Избранные произведения о духе законов - Монтескье Шарль Луи (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Дефонтен сообщает нам о двух таких впервые им виденных разбирательствах с устранением судебного поединка: одно в Сен-Кантене, который находился во владениях короля; другое в Понтье, где граф, присутствовавший на суде, сослался на старый порядок судопроизводства; но оба дела были решены по новому закону.
Может быть, спросят, почему Людовик Святой установил в судах своих баронов иной порядок судопроизводства, чем в трибуналах своих собственных владений. Причина была следующая. Людовик Святой, создавая новый порядок суда в своих владениях, не встречал никаких препятствий к выполнению своих намерений; но он должен был обходиться осторожнее с сеньорами, пользовавшимися в этом случае старинной прерогативой, а именно, что дела никогда не переносились из их судов, если только одна из сторон не решалась подать жалобу на неправое решение. Людовик Святой, сохранив обычай жалобы на неправое решение, определил, чтобы эта последняя обходилась без поединка. Другими словами, чтобы сделать перемену менее чувствительной, он уничтожил суть дела, но сохранил название.
Новый порядок не был принят повсеместно в сеньориальных судах. Бомануар говорит, что в его время суд производился двумя способами: по королевским Установлениям и по старым порядкам; сеньоры имели право выбрать тот или иной способ; но, начав дело по одному из этих способов, нельзя уже было перейти к другому. Он прибавляет, что граф клер-моыский следовал новому порядку судопроизводства, тогда как его вассалы держались старого. Но и граф, если бы пожелал, мог восстановить у себя старый порядок, иначе он пользовался бы меньшей властью, чем его вассалы.
Надо еще знать, что Франция делилась в то время на области, находившиеся во владении короля, и на так называемые области баронов, или баронии (по терминологии Установлений: область, подчиненная королю, и область, не подчиненная королю). Издавая указы для областей, состоящих в их владении, короли опирались исключительно на свою власть. Но когда эти указы могли иметь отношение и к областям их баронов, то составлялись по соглашению с этими последними или скреплялись их подписью или печатью. В противном случае бароны принимали или не принимали их, смотря по тому, находили ли они их соответствующими интересам своих сеньорий или нет. Меньшие вассалы состояли в таких же отношениях к более крупным вассалам. Установления были обнародованы без согласия сеньоров, хотя и относились к предметам, имевшим для них большое значение; поэтому они и были приняты только теми сеньорами, которые сочли это для себя выгодным. Сын Людовика Святого Робер принял их в своем Клермонском графстве, а его вассалы сочли применение их в своих владениях неудобным.
ГЛАВА XXX
Замечание по поводу апелляций
Понятно, что апелляция, которая были вызовом на поединок, должна была подаваться тут же на месте. «Кто оставляет суд, не обжаловав решения, — говорит Бомануар, —теряет право апелляции и признает справедливость приговора». Порядок этот сохранился и после того, как было ограничено употребление судебного поединка.
ГЛАВА XXXI
Продолжение той же темы
Простолюдин не мог подавать жалобы на неправое решение суда своего сеньора. Это мы узнаем у Дефонтена; правило это подтверждается Установлениями. «Поэтому, — говорит еще Дефектен, — нет между тобою, сеньор, и твоим мужиком иного судьи, кроме бога».
Такое устранение простолюдина от права жалобы на неправый суд было прямым следствием обычая судебного поединка. Это настолько верно, что если простолюдин в силу полученной грамоты или обычая имел право вступать в поединок, то располагал также и правом подавать жалобу на неправое решение суда сеньора, хотя бы лица, решившие его дело, и были рыцарского звания. Дефектен дает наставление, как избежать скандального поединка рыцаря с простолюдином, подавшим жалобу на его неправый суд.
После того как судебный поединок начал выходить из употребления и стало распространяться употребление новых апелляций, возникла мысль, что нет разумного основания лишать простолюдина тех средств защиты против несправедливостей суда сеньора, которыми пользуется человек свободного состояния, и парламент стал принимать апелляции простолюдина наравне с апелляциями свободного человека.
ГЛАВА XXXII
Продолжение той же темы
В случае жалобы вассала на неправое решение суда его сеньора последний является лично на суд сеньора-сюзерена, чтобы защищать решение своего суда. Также и при апелляции на отказ в правосудии вызванная на суд сеньора-сюзерена сторона являлась со своим сеньором, чтобы, в случае если обвинение останется недоказанным, сеньор мог восстановить свое право суда.
Впоследствии, когда при введении всякого рода апелляций правило, соблюдавшееся в этих двух специальных случаях, сделалось общим для всех дел, не могло не казаться странным, что сеньор должен был проводить жизнь в чужих судах, а не в своем, и по чужим, а не по своим делам. Филипп Валуа постановил вызывать только королевских судей (бальи); а когда употребление апелляции еще более распространилось, защита апелляционных жалоб была предоставлена сторонам: дело судьи стало делом стороны.
Я уже говорил, что при жалобе на отказ в правосудии сеньор терял только право разбирательства данного дела на своем суде; но если вчинялся иск против самого сеньора как стороны, что стало повторяться очень часто, сеньор платил королю или сеньору-сюзерену, которым подавалась апелляция, штраф в 60 ливров. Отсюда, после того как апелляция вошла во всеобщее употребление, произошел обычай брать с сеньора штраф при отмене приговора его судьи. Обычай этот долго существовал, был подтвержден указом в Руссильоне и исчез, наконец, в силу своей бессмысленности.
ГЛАВА XXXIII
Продолжение той же темы
В практике судебного поединка тот, кто выдвигал против одного из судей обвинение в неправом решении, мог в зависимости от исхода поединка проиграть свой иск, но не мог его выиграть. Действительно, сторона, в пользу которой состоялся приговор, не могла его лишиться вследствие вмешательства третьего лица. Для этого необходимо было, чтобы жалобщик, победивший в поединке, вступил в поединок и со стороною не для того, чтобы определить, хорош или дурен приговор (о приговоре уж не было более речи, так как поединок уничтожил его), но чтобы решить вопрос о законности или незаконности жалобы. Поединок происходил только по поводу этого нового обстоятельства. Отсюда, невидимому, произошла наша формула произнесения приговора: суд уничтожает апелляцию; суд уничтожает апелляцию и то, на что эта апелляция. была подана.
И действительно, если подавший апелляцию на неправый суд был побежден, уничтожалась апелляция; если же он оставался победителем, уничтожался приговор и сама апелляция; приходилось выносить новое решение.
Это настолько верно, что в тех случаях, когда дело решалось судебным следствием, формула эта не употреблялась. Де ла Рош-Флавен говорит нам, что следственная палата не могла пользоваться этой формулой в первое время своего существования.
