брошюры Чернова и Мартова. Устройте это поскорее и поаккуратнее. Ваш Ленин. P.S. Верните мне прилагаемое".97
Над Мартовым постоянно висела угроза ареста. Однако Ленин не решился дать санкцию на эту акцию, держа в памяти годы дружбы и десятилетия политической борьбы. При первом же проявлении желания Мартова уехать за рубеж большевистская власть с облегчением это разрешила, освобождая Ленина от каких-либо трудных решений, что и дало и вождю возможность заявить: "...мы охотно пустили Мартова за границу"98. Но репрессии по отношению к меньшевикам продолжались.
