Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович (читаем книги бесплатно .txt) 📗

108-я кайзеровская пехотная дивизия на момент начала Брусиловского прорыва находилась под Динанбургом (Даугалпис, Латвия). Была переброшена достаточно оперативно в зону русского наступления и уже 9 июня начала развертывание под Стырем, встретив авангарды 8-й армии там 15 июня [60].

Прорыв 7-й армии, который был многообещающим (в историю наступление этой армии Юго-Западного фронта вошло как Язловецкая операция), окончился достаточно неудачно после контрудара 48-й германской резервной дивизии, которая была переброшена на Восточный фронт в ноябре 1914 г., где и оставалась, когда ее застал на позициях Брусиловский прорыв [61].

Прорыв 9-й армии Юго-Западного фронта принес определенные успехи, но скорее тактического характера. Русские войска в районе наступления этой армии (Черновцы) не встретили немецкие части, 7-я австро-венгерская армия была достаточно сильной, что предопределило исход операции. 9-я армия смогла захватить 38 тыс. пленных, 48 орудий и 120 пулеметов, общие потери австрийцев составили 60 тыс. человек, но 9-я армия потеряла при этом 30 тыс. человек. Большие потери и растянутые в ходе наступления коммуникации привели просто к затуханию наступления 9-й армии [62].

В результате Брусиловского прорыва русским войскам удалось взять обширную территорию, но Львов и Ковель (важный железнодорожный узел) остались в руках армий Центра. То есть успех российской стороны оказался в 1916 г. меньшим, чем в 1914 г.

Генералом, спасшим Германию и Австро-Венгрию в 1916 г. на Восточном фронте, считали Феликса фон Ботмера. Он возглавлял на момент русского наступления Южную армию, специально сформированную в 1915 г. немецкую группировку для борьбы в Галиции. На участке, который обороняла Южная армия, российская сторона в лице 7-й армии Щербачева достигла наименьших среди всех участвовавших в наступлении Юго-Западного фронта армий результатов (рис. 5).

Российский Генеральный штаб допустил серьезную ошибку: 9 июня основным направлением развития наступления Юго-Западного фронта был определен район Равы-Рузской, что означало переброску остро необходимых фронту резервов под Львов в ущерб Ковельскому направлению, где русские войска создали 4–8 июня лучшие условия для развития дальнейшего наступления. Это окончательно привело к сворачиванию наступления, которое немцы иронично назвали «широкой разведкой без сосредоточения необходимого кулака» [63].

У М.В. Оськина есть интересные данные по поводу директивы Алексеева о перемещении центра наступления на южный фланг 8-й армии. А.А. Брусилов не стал выполнять приказа Алексеева. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом просто приостановил наступление, ожидая начала наступления Западного фронта, чтобы нанести главный удар на Ковель [64], в направлении которого он, очевидно, уже самостоятельно наступать не мог из-за дефицита резервов, которые направлялись Алексеевым на южный фланг 8-й армии.

Рис. 5. Брусиловский прорыв.

Суть директивы Алексеева нетрудно понять, если посмотреть на карту (см. рис. 5). Развитие наступления на Ковель открывало ее южный фланг для контрудара Южной армии фон Ботмера, которая сумела остановить прорыв 7-й армии всего лишь одной 48-й резервной дивизией. В соединении с австрийцами фон Ботмер вполне мог развернуть крупное контрнаступление в северном от своей диспозиции направлении. К 9 июня потери 8-й армии достигли 33 тыс. человек, австрийская сторона потеряла более 80 тыс. человек, но австрийцам удалось спасти большую часть артиллерийского парка 4-й армии, во многом этому способствовала тактика арьергардных засад, которую немцы широко применят осенью 1918 г. на Западном фронте. Сказалась и вялая реакция А.М. Каледина на быстрое отступление противника, командарм 8-й армии бросил свежий конный резерв — 12-ю конную дивизию генерала Маннергейма — с большим запозданием.

М.В. Оськин объясняет остановку наступления 8-й армии под Ковелем также опасениями Брусилова, что немцы могли ударить по северному флангу этой армии. Грубо говоря, фактически он разделял мнение А.М. Каледина, что генеральное наступление русских войск не принесет решительного успеха. Однако после войны Брусилов обвинял Каледина в излишнем пессимизме.

8-я армия оказалась в результате прорыва растянутой на широком фронте в более 170 км, что могло сделать ее легкой добычей, предприми немцы контрнаступление на северном фланге Юго-Западного фронта. Также стало понятно, что дефицит резервов не позволяет продолжать наступление даже против разбитых австрийцев, которые сумели организовать достаточно эффективную оборону под Сарнами. Правда, Брусилов получил 8 дивизий подкреплений в первую неделю своего наступления, но эти резервы были быстро брошены в бой. Брусилову требовалась целая резервная армия, но ее не было.

М.В. Оськин утверждал, что наступление Юго-Западного фронта в целом оказалось неудачным, так как Брусилов не выполнил директиву Алексеева наступать на Раву-Рузскую, чтобы не позволить австрийцам провести перегруппировку под Львовом. Вместо этого Брусилов стал ждать наступления Западного фронта, что дало немцам время организовать оборону под Ковелем, в болотистой местности. В результате Ковель превратился в отдаленный аналог Вердена на Западном фронте. Немцы, использовав передышку, провели серию относительно успешных контратак на Ковельском направлении, что означало перелом на Восточном фронте в целом, или, выражаясь словами Людендорфа, стабилизацию фронта.

Теперь вернемся к 33 дивизиям, упомянутым А.И. Уткиным. Кризис Австро-Венгрии на Румынском фронте длился около двух недель, перейдя затем в стремительное наступление 9-й германской армии под командованием бывшего начальника Генерального штаба Фалькенхайма, начало этого наступления в некоторых западных источниках датируется 18 сентября 1916 г. Если реальная переброска войск была начата немцами из-под Вердена не ранее 5 сентября, хотя есть все основания предполагать, что и позже, то к 18-му они никак не могли достичь Трансильвании, то есть самой восточной провинции Австро-Венгерской империи, которая, ко всему прочему, имела очень плохую транспортную инфраструктуру.

Официально о намерении начать генеральное наступление против Румынии было объявлено в приказе Гинденбурга от 15 сентября 1916 г., по сути, это был стратегический план войны на оставшуюся часть года [65].

Пропускная способность германских железных дорог в 1916 г. позволяла осуществлять переброску двух корпусов из Франции в Восточную Европу в течение двух недель, прибавим к этому путь через всю Австро-Венгерскую империю с ее плохими железными дорогами, время на развертывание войск в практически дикой местности Трансильвании. Получается, что германским войскам требовалось не меньше месяца для того, чтобы нанести удар по наступавшей румынской армии.

Удар по Румынии, начало которого Уткин, в отличие от некоторых западных историков, относит к 26 сентября, был нанесен австро-германскими силами в составе 200 тыс. человек, половину из этого числа составляли солдаты и офицеры кайзеровской Германии. 1 октября немцы овладели Петрошанами. Если принимать 26 сентября за дату начала наступления, то развертывание все-таки должно было произойти за неделю ранее, то есть где-то 18–19 сентября.

Людендорф пишет о некоторых частях, переброшенных с Западного фронта, которые появились на востоке Австро-Венгрии в десятых числах сентября. Он упоминает об этом факте вскользь, при этом указывая четко, что 9-я армия Фалькенхайма была сформирована из частей Восточного фронта, поскольку подразделения, прибывшие из Франции, были спешно отправлены в Галицию. О других передислокациях войск с Западного фронта Людендорф не упоминает. Ситуация в Галиции не была столь драматична в сентябре 1916 г., как в июне-июле, когда произошел Брусиловский прорыв, поэтому большого количества германских войск этот участок не требовал.