Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и и - Бугай Николай Федорович

Версии о том, что тот или иной народ должен был подвергнуться депортации (обычно – по «злой воле» Берии) и его спасло личное вмешательство Сталина, который учел его «заслуги» перед Родиной, достаточно давно и широко распространены на Северном Кавказе, представляя собой своеобразные мифологемы массового сознания. Подтвердить или опровергнуть их не представляется возможным уже исходя из того, что истинные планы и намерения И.В. Сталина далеко не всегда отражались в документах. Однако их проникновение на страницы профессиональных исторических сочинений представляет собой новое явление в развитии современной историографии, отражая усиление ее взаимосвязи с этническим историческим сознанием.

В целом обращение к истории депортаций народов Северного Кавказа остается одним из наиболее политизированных вопросов рассматриваемой проблемы. Унаследованная современной историографией от советской исторической науки тенденция обвинять оппонентов в «фальсификации» и «клевете» не позволяет перевести дискуссию в нормальное научное русло, и вместо поиска истины совместными усилиями представителей различных школ и направлений происходит поиск новых «врагов». Подобный взгляд из «окопа», как и стремление использовать историю в собственных политических, а то и экономических интересах, представляется не только неэффективным, но и опасным способом интерпретации прошлого.

Становление историографии истории горцев Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны представляет собой длительный и целостный процесс выработки исторических знаний. На всем протяжении ее развития на работе исследователей сказывались внешние и внутренние ограничения, но их формы с течением времени менялись. Наиболее жесткую форму внешний контроль имел в военные и в первые послевоенные годы. Позже все большую роль стал играть так называемый «мягкий конформизм», когда историки приспосабливались к официальной линии. В настоящее время формы контроля стали еще более опосредованными, переплетаются с внутренними ограничениями, которые, в свою очередь, складываются вследствие усвоения представлений, присущих определенной эпохе, социальной группе, научной школе, а также под воздействием личных взглядов историков.

В ходе формирования историографии происходило систематическое расширение круга рассматриваемых вопросов, углублялся их анализ. Широко разрабатывались в историографии проблемы общественно-политического и социально-экономического развития региона в годы Великой Отечественной войны. При этом главное место в советской историографии отводилось изучению руководящей роли и различных направлений деятельности партийных организаций автономий Северного Кавказа, проведению военно-мобилизационных и оборонно-массовых мероприятий, переводу экономики на военный лад и трудовым достижениям жителей региона. Немало внимания отводилось и истории комсомольских организаций региона. Лишь в последние годы вышли работы, раскрывающие деятельность других органов власти и общественных организаций. Изучение вопросов массового общественного сознания, национальной политики и межнациональных отношений на Северном Кавказе в советской историографии сводилось к раскрытию тезисов о дружбе, патриотизме и морально-политическом единстве жителей региона. В данной связи рассматривались и различные патриотические инициативы жителей автономных республик и областей.

Значительное количество работ посвящено участию в боевых действиях горцев Северного Кавказа. Исследователи проанализировали создание и боевой путь воинских частей, соединений, добровольческих формирований, созданных на Северном Кавказе. В научный оборот введено немало данных о подвигах на фронте жителей региона, общем количестве призванных на фронт, погибших в боях, умерших от ран, награжденных орденами и медалями. По-прежнему сохраняют свою актуальность задачи изучения особенностей взаимодействия на фронте и в тылу представителей различных народов региона, другие вопросы рассматриваемой проблемы.

Еще один существенный круг вопросов составили проблемы оккупации и народного сопротивления на Северном Кавказе. Советские и современные российские исследователи раскрыли сущность и особенности оккупационного режима, различные направления оккупационной политики на захваченной территории региона, формы народного сопротивления. Историки раскрыли специфику формирования партизанских отрядов, итоги их деятельности, привели многочисленные примеры героизма партизан и подпольщиков. В последнее время приобрела актуальность проблема сотрудничества с противником жителей оккупированной территории Северного Кавказа, в историографии нашли отражение различные проявления коллаборационизма, его мотивы. В современных исследованиях преобладает тенденция к комплексному анализу указанных вопросов, с учетом различных политических, экономических, культурных, социально-психологических факторов, но создание более достоверной картины событий на захваченной территории региона возможно только с привлечением всех возможных источников.

Современные исследователи раскрыли депортации и последующую реабилитацию жителей региона, внесли коррективы в представления о духовной жизни на Северном Кавказе, но эти вопросы нуждаются в дальнейшей проработке. Необходимо продолжить осмысление депортаций и реабилитации не только в контексте советской национально-государственной политики, но и на основе достижений современной этнологии, политологии, культурологии, социальной психологии и других отраслей гуманитарного знания. Неубедительные попытки объяснить депортации «злой волей» Сталина, Берии, Суслова и других советских руководителей, хотя их истинная роль в данных событиях также нуждается в прояснении. Перспективным представляется изучение дальнейших судеб репрессированных народов, влияния депортации на изменение их образа жизни, социальной психологии и мировоззрения. Существенную роль в их реализации могло бы сыграть использование источников личного происхождения, включая запись устных рассказов уже крайне немногочисленных участников и очевидцев рассматриваемых событий.

Осмысление участия горцев Северного Кавказа в Великой Отечественной войне в немалой степени зависит от принципов и методов работы исследователей. Общность положений, отстаиваемых советскими историками, во многом определялась их единой методологией, что ограничивало круг рассматриваемых вопросов несколькими приоритетными направлениями, сужало возможности исследовательского поиска. Отказ от монистического подхода в прочтении прошлого и расширение междисциплинарных связей в последние годы способствуют поиску других познавательных моделей и методик, но их влияние на изучение истории Северного Кавказа военного времени пока невелико. Дальнейшая разработка рассматриваемой проблемы требует и более глубокого осмысления имеющихся в распоряжении исследователей источников и их возможностей.

Часть вторая

Источники по истории горцев Северного Кавказа в 1941–1945 гг

Анализ источниковой базы позволяет судить о возможностях, имеющихся у исследователей истории горцев Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны. Она формировалась в тесной взаимосвязи с историографией проблемы. С течением времени менялись условия доступа историков к документам и исследовательские приоритеты в их изучении. В настоящее время корпус источников по истории горцев Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны достаточно обширен и разнообразен. Это гражданские и военные, советские, немецкие и эмигрантские документы официального и личного происхождения. Данную проблему характеризуют законодательные, директивные, делопроизводственные документы, судебно-следственные и статистические материалы, документы общественных организаций, газеты и листовки, воспоминания, дневники, письма и другие источники.

1

Формирование корпуса источников и его современное состояние

Сбор первых материалов по истории Великой Отечественной войны начался практически с первых ее месяцев. Уже 30 августа 1941 г. нарком обороны СССР издал специальный приказ № 0031, предусматривавший сдачу на хранение в отдел архивов Наркомата обороны СССР, эвакуированный в город Бузулук Чкаловской области, архивных дел и материалов, «не имеющих в данное время практического применения, но имеющих историческое значение как материал, характеризующий развитие и боевую деятельность войсковых частей, соединений, учреждений и заведений Красной армии»²²¹.